Впрочем, такие мысли не помешали мне ненадолго отвлечься и исследовать комнату на предмет какой-нибудь одежды. Я рассудила, что раз в прошлой жизни варила здесь какие-то эликсиры, то, значит, принимала облик человека. А раз принимала облик человека, то и переодеваться во что-то была должна. Хотя кто ту прежнюю Акиру знает…

Одежда таки нашлась. Один из стеллажей соприкасался с небольшим шкафом, в котором на вешалках были развешаны платья и сарафаны. Похоже, вкус у меня почти не изменился, поскольку все они были простыми, лаконичными и удобными. Только цвета в основном преобладали темные.

Надев первое попавшееся платье, я отметила, что оно и впрямь удобное: длинное и свободное, абсолютно не сковывающее движений, но и не скучное благодаря оголенным плечам. В том же шкафу нашлась единственная пара обуви: такие же черные и удобные сандалии, которые я тоже надела.

И вот в такой экипировке снова присела около тумбочки и принялась шарить руками по полу рядом с ней. Спустя некоторое время одна половица поддалась, и, отодвинув ее, я обнаружила тайник, в котором лежала знакомая мне из сна книга.

Сердце тут же заколотилось. Почему-то я думала, что тайник окажется пустым и меня постигнет разочарование. Книгу я брала в руки с каким-то особым внутренним трепетом, чувствуя себя так, словно прикасалась к чему-то большому и очень-очень важному.

Коричневый кожаный переплет плавно переходил в своеобразный замок, не позволяющий просто так открыть книгу. Но не успела я этим озадачиться, как буквально ощутила родившийся в груди жар, плавно перетекший в кончики пальцев, а затем раздался характерный щелчок.

Со смесью волнения и предвкушения чего-то важного я открыла первую страницу и увидела надпись, повторяющую название на обложке: Книга мудрости ликой. А на следующей присутствовала иллюстрация, на которой изображалось сооружение в стиле азиатской архитектуры. Даже внимательно присмотревшись, я не могла понять, в какой технике выполнено изображение — явно не фотография, но и не живопись. Скорее, рисунок был сделан неким подобием цветных карандашей, и кто бы это ни нарисовал, художником он был отличным. Хотя, возможно, во мне взыграла подсознательная память, и именно поэтому рисунок показался таким живым. Я словно чувствовала исходящее от бумаги тепло солнечного дня и дуновение ветра; слышала перешептывание древних деревьев, под которыми приютился старый, древний как мир… храм?

Да, это был храм. И да — древний как мир. По крайней мере так гласила подрисуночная подпись.

— Храм Ликоой, — прислонившись спиной к ножке стола и устроившись поудобнее, прочитала я вслух.

Примечательно, что слово было написано именно с большой буквы и с двумя буквами «о», которые вместе походили на знак бесконечности. Эта странность объяснилась совсем скоро, когда я перелистнула очередную страницу и увидела изображение девятихвостой кошки, которая и являлась той самой Ликоой, или, говоря иначе, Прародительницей всего нашего рода. Появившись еще на заре времен, она ступила на землю, чтобы дать жизнь первым ликоям. Они получили возможность рождаться девять раз, после чего отправлялись к своей Прародительнице в Немирин — высший мир, скрытый от взора смертных. На каждую жизнь ликоям отмерено по веку, и в течение всех своих перерождений они накапливают особую эфирную энергию, которая в конечном счете и позволяет совершить последний переход, дабы обрести свое вечное пристанище.

Ликой рождается младенцем только в первый раз, и всегда — только в храмах, которых всего существует три. Один из них, самый большой, расположен на острове Небесной кошки, где впервые на свет появилась я.

Из прочитанного я также поняла, что прежде к храмам Ликоой люди и даже маги приносили дары. Ликоев почитали и любили, но в то же время боялись чем-то разозлить. Но со временем все стало меняться и в конечном счете привело к тому, что храмы разорили, а на самих ликоев начали охотиться. Маги хотели заполучить силу, которой обладали удивительные хвостатые создания, а вместе с ней отобрать долгие годы жизни, тем самым обеспечив себе долголетие. Им это не удавалось, зато удалось вызвать гнев Прародительницы. Желая защитить своих детей от страшной участи, она просто перестала давать им жизнь, и постепенно ликои совсем исчезли. Я принадлежала к последнему поколению, которое к настоящему моменту, видимо, тоже практически исчезло.

Еще, насколько я могла судить, каждую такую книгу, какая сейчас была у меня в руках, ликой получала в храме, где впервые родилась. Печатный текст перемежался со сделанным от руки, и во мне возникло подозрение, что некоторые пометки делала я сама.

На несколько долгих часов я буквально выпала из реальности, все глубже и глубже погружаясь в события минувшего. События, которые не исчезли без следа, а оказывали влияние на настоящее и были обречены существовать до тех пор, пока бьется сердце хотя бы одной ликой.

«Умирать страшно только в первый раз, — гласил первый постулат Книги мудрости. — Во второй страх притупится. В третий сменится привычкой, которая с каждым разом будет только крепнуть. А последняя, девятая смерть станет восприниматься как долгожданное избавление, как последний шаг на пути к той, что обитает в Немирине, где ждет вечный покой».

«Вот только я почему-то ни в какой Немирин после девятой смерти не отправилась, — про себя фыркнула я, перелистнув страницу. — Десятую жизнь вон живу и здравствую… и никакого вечного покоя пока не желаю».

В моих руках находилась настоящая драгоценность — знания многих и многих поколений, дополненных мною самой. Иногда между страниц встречались засушенные листья и цветы, источающие горьковатый аромат. Задумчиво вертя их между пальцев, я пыталась вспомнить то, с чем они были связаны — не просто же так их сюда положила? — но безуспешно. Погребенное глубоко в подсознании знание там и оставалось.

Текст занимал примерно пятую часть всей книги. Притом у меня возникло ощущение, что оставшиеся страницы не всегда были пусты. Интересно, может ли быть такое, что текст на них был доступен мне прежней, но скрыт от меня нынешней? Может, у меня в настоящий момент недостаточно той самой эфирной энергии, чтобы его прочесть?

Как бы то ни было, этим вопросом я долго не озадачивалась, поскольку даже имеющейся информации мне пока хватило с лихвой.

Самое главное, что я для себя узнала — это как пользоваться силой ликой. Просто с ума сойти, насколько доступно и с какими подробностями здесь излагались такие необходимые мне азы! Судя по всему, постигать их предполагалось еще в детстве, а проживая новые и новые жизни — дополнять и совершенствовать. Но мне предстояло начать все с начала.

Я не знала, сколько точно прошло времени с тех пор, как я здесь очнулась, и не знала, который вообще сейчас час. Окна по понятным причинам отсутствовали, на улицу посмотреть я не могла и, постепенно выныривая из чтения, стала чувствовать себя неуютно. Смешно, но далеко не сразу заметила, что источником света в этой комнате служат парящие под потолком огни, по виду очень похожие на самые настоящие сгустки пламени. Даже любопытно стало — они здесь все время горят, вроде Вечного огня? Или это я, будучи кошкой, как-то сумела их «включить»?