вышли из кабинета.

Мы сразу же отправились в кабинет доктора Харриса, к которому Уинслоу также дал нам карточки. Мы увидели полусонного, анемичного человека. Кеннеди осторожно сказал о смерти Кашинга.

– Ну, если вы спросите мое мнение, – огрызнулся доктор, – хотя меня и не привлекали к этому делу, из того, что я слышал, я бы сказал, что он был убит.

– Некоторые, похоже, думают, что это было самоубийство, – подсказал Кеннеди.

– Люди, у которых блестящие перспективы и которые помолвлены с хорошенькими девушками, обычно не умирают по собственной воле, – прохрипел Харрис.

– Так вы думаете, что он действительно владел секретом искусственного каучука? – спросил Крейг.

– Не искусственного каучука, а синтетического. Я верю, что это было по-настоящему.

– Мистер Борланд и его новый химик Лэтроп тоже в это поверили?

– Я не могу сказать. Но я бы, конечно, посоветовал вам их увидеть.

Лицо доктора нервно подергивалось.

– Где находится офис Борланда? – повторил Кеннеди, снова доставая из кармана полевой бинокль и осторожно прилаживая его у окна.

– Вон там, – указал Харрис, указывая на угол завода, к которому нас уже направили.

Кеннеди подошел ближе к окну перед ним, и я встал рядом с ним, тоже выглядывая наружу.

– Порез был очень своеобразным, – заметил Кеннеди, все еще поправляя бинокль. – Артерия и вена были расположены вместе так, чтобы эндотелий, или внутренняя оболочка каждой из них, соприкасались друг с другом, образуя сплошную серозную поверхность. Какое, вы сказали, окно принадлежит Борланду? Я бы хотел, чтобы вы подошли к другому окну и показали его, чтобы я мог быть уверен. Я не хочу бродить по всему заводу в его поисках.

– Да, – сказал доктор, уходя, оставив его стоять у окна, из которого он руководил нами, – да, вы, конечно, должны увидеть мистера Борланда. И не забудьте также этого его молодого химика, Лэтропа. Если я смогу вам еще чем-нибудь помочь, возвращайтесь снова.

Это была долгая прогулка через деревню и заводские дворы к офису Льюиса Борланда, но мы были с лихвой вознаграждены тем, что нашли его на месте готового нас принять. Борланд был типичным янки, высоким, худым, явно предрасположенным к несварению желудка, человеком огромной умственной и нервной энергии и со скрытой жилистой силой.

– Мистер Борланд, – сказал Кеннеди, меняя тактику и принимая новую роль, – я пришел к вам как к специалисту по резине, чтобы спросить вас, каково ваше мнение относительно изобретения вашего горожанина по имени Кашинг.

– Кашинг? – повторил Борланд с некоторым удивлением. – Что такое…

– Да, – перебил Кеннеди, – я все понимаю. Я слышал о его изобретении в Нью-Йорке и вложил бы в него немного денег, если бы меня убедили. Я должен был встретиться с ним сегодня, но, конечно, как вы собирались сказать, его смерть мешает этому. И все же мне хотелось бы знать, что вы об этом думаете.

– Ну, – добавил Борланд, нервно выговаривая слова, что как, казалось, было у него в привычке, – Кашинг был умным молодым человеком. Он работал на меня, пока не начал слишком много понимать в резиновом бизнесе.

– Вы знаете что-нибудь о его изобретении? – намекнул Кеннеди.

– Очень мало, за исключением того, что оно еще не было запатентовано, я полагаю, хотя он сказал всем, что заявка на патент подана, и он ожидал получить базовый патент каким-то образом без какого-либо вмешательства.

– Ну, – протянул Кеннеди, стараясь как можно больше походить на промоутера, – если бы я мог позвать его помощника или кого-нибудь, у кого были полномочия присутствовать, вы бы, как практичный человек, пошли со мной в его лабораторию? Я бы присоединился к вам в том, чтобы сделать предложение относительно его имущества о правах на процесс, если бы это показалось вам стоящим делом.

– Ты классный парень, – воскликнул Борланд со странным алчным блеском в уголках глаз. – Его тело едва ли остыло, и все же ты приходишь с предложением выкупить его изобретение и… и из всех людей ты пришел ко мне.

– К вам? – вежливо осведомился Кеннеди.

– Да. Разве ты не знаешь, что синтетический каучук разрушит бизнес-систему, которую я здесь построил?

И все же Крейг настаивал и спорил.

– Молодой человек, – сказал Борланд, наконец вставая, как будто его осенила идея, – мне нравятся ваши нервы. Да, я пойду. Я покажу вам, что я не боюсь конкуренции со стороны резины, изготовленной из сивушного масла или любого другого старого вида масла. Он позвонил в колокольчик, и ему ответил мальчик. – Позвони Лэтропу, – приказал он.

Молодой химик, Лэтроп, оказался ярким и активным человеком новой школы, хотя и в значительной степени резиновым штампом. Всякий раз, когда это было совместимо с наукой и искусством, он с готовностью соглашался с каждым предложением, которое выдвигал его работодатель.

Кеннеди уже позвонил Уинслоу, и мисс Уинслоу ответила, что Стронг вернулся из Бостона. После недолгих переговоров был организован второй визит в лабораторию, и мисс Уинслоу разрешили присутствовать вместе с отцом, после того как Стронг заверил Кеннеди, что ужасные следы трагедии будут убраны.

Это было до полудня, когда мы прибыли с Борландом и Лэтропом. Я не мог не заметить сердечности, с которой Борланд приветствовал мисс Уинслоу. Даже в его сочувствии было что-то навязчивое. Стронг, с которым мы встретились сейчас впервые, казался довольно подозрительным в присутствии Борланда и его химика, но старался говорить свободно, не рассказывая слишком много.

– Конечно, вы знаете, – начал Стронг после должного убеждения, – что химики давно хотели синтезировать каучук методом, который сделает возможным его дешевое производство в больших масштабах. В общих чертах я знаю, что сделал мистер Кашинг, но есть части процесса, которые описаны в заявленных патентах, о которых я пока не имею права говорить.

– Где бумаги в футляре, документы, показывающие заявку на патент, например – спросил Кеннеди.

– В сейфе, сэр, – ответил Стронг.

Стронг принялся за работу над комбинацией от сейфа, которую он получил. Я видел, что Борланд и мисс Уинслоу разговаривали вполголоса.

– Вы уверены, что это факт?

Я подслушал, как он спросил, хотя понятия не имел, о чем они говорили.

– Я так же уверена в этом, как и в том, что резиновый завод Борланда – это факт, – ответила она.

Крейг, похоже, тоже услышал, потому что быстро обернулся. Борланд достал свой перочинный нож и осторожно увлажнил лезвие, готовясь разрезать кусок синтетического каучука. Несмотря на его выраженный скептицизм, я видел, что ему не терпелось узнать, каков продукт на самом деле.

Стронг тем временем открыл сейф и просматривал бумаги. Его тихое восклицание заставило нас обойти небольшую стопку документов. Он держал завещание, в котором почти все, что принадлежало Кашингу,