Сэр Джон и Эдгар Винсент подошли поближе. Изучив все, что можно было рассмотреть в низком вырезе платья, жених обнял Рене за талию.

— Я могу посочувствовать вам, Пакстон. Эти последние три дня тянутся так долго, как вечность.

— Вы будете слишком заняты, чтобы замечать время, — пообещала леди Пенелопа и с улыбкой, столь же претенциозной, как ее вздернутая бровь, обратилась к Рене: — Завтра мы устроим здесь маленький прием — для весьма узкого круга.

Антуан стоял за спиной Рене, прячась за ней, как за щитом, но леди Пенелопа не могла позволить подобного.

— Выходи-ка, племянник, поздоровайся с гостями как полагается, — проскрипела она.

Антуан выступил вперед. Он посмотрел на леди Энт-вистл и вежливо поклонился, потом сделал то же самое, повернувшись к тете.

Произнося каждое слово преувеличенно заботливо, она спросила:

— Ты не можешь сказать даже «привет»?

Губы Антуана задвигались, он ответил без слов по-французски, и Рене опустила ресницы, чтобы никто не увидел выражения ее глаз.

— Что он сказал? — требовательно спросила леди Пенелопа.

— Он сказал: вы отвратительная корова. Я надеюсь, что вы задохнетесь, когда ваш рот набьют вашим собственным дерьмом. Вот и все, мадам, большое удовольствие видеть вас снова.

Вечер тянулся три бесконечных часа. В глубине пяти карет оказались корзины с едой и вином; гости ели жареных птичек — зуйков, свежую форель и жареного ягненка, на столах стояли глубокие тарелки с овощными салатами, заправленными маслом и пикантными соусами, — деликатесами, которых ни повар, ни домоправительница никогда не готовили для Рене и ее брата.

Когда мужчины с сигарами удалились, две леди постарше и мисс Носарь заявили, что они слишком утомились и не могут задерживаться в гостиной. Это сообщение обрадовало Рене: ее глаза болели от усталости, а скулы свело от необходимости весь вечер сохранять на лице улыбку.

Финн ожидал окончания ужина, чтобы позаботиться об Антуане. Он сообщил, что повидал Тайрона Харта и что их пациент больше ни в чем серьезном не нуждается. К утру он должен уйти, но с точки зрения Финна — Джеймса Финнерти, — он мог бы покинуть башню и пораньше.

Рене устало кивнула, принимая его слова к сведению, но когда она легла в кровать и обняла пышную подушку, то поняла, что не сможет уснуть.

Она подошла к окну, всматриваясь в темноту. Через секунду Рене накинула пеньюар, зажгла огарок свечи, осторожно выглянула в холл, потом скользнула в дверь и пошла по коридору, запрещая себе даже думать о том, что она делает. Нырнув за гобелен, она легко открыла дверь старой башни.

Девушка быстро поднималась по ступенькам и остановилась только на самом верху лестницы. Узкая полоска света просачивалась из-под двери. С бьющимся сердцем Рене повернула ключ в замке и приоткрыла дверь на несколько дюймов. Кровать была пуста.

— Месье?

Холодный металлический щелчок заставил ее оглянуться. Тайрон возник из темноты и встал у нее за спиной. В руке он держал один из своих пистолетов. Увидев ее потрясенное лицо, он отвел оружие в сторону.

— Что вы делаете? — спросила она, задыхаясь. — Куда вы собрались?

— Я только что вернулся на самом-то деле. Я устал слушать Пакстона и сэра Джона Энтвистла, эти их дебаты о причудах войны на два фронта.

— Вы были в главном доме?

— Я действовал осторожно. — Холодный серый свет его глаз был устремлен на ее волосы, разметавшиеся по плечам. Ее пояс соскользнул — в спешке узел был затянут слабо, и пеньюар распахнулся, открывая тонкую ткань рубашки. — А вы, мамзель? Я мог бы задать вам тот же самый вопрос: почему вы бродите в столь привлекательном виде — в дезабилье?

— Я… пришла, чтобы спросить, не нужно ли вам еще чего-нибудь, перед тем как я лягу спать. — Она запнулась.

— Финн уже приходил сюда. — Его брови удивленно изогнулись. — У меня создалось впечатление, что это был прощальный визит, поскольку он передал ваши самые добрые пожелания по случаю моего скорого отъезда. Тем самым он ясно дал понять, что нет причины, чтобы нам увидеться снова, и было бы гораздо лучше, если бы этого не произошло.

— Он сказал и мне то же самое, — призналась Рене, слабо улыбнувшись. — Он даже угрожал просидеть под моей дверью всю ночь.

— Но вы все же пришли. — Казалось, Тайрон Харт размышляет вслух.

Они смотрели друг на друга в полной тишине — казалось, она звенит, — и каждый остро ощущал близость другого. Рубашка Тайрона была расстегнута у шеи, волосы завязаны сзади полоской ткани. Рене видела широкую повязку на груди, крепкие мышцы. Плечи выпирали под одеждой, когда он склонился, чтобы положить оружие на стол.

Финн изумлялся быстроте, с которой Тайрон Харт восстанавливал свои силы, но Рене было трудно поверить, что человек, стоящий перед ней, холодный и уверенный, как и в их первую встречу, еще два дня назад не мог сидеть без посторонней помощи.

— Итак, почему вы на самом деле оказались здесь? — спросил он спокойно.

— Я с-сказала вам почему.

Взгляд Тайрона замер. Тайрон умел понимать язык тела и определять мысли и чувства человека по глазам. Рене д'Антон хотела от него чего-то и за этим пришла; она сделала это вопреки предупреждению Финна или собственному здравому смыслу.

— Посмотрите на меня, — тихо сказал Тайрон Харт.

Когда она подчинилась и вскинула голову, ее волосы закрыли шею. Синева глаз была такой густой, в них стояла такая неизбывная глубина утраты и одиночества, что у Тайрона защемило сердце.

— Я д-должна идти. — Она запнулась.

Она хотела отступить к двери, но рука Тайрона преградила путь.

— Пожалуйста, месье. Мне вообще не нужно было приходить. Финн очень рассердится, если заглянет ко мне в комнату и не увидит там меня.

— На самом деле?.. Когда я стоял за вашей дверью — а это было совсем недавно, — я слышал его храп, да такой громкий, что он способен разбудить даже мертвого.

Она искоса посмотрела на Тайрона.

— Вы были у меня за дверью?

— Я, может, и вор, и негодяй, но меня нельзя назвать неблагодарным. Я знаю, как сильно вы рисковали, мамзель, да и не только вы одна — вы все, и я подумал, что мог показаться вам нелюбезным сегодня вечером.

— Вы не должны благодарить меня, месье.

— Вы каждый день спасаете жизнь мужчинам?

— Но Финн и Антуан участвовали в этом тоже.

— Это вы, мамзель, — твердо сказал он. — Вы спасли мне жизнь, и я хочу поблагодарить вас. — Его рука скользнула от плеча Рене к подбородку, он повернул ее голову так, чтобы ее губы встретились с его губами.

— Вам действительно лучше уйти, — сказал Тайрон спокойно.