Руки Тюэль взметнулись, пытаясь ощупать чужеродное тело, но на её руках и плечах один за другим пробивались и распускались зелёные цветы. Шон-Хон задрожал и отступил от экрана.

– Что это? – вскрикнула женщина, теряя самообладание, её одеревеневшая нога подломилась, а обломки расцвели стремительно нарастающими побегами.

– Ты не знала самого важного, – ответил Одиссей с напряжением и страхом. – Свойство клетосов, на которое вы случайно наткнулись, и которым пытались тайно овладеть, уже давно известно и даже изучено. Только скрыто от непосвящённых. Технология раздвоенных в пространстве клеток называется «Бесцвет», и в другой части галактики она уже тысячу лет находится под контролем священного ордена сэлл.

Его рука взметнулась ко лбу и снова начертила странный символ.

– Исполнив контур бесцвета, я привлёк внимание ордена, ведь расстояния для сэлл не имеют значения, и символ – универсальный знак обращения к ним. Сэллы услышали и увидели, что происходит. Узнали, что на какой-то неизвестной маленькой планете эволюция дошла до их священной технологии. Что вы пытаетесь овладеть знанием, которое орден считает своим и только своим. И сэллы пришли, чтобы забрать технологию из рук непосвящённых.

– Но я… не понимаю… зачем?

Из содрогающегося рта доктора выползли ростки и корни, охватившие её лицо. А затем в её распахнутом криком рту расцвёл зелёный цветок. Всё тело Тюэль прорастало каскадом беснующихся растений, плоть превращалась в цветущее буйство.

– Вы не оставили мне выбора, доктор Тюэль, – сказал Фокс. – Я принёс одну жертву вместо многих.

– Что происходит? – просипел гепардис, только теперь понимая, зачем странный человек так настаивал на эвакуации.

– Смотрите, – ответил Одиссей, обращаясь сразу ко всем. – И запомните: никому нельзя прикасаться к тому, что принадлежит сэллам.

Визио содрогнулось: полы, потолок и стены лаборатории взломались. Укрепленные высокотехнологичные переборки трескались и сминались, как бумажные, где-то заревела огневая батарея, но захлебнулась и смолкла. Вал всепожирающих даже не растений, а неуправляемой биомассы погребал под собой лабораторию, стирая всё оборудование, все наработки и все следы. Можно было заметить, как сами материалы: керамика, титан, металлопластик – стремительно изменяются, превращаясь в живое органическое вещество, а оно вспухает очередной сметающей волной.

– Природа пребудет всегда, – произнёс Одиссей, и опустился перед гепардисом на колени.

– Что? – выдохнул и так поражённый Шон-Хон, а половина присутствующих ахнула, увидев, как на лбу безопасника распускается бледно-зелёный цветок.

– Не двигайся, – сказал Фокс, – чтобы не случилось, не шевелись.

Он поднял руки, свёл их у себя над головой и воскликнул:

– Я признаю власть ордена и отказываюсь от защиты и юрисдикции местных властей. Я принимаю суд ордена.

Гепардис затрясся, одежда у него на груди лопнула вместе с кожей, оттуда страшно и стремительно нарастали переплетающиеся слои плоти. Руки Шон-Хона против воли взметнулись, теряя форму, сплавились и стали частью новой фигуры, которая выросла и торчала из его торса вверх, как небольшая колонна, пробившая тело. Плоть стянулась в идеально изваянную бледную статую, грациозные женские плечи, шея, голова; безликий верх разгладился в ровное и пугающее лицо.

– Мы принимаем твой дар, – произнесла сэлла, и её негромкий звенящий голос разнёсся по замершему залу. – Наше суждение: не зная основ и не ведая глубин, не понимая смысла, непосвящённые пытались оперировать истоками жизни. Это непростительно. Их деятельность прервана. Орден сэлл заявляет права на планету и желает выкупить её владение у хозяина. Кто хозяин планеты, жизнь которой постигла путь бесцвета?

– Я… Я… – прохрипел задыхающийся Шон-Хон, ведь его лёгкие уменьшились вдвое, он с трудом не терял сознание и оставался на ногах.

– Непосвящённый, ты отказываешься от прав на планету? – спросила женщина в его груди. – Ты отказываешься от исследования запретной технологии, отныне и навсегда?

– Да, – из последних сил прошептал гепардис, нелепо запрокинутый кверху.

Матёрый ветеран, выросший в планетарных боях и закалённый на межпланетной службе, повзрослевший и преуспевший в опасном бизнесе телохранителей, пробившийся в элиту – он понял, что столкнулся с силами за пределами своего понимания. Эти силы превосходили его настолько же, насколько солнце превосходит жука. Было бессмысленно сопротивляться им, только подчиниться.

– В таком случае, мы оставим тебе жизнь, – безмятежно произнесла женщина. – Познавшая край истины принята в единство, а не познавшие могут быть свободны. Средства за передачу планеты придут на твой счёт в корпорации «Ноль».

Она посмотрела на неподвижного Одиссея.

– Начертивший знак. Орден благодарен тебе за ценный дар. Желаешь ли ты стать частью единства?

– Нет, – содрогнулся человек в мятом свитере. – Я и хочу остаться собой.

– Сегодня да будет так.

Красивое, аккуратное женское личико начало распадаться на слои алеющих мышц. Последним, что она сказала, властно и громко, было напоминание:

– Природа пребудет всегда.

У всех на глазах фигура из плоти съежилась, руки Шон-Хона выпали из неё и безвольно повисли, на сплетения мышц и костей мгновенно нарастала кожа и шерсть. Грудь гепардиса разгладилась, страшное существо исчезло. Цветок на лбу отцвёл и опал без следа. Кошак резко выдохнул, закашлялся, конвульсивно скребя грудь, и без сил сполз на пол – где сидел покрытый испариной, наконец способный выдохнуть детектив.

Он был на волосок от полной и безвозвратной гибели. Да, разумеется, он рассчитывал на то, что сэллы не узнает его, ведь для ордена Одиссей был давным-давно мёртв. Дьявол, он вообще не думал, что жрица нагрянет прямо сюда, к Шон-Хону! Ведь она могла поставить ультиматум о выкупе планеты и без личного появления. Но орден решил показать себя в этой части галактики, и подать яркий и шокирующий пример.

Ана подбежала к Фоксу и схватила за плечи, её зрачки сверкали отблесками сканов, которые пронизывали тело детектива и пытались понять, всё ли с ним в порядке.

– Святые пульсары, – в наступившей тишине произнёс ошалевший Ибо Дурран. – Великие звёзды.

Галактика включает триллионы планет. И почти никто на свете, даже самые продвинутые искусственные интеллекты, не знает всего и вся, что в ней есть. Потому что даже такая всеобъемлющая база данных, как Велика Сеть, содержит информацию лишь о нескольких процентах. В результате этой огромности сильнейшее и величайшее в одном уголке космоса совершенно неизвестно в других. Но сегодня обитатели этой части космоса впервые познакомились с одной из самых смертоносных и влиятельных сил в обитаемой вселенной – орденом сэлл.

Шон-Хон пытался отдышаться, всё его существо испытывало огромное облегчение от того, что продолжает существовать. Скандалы, крах агентства и прочие мелочи казались уже не такими важными. Хотя смерть Ирелии по-прежнему причиняла глухую боль.