В «Ключах» Анна чувствовала себя больше дома, чем в родительской квартире. Тут она вела репетиции, помогала отбирать новичков, малышню держала в ежовых рукавицах и выполняла деловые поручения Андрея Андреевича. Её слушались. Многие её побаивались и почти все не любили. Подумаешь! Она и сама не слишком-то собой восхищалась. Разве это главное?

Главным было то, что она любила Андрея Андреевича. И он любил её, но не настолько, чтобы не любить больше никого.

Первый раз она влюбилась в него девочкой. Тогда же она узнала, что у него бывают романы. Однажды она со жгучим восторгом подглядела, как Андрей Андреевич, лучший и единственный, целуется с хористкой Жанной восемнадцати лет (для тогдашней Анны это было всё равно, что сорок). Целовался Андрей Андреевич с Жанной тоже по-взрослому, то есть запрокинув ей голову и сильно втягивая её губы в свой рот. Анна долго и беспрепятственно любовалась этим зрелищем через приоткрытую дверь смирновского кабинета.

В те далёкие времена Анна ещё имела подружку — Полину, будущую Смирнову. Она рассказала Полине о виденном, после чего поклялась, что когда вырастет, будет целоваться с Андреем Андреевичем точно так же. Полина, совсем козявка, на полтора года моложе Анны, поклялась в том же за компанию.

Обе они свои клятвы исполнили, как это ни странно.

Однако ещё прежде, чем Андрей Андреевич начал целовать Анну, он оценил её организаторский дар и редкую музыкальность. Когда она настолько выросла, что не могла больше ждать поцелуев Андрея Андреевича и его всего целиком, он достался ей как приз за преданность делу, усердие и труды. Без Анны он не мог, как следует, управлять ансамблем, который составлял его жизнь — стало быть, и жить без неё не мог.

Их связь, очень корректная — всегда с шампанским, розой в целлофане и надёжным презервативом — казалась поначалу довольно пресной, несмотря на молодость Анны. Этот роман походил на неизбежный брак то ли состоятельных наследников, обручённых ещё в детстве, то ли товарищей по партии. Их встречи были нечасты, в основном после удачных концертов. Скоро Андрей Андреевич соскучился и начал ждать, когда Анна увлечётся кем-нибудь из молодых ребят-музыкантов. Или не очень молодых, но перспективных спонсоров. Рано или поздно со всеми его девочками такое случалось. Андрей Андреевич для них оставался прекрасным воспоминанием неискушённой и глупой юности.

Никем увлечься Анна Рогатых не успела. Зато через год любимая подружка Анны, Полина, внезапно, за одни каникулы, из замухрышки превратилась в свежераспустившуюся красавицу. Тогда же Полининого отца назначили на видный железнодорожный пост. Свадьба была решена.

Андрей Андреевич простился с Анной улучшенным каким-то, дорогим шампанским и не единственной привычной розой, а целым букетом. Розы эти тоже были редкие, особенно красные — казалось, если сомнёшь их, кровь брызнет.

Анна всё поняла и не стала устраивать сцен — не зря Андрей Андреевич про себя считал её приземлённой и холодной. Конец этой второй, уже недетской любви к Андрею Андреевичу, не слишком ранил Анну. Ведь от мужчин, от страсти, от постели она ждала чего-то невероятного, восхитительного. Но всё это оказалось однообразной и даже не слишком забавной штукой. Чего же плакать?

Школьная дружба с Полиной тоже кончилась. Всякая женская дружба стала для Анны невозможной. Но и вражды не получилось: долгая мучительная болезнь Полины, крах железнодорожного папы сгладили последние обиды.

Только появление музыкальных опусов Смирнова всё изменило — Анна влюбилась в Андрея Андреевича в третий раз. Вернее, довлюбилась — его открытое лицо, русая прядь на лбу и лёгкая полусладкая страстность всё-таки нравились ей всегда.

Отныне Анна безумно любила не прежнего Андрея Андреевича, а другого человека — гениального автора «Простых песен». С давних пор он был уже отчасти её, минутами — весь её. Как она могла расстаться с ним и даже радоваться тому, что кончилась любовная канитель!

Забытая связь возобновилась, уже без роз. Анна будто заново родилась. Золотая, полная дивной музыки голова Андрея Андреевича блаженной тяжестью покоилась по средам (так они договорились) на её белоснежной груди, слегка обрызганной веснушками. Лишь теперь Анна стала пылкой, как это недвусмысленно обещало её крепкое тело, дебри рыжих кудрей и бессовестные синие глаза.

Её энергия удесятерилась. С влюблённой самозабвенностью она муштровала хор «Чистые ключи». Град дипломов, престижные премии, повсеместное исполнение «Простых песен» наполняло её тайной гордостью. Она-то знала, что эта странная и прекрасная музыка родилась не на таиландских гостиничных матрасах, а после встреч с нею — тех ещё, давних, с одной розой и привычной радостью бесконечных поцелуев, на какие Андрей Андреевич был мастер.

Когда после «Листков из альбома» Андрей Андреевич вдруг перестал писать, это ничего не могло изменить. Анна любила его неотступной и ненасытной любовью. Она бесконечно им восторгалась, потому что знала толк в музыке. Она выбрала его ещё в детстве — и не ошиблась! То, что он создал, было истинным, редким, безусловным.

Однако успех и житейская суета очень мешали ему работать. Андрей Андреевич то собирался возглавить кафедру музыки в Нетском университете, то хотел стать советником губернатора по культуре. Этого Анна понять не могла. Что за жалкие заботы при его таланте и славе!

С «Ключами», распевающими его удивительные творения, Смирнов объездил полмира. Он очень тщательно устраивал свою и без того налаженную жизнь — зарабатывал хорошие деньги, гастролировал, находил спонсоров, влюблялся в девочек. Только новой музыки всё не случалось.

О, если бы Анна была на месте бедной Полины — невозмутимой, равнодушной ко всему, холодной, как карась! Андрей Андреевич у неё не деньги бы добывал, а только писал и писал музыку. Он не терял бы понапрасну ни дня…

Анна жестокий ток времени чувствовала, как все, кто рано начал дела и карьеру. Ещё очень молодая, она с ужасом понимала, что сама тоже меняется. Мало что осталось от бойкой голосистой девочки из «Ключей». А Смирнов ту именно девочку пока помнил и любил! Сейчас она совсем другая — плечистая, тяжёлая, сильная. Определённо и невозвратно женщина. У, проклятая плебейская широкая кость!

Правда, и сам Андрей Андреевич постепенно, на глазах Анны, утрачивал прежнюю лёгкость и лучезарность. Голубизна его глаз немного слиняла, а живот чуть-чуть (в одежде пока незаметно!) оттопырился. Но музыка-то не может слинять, увянуть, исчезнуть! Музыка по-прежнему в нём. Только вот где она, каким житейским сором завалена?

Часть ежедневной суеты Андрея Андреевича — и чем дальше, тем большую её часть — Анна списывала на его дружбу с женой бывшего преподавателя музучилища Шелегина. Непонятная это была дружба, необъяснимая, даже если учесть то, что Ирина Александровна считалась в филармонии человеком Смирнова. Устройство концертов, мелкие административные поблажки, шумные рекламные кампании — все эти услуги Ирины не стоили и получаса внимания такой знаменитости, как Андрей Андреевич.

А между тем он получасом не ограничивался. Он бывал у Шелегиных ежедневно. Он доставал редкие лекарства для Ирининого больного мужа, возился с её противной дочкой и, как запоздало выяснила Анна, часто заночёвывал в шелегинской квартире.