Принимая во внимание огромные сложности с обеспечением безопасности, с которыми неизбежно столкнется полиция на острове Уайт, вскоре стало ясно, что царь и его семья не должны сходить на сушу. Предпочтительнее было им остаться на борту «Штандарта», который бросит якорь неподалеку от городка Каус, на севере острова Уайт, где гораздо легче будет обеспечить их безопасность, поскольку яхта будет находиться в окружении двух русских крейсеров и трех эсминцев, а также кораблей британского флота. Тем не менее была задействована очень сложная система мер безопасности, которая предусматривала тщательное наблюдение за «любыми средствами передвижения и транспортными коммуникациями, с помощью которых можно было бы проникнуть не только в Каус, но и на остров Уайт», — имелись в виду дебаркадеры, автомобильные и железные дороги. Даже за «мирными сельскими жителями из отдаленных местечек острова» следили сотни детективов в штатском и дополнительная специальная группа из тридцати человек, так называемое «велосипедное подразделение». Многие детективы выбрали в качестве подходящего средства маскировки двубортные куртки и белые кепки яхтсменов, но, как отметила одна из газет, «на самом деле это было больше похоже на знак принадлежности к полицейским подразделениям, чем на маскировку. Вместо того чтобы стать неприметными, они, наоборот, привлекали к себе внимание… Яхтсмены, которые бродят по округе парами и при этом никаких яхт поблизости не видно, — таким «камуфляжем» они выдавали себя с головой»[457]. Как вспоминал лорд Саффилд, член палаты лордов и представитель либеральной партии, Каус тогда «был переполнен детективами, высматривавшими потенциальных убийц, и, казалось, что все боятся за бедного царя, на которого ведется охота». Детективы были не только британскими. Спиридович также привез несколько своих агентов охранного отделения. Саффилду все это показалось весьма неутешительным: «Не представляю, как человек вообще может выдержать такое раболепие, это слишком большая цена за то, чтобы быть повелителем»[458].

Вечером 2 августа (НС) яхта «Штандарт» и ее эскорт направились к якорной стоянке Спитхед в проливе Солент, чтобы встретиться с британской королевской семьей на борту их яхты «Виктория и Альберт». Это событие было заснято на кино— и фотопленку — впечатляющий парад военных кораблей и регата, в которой приняли участие 152 яхты. Обе императорские семьи смотрели парад и регату, после чего их яхты направились в гавань города Каус, где их приветствовала ярко украшенная вымпелами разномастная армада паровых и парусных лодок и яхт[459]. Четыре дня подряд шли непрерывные приемы. Романовы не встречались с королевской семьей разве что за завтраком, все остальное время дня было посвящено двусторонним контактам. Напряженность такого графика и интенсивность общения трудно давались императрице, это было видно по ее лицу, как следует из наблюдения Алисы Кеппел, давней любовницы Эдуарда VII. На палубе «Штандарта» в окружении плотной толпы людей царица «хранила выражение холодного спокойствия». Однако, как ни странно, высокие моральные принципы Александры не помешали ей пригласить миссис Кеппел к себе в каюту. Как только дверь каюты закрылась за ними, «напряженность внезапно исчезла», — вспоминала Алиса. «Сбросив маску повелительницы, императрица сразу стала просто приветливой домохозяйкой. «Скажите мне, пожалуйста, моя дорогая, где вы покупаете шерсть для вязания?» — это было первое, что она спросила»[460].

Для детей Романовых этот визит был утомителен своей официальностью, но дал, пусть краткое, представление о совершенно новой для них стране. Правда, для тех, кто обеспечивал их безопасность, любознательность детей стала дополнительной сложностью в выполнении и так непростой задачи. До сих пор дети не видели ничего или почти ничего за пределами своего дома в Санкт‑Петербурге, Царском Селе и Петергофе. Утром 3 августа все пятеро совершили свою первую высадку на берег на востоке городка Каус и поехали в открытом ландо к бухте Осборн, где остановились неподалеку от Осборн‑Хауса (большая часть которого теперь стала колледжем военно‑морских офицеров). Здесь они играли со своими кузенами на частном пляже, катались на лодке, собирали ракушки и строили замки из песка, совсем так же, как когда‑то их мать и бабушка Алиса. Следующую импровизированную поездку на берег Ольга и Татьяна устроили во второй половине дня. С ними были сопровождающие и целый отряд детективов, но девочки были в восторге, что им позволили вместо поездки в Вест‑Каус в экипаже прогуляться пешком и пройтись по магазинчикам на главной улице городка. Такая прогулка была большой редкостью для них. Мощеная главная улица Вест‑Кауса, может быть, не очень была похожа на шикарный Невский проспект, но офицер «Штандарта» Николай Васильевич Саблин отметил, что многие магазинчики были филиалами крупных лондонских магазинов и открылись специально для яхтенного сезона и регаты в Каусе, поэтому в них было много изысканных и дорогих вещей, а также сувениров. Там девочкам было на что потратить свои карманные деньги. Ольга и Татьяна всю прогулку были в приподнятом настроении. Они говорили по‑английски с хозяевами магазинчиков, с удовольствием накупили в газетном киоске различных памятных открыток с изображениями их королевских родственников и даже собственных родителей. После этого они перешли в ювелирный магазин, где набрали подарков для членов экипажа. Себе девочки приобрели какие‑то духи в аптеке «Бекен и сын»[461].

Между тем обычная жизнь Вест‑Кауса совершенно замерла, как только по городку распространилась весть об этих очаровательных молодых российских посетительницах, одетых в одинаковые элегантные серые костюмы и соломенные шляпки. Вскоре сестер сопровождала большая толпа любопытных приезжих, которые следовали за ними в прогулке по городу и далее через понтонный мост. В Ист‑Каусе девочки посетили церковь Святой Милдред в деревушке Уппинем и взглянули на место, где обычно сидела их прабабушка на службах в этой церкви. Все время их прогулки, как сообщала 7 августа «Таймс», Ольга и Татьяна «держали себя с полным самообладанием, улыбаясь, когда кто‑нибудь из поклонников устраивал им шумное приветствие». К концу своей трехчасовой прогулки они были все так же веселы, возбужденно смеялись и переговаривались[462].