Ей снился Тиранозавр.

Древний ящер стоял неподвижно на каменистом берегу океана и глядел на заходящее за туманный горизонт огромное красное солнце. Шкура динозавра отливала медью, океан был цвета янтаря, он искрился, лёгкие волны накатывали на берег и растворялись среди россыпи блестящей гальки и причудливых ракушек.

Испытывая благоговение, Агата подошла и встала возле мощной лапы своего друга. Она слышала его дыхание – словно бы огромные меха с размеренным хрипом сжимались и разжимались.

Ей было так спокойно. Как будто попала в убежище, где нет никаких забот, нет горя, нет тревог. Солнце медленно уходило за горизонт, искрящаяся дорога на воде тускнела, зато на тёмно-фиолетовом небе начали высвечиваться звёзды, образуя доисторические созвездия.

– Ты ведь защитишь меня? Ты и Викинг? – спросила Агата.

Тиранозавр зашевелился, неторопливо и величественно поднял голову к вечернему небу, раскрыл пасть и заревел – словно сотни труб зазвучали, заставив дрожать пространство вокруг, заставив колыхаться воды океана.

Иного ответа на свой вопрос Агата и не ожидала.

Просмотрев новости, Полина отложила ноутбук, поудобней устроилась в кресле и взглянула на Агату. Той явно снилось что-то хорошее, это было видно по какой-то детской безмятежности озаряющей её лицо, по губам, которые едва уловимым намёком пытались сложиться в улыбку.

Полина хмыкнула: быстро же девчонка спряталась в мире грёз от проблем. Молодец. Так и нужно. С её воображением она наверняка видит яркие, прекрасные сны. Но увы, это палка о двух концах, без сомнения и кошмары её реалистичны. Люди с хорошим воображением чаще сходят с ума, фантазия может довести до края.

После напитка Саяры Полина чувствовала приятную воздушность во всём теле, и в то же время лёгкую тяжесть в голове. Странное состояние, медитативное. Полина закрыла глаза и скоро задремала.

Очнулась из-за того, что хотелось в туалет – напиток якутки оказался ещё и эффективным мочегонным средством. За окном зачинался вечер. Агата по-прежнему спала. Протирая ладонями глаза и зевая, Полина поднялась с кресла и отправилась в туалет. Через пару минут, как и прежде ощущая в теле приятную лёгкость, она зашла на кухню и застала там Саяру. Якутка сидела за столом, дожидаясь, когда закипит чайник на плите.

– Как же есть хочется, – пожаловалась Полина, устраиваясь на табурете по другую сторону стола.

Саяра пододвинула к ней пиалу, в которой было немного мёда вперемежку с изюмом и молотыми грецкими орехами.

– Вот. Это можно. А через полчасика ещё травки попьём.

Полина взглянула на содержимое пиалы с некоторым подозрением. Сладкое она всегда старалась исключать из своего рациона, но в этот раз привередничать не стала и быстро расправилась с медово изюмным угощением. И даже ложку облизала. Голод – не тётка.

Часы показывали 17:15.

«Уже скоро», – подумала Полина.

Чайник вскипел. Саяра добавила в уже заваренный травяной сбор в банке кипятка и закрыла банку крышкой.

– Мы пойдём к Надзирателю через Нижний астральный план, – как бы невзначай бросила она. – Поганое местечко. Оно всегда разное. Я там три раза бывала. Первый раз это было какое-то доисторическое болото – папоротники гигантские, зелёные испарения, хлюпающая трясина. Мерзость. Второй раз я попала в лес. Чёрный такой, будто после пожара. Деревья корявые, без листвы. Тоже зрелище не лучшее. А в третий… Даже не знаю, как объяснить… Это было что-то абстрактное и сюрреалистичное, будто взятое с картин Сальвадора Дали. Что мы увидим в этот раз, я понятия не имею. Лишь бы не болото, – Саяра брезгливо поморщилась. – Там ещё будет полно лярв, мафлоков, анчуток, но нам их опасаться не стоит, эти твари липнут только к ущербным.

Полина кивнула. О Нижнем астрале она знала лишь в теории и никогда не горела желанием там побывать. Но теперь придётся. И, слава Богу, что якутка будет рядом.

– Знаете, – расслабленно произнесла Полнина, – а я ведь однажды тоже собиралась забросить магию, – она печально улыбнулась и покачала головой. – Мне тогда двадцать только исполнилось. Я так гордилась собой. Гордилась, что у меня такие наставники, что я довольно способная ученица. Сейчас вспоминаю те времена… Я как будто постоянно была в восторженном состоянии, меня трудно было расстроить. Я сама себе казалась какой-то сказочной волшебницей, которую в будущем ждёт великая миссия: изменить мир к лучшему.

– Молодость, – поставила диагноз Саяра.

– Наивность, – криво улыбнулась Полина. – У меня тогда любовник был, Валера. Перспективный маг. Он обучался у Корнея Семёновича Чеснокова.

– Знаю, знаю, – кивнула Саяра. – Помню. Достойный был чародей и человек добрейший. Будто не от мира сего. Он кажется в автомобильной аварии погиб?

– Да, три года назад. Корней Семёнович был, пожалуй, лучшим экспертом в целительной магии. Поговаривали, что он всю жизнь работал над заклинанием, которое могло бы излечить церебральный паралич, но сам он это не подтверждал. Валера тоже был отличным целителем. Но он как-то всё принимал слишком уж близко к сердцу. Чужую боль воспринимал, как свою. Это, в общем-то, его и сгубило. В Центре узнали, что Валера в течение целого года занимался магической эвтаназией. Пятнадцать смертельно больных, изнывающих от боли человек, он отправил на тот свет. Чёрт, у меня даже язык не поворачивается сказать, что он их убивал.

Слушая её, Саяра рассматривала линии на своих ладонях. Из гостиной доносилось тихое похрапывание Агаты. Полина взяла пиалу, нервно покрутила её в руках.

– Это было гуманно, – сдавленным голосом продолжила она. – Валера усыплял несчастных с помощью магии и, прежде чем спокойно умереть, они видели прекрасные сны. Видели лучшие моменты своей жизни, моменты, когда были счастливы. Они словно бы заново переживали свою жизнь, но без горя, без тревог. Как Валера мне потом сказал: «Они умирали с улыбкой на устах». Но даже это ничего не меняло. Для Центра он был преступником. И то, что его «жертвы» сами желали расстаться с жизнью, его не оправдывало.

Полина подняла на Саяру угрюмый взгляд.

– Сами знаете, какое за это полагается наказание.

– Такое же, что заслужила и я, – продолжая сосредоточенно рассматривать линии на ладонях, сказала Саяра. – Смерть или сумасшествие.

– Смерть или сумасшествие, – повторила Полина. – Он был обречён. Для казни уже определили двоих корректоров, но… я упросила Совет, чтобы мне позволили совершить казнь самой. Все в Центре знали о моих отношениях с Валерой, но верховные маги поверили, что я справлюсь. Правда, мне пришлось едва ли не умолять их, и браться Великановы, разумеется, встали на мою сторону. Почему я вызвалась? Думала, что Валере будет легче, если это сделает близкий ему человек. К тому же, я надеялась, что свершится какое-то чудо и в последний момент приговор отменят… Боже, как же мне было тяжело! Во мне будто бы боролись два человека. Один был уверен, что Валера заслужил наказание, что он предал меня и саму магию, что он предал своего учителя, который, кстати говоря, в это время слёг после серии мини инсультов. А другой человек во мне всячески его оправдывал. Эта внутренняя борьба… Хуже всего, что неважно было, кто во мне победит, обвинитель или защитник, ведь приговор-то уже вынесен. Оставалось только положить голову Валеры на плаху и занести топор.