От шепота Саши по плечам пробегает дрожь. Я хочу расплакаться и кинуться на его плечи, но вместо этого с улыбкой говорю:

— А кольцо где? Ты же делаешь мне предложение, так? — откидываюсь на спинку скамьи и скрещиваю руки на груди. — Без кольца я тебя слушать не буду.

Денис сидит на корточках и терпеливо ждет. Голуби настороженно подкрадываются к нему, клюют по семечку из его ладошки, и он с восторженной улыбкой оглядывается.

— Точно, кольцо… — сдавленно шепчет Саша.

— Вот именно, — улыбаюсь Дениске и тихо хлопаю в ладоши.

Саша решительно встает, подходит к насупленному Дениске, чьи голуби лениво разлетаются в стороны, хлопая крыльями, и садится на корточки. Что-то шепчет нашему сыну на ухо. Денис хмурится, кивает, и они деловито пожимают друг другу руки.

Саша поднимается на ноги и уверенно шагает прочь. За кольцом, что ли, побежал?

— Денис, — окрикиваю сына, — что тебе папа сказал?

Он бежит ко мне, плюхается рядом и вздыхает:

— У него важное дело, — хватает вскрытую пачку семечек. — Пошли кормить голубей. Мороженое ты доела. Ты обещала.

Глава 55. Целуй ее! Целуй!

Стою позади Дениса и поддерживаю его левую руку под локоток. У него на предплечье сидит голубь и жадно клюет семечки из другой ладошки. Нам понадобилось около получаса, чтобы завоевать доверие пернатого друга.

— Мам, — шепчет Денис, — он меня не клюнет в глаз?

Вокруг расхаживают куча встревоженных голубей, которые, вероятно, удивляются смелому собрату. Они меня тоже, если честно, пугают. Налетят толпой и не отмахаешься.

— Не должен, — неуверенно говорю я.

— А давай его возьмем домой? — едва слышно отзывается Денис. — Я его отвлекают, а ты лови.

— И что нам с ним делать?

— Не знаю.

— Его, наверное, детки ждут, Дениска. А, может, это вообще мама, а не папа. Птенчики без мамы будут скучать.

— Нет, без мамы они умрут, — печально отзывается Денис и тут же переключается с грусти на любопытство. — А как понять девочка это или мальчик?

Голубь тем временем слетает с руки Дениса, и его место нагло занимают два других. Вздрагивает, и шепчу:

— Может, мы уже пойдем?

— Тебе страшно? — тихо спрашивает Денис.

— Есть чуток.

— А я знаю, как можно быстро разогнать голубей, — Денис шмыгает

— Как?

— Громко кричать, бегать, махать руками, но я пока не буду. Они пока вежливые.

Ну, не знаю. Несколько голубей ходят у моих ног и как-то сердито курлыкают. Нет, птицы точно не мое.

— Я устал.

— Высыпай остатки на землю, — едва слышно отвечаю я.

Денис аккуратно высыпает несколько семечек, что остались от крупной горсти, и голуби резко слетают с его руки. Он взвизгивает, прильнув ко мне. Вытряхиваю из пачки все семечки, и пернатые создания устраивают дикий и неистовый пир. Когда кто-то касается моего плеча я тоже вскрикиваю, прижимаю к себе Дениску и замираю.

— Это я, — шепчет Саша.

Я выдыхаю, вместе с Денисом медленно разворачиваюсь к бледному Саше. Вокруг куча курлыкающих голубей, которых мы, похоже, привлекли вкусными семечками со всего района.

— Я, оказывается, боюсь голубей, — сипло говорю я.

— Я их тоже не очень люблю, — хрипло и сбивчиво отвечает Саша с небольшой одышкой.

— А они мне нравятся, — отзывается Денис, — но их сейчас очень много.

— А ну, пошли прочь, — Саша аккуратно разгоняет носком туфли голубей, а те недовольно и лениво отбегают.

Секунда, и Саша решительно опускается на одно колено, игнорируя птичий помет на брусчатке. У меня сердце подскакивает к горлу, а Денис недоуменно говорит:

— Но у меня шнурки завязаны.

— Дело не в шнурках, — Саша достает бархатную коробочку и раскрывает ее, серьезно вглядываясь в его глаза, — я хочу позвать твою маму замуж. Это и есть важное дело, ради которого я просил ее отвлечь.

Глаз не могу отвести от крупного камушка, что переливается и искрит в лучах заходящего солнца тонкими и призрачными гранями.

— Красиво, — взволнованным шепотом подытоживает Денис, а я сглатываю.

— Ева, — Саша поднимает взгляд. — Я люблю тебя. Я обещаю быть тебе хорошим мужем, достойным мужчиной и верным нашей семье. Для меня ничего больше не имеет смысла. Я оступился, отвернулся и решил, что имею право на обман. Без тебя я буду несчастным, и я боюсь этого. Ты была для меня самым близким человеком, моей защитой и опорой, и я предал все идеалы, к которым стремился. Прости меня, Ева. И умоляю, доверься мне, впусти меня в свою жизнь не врагом и бывшим мужем, а мужчиной, который раскаивается.

— И больше никаких теть? — шепчет Денис.

— Нет, — Саша переводит на него взгляд, полный отчаяния, — только мама. И эту клятву любить, оберегать и не предавать твою маму я даю тебе, как мужчина мужчине.

Денис поднимает лицо на меня, а затем вновь смотрит, нахмурив свои милые бровки, на Сашу. Жует губы и тихо так шепчет:

— Я тебе верю.

— А ты веришь мне? — Саша поднимает взгляд.

Закусываю губы, зажмуриваюсь, чтобы не расплакаться, киваю и под курлыканье голодных голубей протягиваю правую руку, а в левой стискиваю пустую пачку из-под семечек. Рискну и поверю, потому что хочу семьи именно с Сашей. К черту других мужиков. Никто из них не станет отцом моим детям, а мне тем человеком, о котором я знаю хорошее и плохое. И вопреки плохому я люблю Сашу.

Дрожащими пальцами надевает кольцо и прижимается щекой к моей ладони, хрипло выдохнув.

— А поцеловать?! — кричит восторженный девичий голосок, и голуби испуганно взлетают.

Озираюсь по сторонам. У фонаря в метрах пятнадцати стоят хрупкая светловолосая девушка и рыжий юноша, который басом требует:

— Целуй ее, мужик! Целуй! А то не считается!

— Да! Не считается! — капризно соглашается девушка.

— Целуй, — шепотом отзывается Денис. — Не отстанут.

Саша поднимается на ноги, скользит ласковым взглядом и сгребает в объятия. Под крики “ура” он целует меня. Трепетно и нежно. На несколько секунд я забываю, как дышать. К нам приваливается Денис, и меня озаряет вспышка чистого счастья. Я верю. Верю в наше будущее.

— Поздравляю! — восторженно кричит девушка. — Поздравляю! Вы