поверхности. Обнаружить ее и поймать требовало большого искусства и терпения. Постепенно я нащупал искомое место, и когда оно завибрировало, надавил рукой. Зеркальная поверхность отошла в сторону, открыв вход вовнутрь. Перед нами было отверстие с рваными краями, которое постоянно пульсировало, пытаясь восстановить первоначальную форму. Я крикнул Эдварду, чтобы он синхронно повторял мои движения, и мы буквально ввалились вовнутрь и покатились по наклонной поверхности куда-то вперед по слабо освещенному коридору. Вскоре поверхность выровнялась, и мы остановились, столкнувшись друг с другом. Поднявшись на ноги, я осмотрелся. Мы находились перед перекрестком, который имел в своей основе три направления. Казалось бы, чего проще: бери и иди по любому и смотри по сторонам. Если бы у нас была такая возможность, может быть, мы так и поступили бы. Однако наше нахождение здесь лимитировалось горением той свечи, которую мы оставили у входа. Если мы не успеем вовремя, то вход закроется, и мы останемся здесь навсегда. Такая перспектива меня не устраивала, поэтому я выбрал очень большую свечу и по часам отметил время ее горения. Время у нас еще было. Второй проблемой было то, как ориентироваться здесь и не заблудиться. Учитывая то, что стенки тоннелей представляли собой живую субстанцию, делать мелом отметки на ней не было никакой возможности. Поэтому компасом в этом хаосе служил только мой перстень. Повернутый на руке в другую сторону, он четко указывал направление движения обратно. Но пока нам нужно было идти только вперед. Встал вопрос, куда идти: налево, направо или прямо? И никакой подсказки, никакого движения, которое дало бы возможность определить ориентиры.

Внезапно с левой стороны на центральную площадку прямо перед нами выкатился шар и закрутился на месте. Затем, остановившись, он стал раскачиваться из стороны в сторону, пока не замер. Потом из него показалась рука, которая махнула приглашающим жестом, и шар покатился по центральному коридору, призывая нас следовать за ним. Я глянул на перстень. До этого горевший тускло, он стал наполняться ярким светом и словно тянул вперед. Переглянувшись, мы с Эдвардом двинулись за шаром. Я шел впереди, периодически поглядывая на перстень, а англичанин прикрывал сзади. Пока было все нормально. Так мы шли минут пять. Вдруг шар остановился, подпрыгнул на месте и лопнул в воздухе, пронзенный яркой молнией. Несмотря на очки, вспышка света ослепила нас, и когда мы обрели способность воспринимать действительность, то оказалось, что мы находимся не в коридоре, а в какой-то комнате и являемся свидетелями каких-то ужасных действий.

Вот два чудовища своими третьими руками тащили пятирукого собрата, который жалобно блеял и пытался своим длинным хвостом вытащить бутылку из груди одного из троеруких. Тот жестко боролся за свое драгоценное имущество, пресекая все попытки пятирукого. Затем мимо проскакала голова на трех ногах, щелкая зубами налево и направо. А впереди, под потолком, головами вниз сидели три старушки и резались в карты, причем проигравшая должна была принять нормальную позу, то есть перевернуться наоборот, что ей удавалось с трудом. На нас никто не обращал внимания. Я посмотрел на перстень, он горел так же ярко. При повороте налево свечение его падало, при повороте направо происходило то же самое. Значит, нам надо было идти вперед. А куда? Везде мелькали всякие фигуры и предметы, которые, то проносились мимо, то сталкивались с огромным грохотом. Очевидно, это было то, что люди теряли в нормальном мире. Потом они попадали сюда и по инерции летели вперед, пока не находили себе какого-нибудь места. Некоторые пробивали стены и выпрыгивали наверх, пропадая из виду, очевидно, возвращаясь в свой мир. Вполне вероятно, слова о том, что кто-то теряет, а кто-то находит, являлись сущей правдой. Именно эти вернувшиеся предметы и были находкой для многих людей, так же, как и потери. Без этого мир не мог бы существовать.

Переждав этот звездопад потерянных вещей, я двинулся вперед, маня за собой компаньона. Мы медленно прошли мимо играющих старушек, чуть ли не наступили на хвост прыгающей мышеловке и еле увернулись от пыхтящего монстра, с наслаждением поедающего резиновые шарики. Когда они лопались у него в животе, он заглатывал новые, с наслаждением прислушиваясь к очередному хлопку, одновременно открывая рот для выхода накопившегося воздуха. Недалеко от монстра начинался новый тоннель, непохожий на те, которые мы прошли. Он горел каким-то необычным светом, и по нему ходили разноцветные круги, то собираясь воедино, то разбегаясь в разные стороны. Когда мы подошли поближе, круги приобрели четкие очертания. Если вдалеке они были просто разноцветными огоньками, то приближаясь к выходу, они приобретали очертания кругов с остро заточенными концами, которые как бы охраняли это место от посторонних. Позвенев у входа пару мгновений, они опять уходили вдаль, превращаясь в игривые огоньки. Нам следовало выбрать позицию, чтобы в момент их ухода проскочить вовнутрь, тем более, что и перстень горел ровным интригующим светом. Примерившись, мы в одно мгновение прыгнули вслед за уходящими кольцами и оказались в этом таинственном тоннеле. Над нами сразу стал кружиться рой разноцветных огоньков, словно приглашая поиграть с ними.

Не обращая на них внимания, мы двинулись дальше. По мере нашего продвижения тоннель стал вибрировать – сначала мелкой дрожью, а затем более существенно, заставляя сгибать ноги в коленях, чтобы удержать равновесие. От вибрации по его бокам появились окна, по мере приближения к которым нас встречали страшные рожи, корчившиеся из этих окон. Чего мы только не насмотрелись! Вибрация прекратилась, когда мы достигли золотой клетки, которая висела в конце коридора. За ней была пустота. Осторожно, чтобы сильно не раскачать ее, мы забрались внутрь, так как это был единственный путь дальше. Сначала с клеткой ничего не происходило. Она висела, раскачиваясь от наших неосторожных движений, затем внезапно дернулась, словно рыба, попавшаяся на крючок, и резко пошла вверх, развивая бешеную скорость. Воздух, летевший нам навстречу, вдавил нас в пол клетки, и внезапная остановка дала возможность возобновить спертое от этой гонки дыхание. Лифт висел над бездной, раскачиваясь из стороны в сторону. Напротив дверцы появился портик, словно приглашая нас войти. Я открыл ее и сделал осторожный шаг, ощущая твердую поверхность. Почувствовав нас на себе, портик медленно поплыл к видневшемуся вдалеке входу, который выдавало периодическое свечение разноцветных огней. Войдя внутрь, мы очутились в огромной светлой комнате, в которой не было ничего. Остановившись сначала при входе, мы затем стали обходить ее вдоль стены в поисках возможных дверей, однако пол под нами стал колебаться, менять цветовую гамму и внезапно исчез из виду, открыв нам возможность посмотреть внутрь.