— Ой! — едва переступив порог коридора, всполошилась Лиза, круша как минимум один из пунктов моего плана. — У нас в офисе, кажется, произошло ограбление!

Судя по состоянию офиса, безобидное жориковское «защищался от пса подручными средствами» на деле оказалось сущим вандализмом. В коридоре на полу валялась вешалка, в приемной были перевернуты оба кресла, на пороге лихогоновского кабинета безвольно распластался вывалившийся из перевернутой кадки куст китайской розы.

— Филешечка! — чуть не плача, запричитала Лиза, обнимая выскочившего навстречу довольно крупного, но весьма приветливого на первый взгляд пса. — Хорошо, что с тобой все в порядке. Ой! Что это у тебя в зубах? Выплюнь каку! Пусти!

— Может, никакого ограбления не было? — попыталась наладить ситуацию я. — Может, песик заскучал и поиграл немного с мебелью?

— У него в зубах кусок чужой куртки! — не вовремя заблистала интеллектом Лизавета. — Филешечка, фу! Брось это! Она может быть отравлена!

Я собралась было возмутиться, мол, куртка вполне съедобная и нечего наговаривать, и вообще, если со вчерашнего вечера с псом из-за куртки ничего не произошло, то уже ничего и не произойдет, но вовремя опомнилась и осознала подвернувшийся мне шанс:

— На кухне может быть что-то вкусное для песика? Филешка для Филешки или там корм какой-нибудь специальный? Попробуй его накормить, и он выплюнет шмат куртки. А я пока землю из цветочного горшка подмету и вещи порасставляю.

Лиза послушно утянула пса в подсобку, а я кинулась к сейфу Лихогона. Отодвигаем картину… Бинго! Осталось только достать ключ из стоящего на подоконнике цветочного горшка.

Сердце мое билось так, что я опасалась, как бы Лиза не услышала и не подумала, что к нам кто-то стучится. Я открыла сейф и увидела толстую стопку бумаг. Перебирать все или вытаскивать наобум? Вдруг повезет!

— Кхе-кхе! — раздалось в этот момент из глубины кабинета, и я поняла, что нет, мне не повезет ни за что и ни при каких условиях. Высокое кожаное лихогоновское кресло, стоявшее все это время спинкой ко мне, резко развернулось. В нем восседал хозяин кабинета и недобро хмурился.

«Беги!» — крикнул кто-то внутри меня, но тело не слушалось. «Зови на помощь!» — посоветовали оставшиеся мысли, но голос внезапно исчез. «Дай ему в морду!» — подначивали инстинкты, но руки, накрепко вцепившиеся в распахнутую дверцу сейфа, были заняты.

Вопрос о том, что делать, решился сам собой. В руках у г-на Лихогона обнаружился направленный на меня пистолет. С вооруженной публикой, как учил меня Георгий, стоило вести себя предельно спокойно. От любого моего резкого движения пальцы оппонента могли непроизвольно сжаться. Не то чтобы я так уж сильно цеплялась за собственную жизнь, но умирать так глупо не хотелось.

— Вы пытаетесь украсть мои бумаги! — сообщил мне Лихогон. — И, поверьте, сие действо записано и на камеры слежения, и на подкорку моего мозга. Отвертеться, как вы это обычно делаете, у вас уже не получится. — Он резко встал и кивнул мне на дверь кабинета. — Выходите в приемную! Тут слишком хороший ковер, чтобы вас на нем убивать… Лизавета! — Лихогон немного повысил голос. — Я поймал преступника на горячем. В момент вскрытия моего сейфа. Вот, полюбуйся!

Растерянная Лиза выскочила из подсобки.

— Я могу все объяснить! — как в дешевом глупом сериале, стукнула я себя кулаком в грудь.

— Уж придется, — криво усмехнулся Лихогон. — И объяснить, и извиниться, и компенсировать весь этот ущерб, — он показал руками по сторонам.

— Что? — возмутилась я. — Нет! Это не я врывалась к вам вчера вечером! Не я устраивала весь этот беспорядок! Я всего лишь хотела посмотреть на завещание господина Песова!

— Значит, вчера вечером! — хмыкнул Лихогон. — По крайней мере со временем первого налета определились. Еще бы цели установить.

В этот момент из подсобки прибежал Филешка. Он положил кусок жорикиной куртки к ногам хозяина и многозначительно зарычал.

— Какой умный пес! — всплеснула руками Лизавета. — Не отпускал этот кусок ткани нарочно, чтобы лично тебе, Петенька, отдать.

— Знакомый, кстати, материал, — задумчиво протянул Лихогон. — Я, как человек, который шьет, легко могу сказать, на ком видел куртку из такой же ткани.

«Не убьет же он меня на самом деле! Столько ведь проработали вместе! Да и Лиза ему этого никогда не простит. Я же ей подруга как-никак», — отчего-то я совсем не верила в негативный настрой бывшего босса. Скорее, допускала возможность убийства по недоразумению. Поэтому резких движений не совершала. Исчезать с глаз вооруженного Лихогона без предупреждения не собиралась и вообще вела себя довольно мирно.

Лихогон тем временем гладил собаку, многословно извиняясь перед ней за то, что ей пришлось столько пережить, и подробно объясняя, что сначала он не пришел, потому что не мог бросить Лизу, потом — потому что не мог проснуться, потом — потому что должен был ехать на картошку…

Пес понимающе кивал и вилял хвостом.

— Вы по уши в неприятностях, дорогое агентство Order, — наконец, вспомнив обо мне, заключил Лихогон.

— Зато на стороне справедливости! — гордо сказала я и отвернулась.

— Это еще почему? — опешил Лихогон. — Что справедливого в том, чтобы залезть в чужой сейф? Кто это научил вас таким сомнительным правилам морали? Как, кстати, поживает Георгий Собаневский? — Лихогон, видимо, решил поразить меня степенью своей осведомленности.

— Нашли чем удивлять, — честно ответила я. — Про то, что вы в курсе, кто я, мне уже известно. Лучше скажите, откуда вы это узнали?

— Она еще и задает вопросы! — Лихогон нервно постукивал пальцами свободной руки по книжной полке. — Просто верх наглости проявляет человек! За вами водится масса подлых поступков, поэтому дружеской беседы вы от меня не дождетесь. Прийти ко мне в офис, потребовать работу, потом воспользоваться наивностью и доверчивостью Лизы для осуществления своих воровских планов! А после этого еще и требовать ответов! Порядочный человек на вашем месте пытался бы хотя бы оправдаться.

— Порядочный человек на моем месте бы не оказался, — самокритично заметила я, чем окончательно шокировала Лихогона.

— Так вы признаете свою вину? — настороженно поинтересовался он, потом вдруг тяжело вздохнул, совсем как Лиза в моменты приступов грусти. — Удивлен. Да что там, скажу откровенно, искренне расстроен, — мелко покачивая головой, продолжал говорить Лихогон. — Надеялся, что, попавшись, вы наконец решите объясниться и развеете мои предположения относительно ваших преступных замыслов. Ведь мы с Жориком — одноклассники как-никак. Я все надеялся, что найдется какое-то человеческое объяснение вашему поведению. Не мог, как мне казалось, Собаневский оказаться попросту грязным преступником. Я ведь довольно много всего о вашем муже знаю. Мы всегда шагали схожими тропками. Прямо ирония какая-то. Становились закоренелыми конкурентами, чем бы ни занимались. Конечно, я прекрасно знал и чем Георгий занимается, и кто его жена. Странно было бы, если бы я вас не узнал.