Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чадолюбивый Коринф, узнав о беременности дочери, не выгнал ее и не приказал умертвить после родов ребенка, как это часто делали в подобных случаях многие жестокосердные отцы — гордецы. Новорожденному мальчику дали имя Дамаст, имея в виду, что, возмужав, он будет одолевать всех врагов.
Некоторые говорят, что Силея была женой, а не матерью Дамаста — возможно, так думают потому, что сын, став взрослым, возлег с матерью и потом делал это не раз.
Дамаст в детстве ни в чем не нуждался, хотя ни мать, ни дед его не любили. Мальчик это чувствовал и, рано познакомившись с богиней стыда Айдос, стыдился своего происхождения. Силея и Коринф, в отличие от Эфры и Питфея не стали убеждать людей, что Дамаст — сын Посейдона. Поэтому все думали, что безнравственная царевна нагуляла ребенка с кем-то из сверстников, который отказался на ней жениться. Вскоре, подружившись с богиней обмана Апатой, мальчик стал часто лгать и хитрить.
Хотя Дамаст был сыном могучего Посейдона, он, как и Тесей, не был особенно сильным. Однако он был страшен своей хитростью и коварством, и еще он был большим мастером в изготовлении кроватей, что сыграло большую роль в его жизни.
С детских лет он полюбил плотничье дело и в 15 лет изготовил не только для себя, но и для деда и матери дивные кровати. Особенно хорошей была кровать матери. Дамаст как плотник искусный вырубил из дуба брусья разных размеров и остругал их гладко инструментами медными, по шнуру и отвесу проверяя все время. Соединив те брусья меж собой и поставив их на крепкие ножки, много в них отверстий буравом он просверлил, чтобы в просверленных дырках кровати укрепить разные ремни, на которые укладывались большие подушки. Для материнской кровати кроме ремней, он зачем-то укрепил пружины разные и защелки и замаскировал их искусно так, чтобы никто — ни люди, ни даже бессмертные боги, обладавшие зрением особенно острым, увидать их не смогли бы. После брусочками полированного кипариса, а также золотом, серебром и слоновою костью всю кровать матери сын украсил, подушек красивых пурпурных положил на ремни и покрыл их пушистым сверху ковром, а на него огромное пурпурное одеяло своими руками послал.
Такую кровать Дамаст сделал для матери не спроста. Став юношей, он сторонился женщин, хотя и испытывал к ним жгучую телесную тягу, которую долго подавлял. И вот, когда в доме были одни только спящие слуги, он напился для храбрости чистого вина и вошел в спальню матери, спящей на прекрасной кровати, изготовленной им. Когда он сорвал с матери пушистое одеяло, она проснулась и хотела вскочить, но юноша дотронулся до какой-то пружины в кровати, и мать оказалась крепко привязанной двумя ремнями к кровати. Испуганная Силея не успела открыть рот, как Дамаст засунул в него заранее припасенную тряпку. После этого негодяй до утра много раз колебал ремни и пружины кровати, наслаждаясь беспомощным телом Силеи, а перед уходом освободил ее от ремней и сказал:
— Если ты расскажешь кому-нибудь о том, что случилось, то пожалеешь. Я скажу, что ты сама позвала меня к себе в спальню и совратила. Слуги в эту ночь твоих криков не слышали и, значит, с моей стороны насилия не было. Подумай кому поверят, ведь мне 15 лет, а ты зрелая женщина, да еще и без мужа ночами страдаешь так же, как я без отца. Впрочем, можешь рассказывать, если хочешь. Ведь я сейчас поступил, как сам Зевс однажды поступил со своей матерью Реей. Некогда Олимпиец увлекся Фемидой, но титанида отказывалась от внебрачных любовных ласк, и он предложил ей стать его супругой. Когда о планах сына узнала его мать Рея, она попыталась воспротивиться им, предвидя разные беды и запретила ему жениться на Фемиде. Зевс рассвирепел, усмотрев в материнском запрете покушение на свою царственную власть и пригрозил овладеть ею. Рея превратилась в ужасную змею, но Зевс не испугался и, сам, превратившись в огромного пятнистого змея, исполнил свою угрозу и насильно матерью овладел, как я тобою.
Кроткая Силея, слушая россказни сына после того, что он сделал, пыталась понять — он настоящий безумец или одержимый чрезмерной юношеской похотью нечестивец? В конце концов она решила, что во всем виновата наследственность, доставшаяся Дамасту от Посейдона, ведь и тот ее изнасиловал… Она никому ничего не сказала, даже отцу, и Дамаст теперь каждую ночь приходил на ее ложе и предавался с матерью преступной любви до самого утра.
Слугам, спавшим перед комнатой Силеи, Дамаст за молчание заплатил, но вскоре кто-то из них проболтался, и Коринф узнал обо всем. Он опять простил дочь, которая в силу мягкости характера не умела быть решительной и строгой, а нечестивого внука из дома изгнал навсегда и постарался, чтобы о его преступных наклонностях никто не узнал.
Мать из жалости дала сыну много денег, и Дамаст поселился в хорошем доме у широкой дороги, ведущей из Мегар в Афины недалеко от Элевсина и занялся изготовлением и продажей кроватей, что делать он и любил, и умел, как искуснейший плотник.
81. Встреча Тесея с Дамастом
Тесей помнил рассказ деда Питфея о Прокрусте, растягивающим путников на своем ложе и, оказавшись на дороге, ведущей из Мегар в Афины стал, как всегда, расспрашивать всех о самом знаменитом местном разбойнике. Люди разное рассказывали о Дамасте, получившем имя Прокруст после того, как он ушел из дома деда и стал жить один.
Некоторые соседи Прокруста говорили, что, обитая у дороги, Прокруст подстерегал уставших путников и радушно приглашал их в дом. Он вежливо придвигал скамью, предлагая пришельцу отдохнуть с дороги и спешил развести очаг, чтобы зажарить мясо или поставить вариться овощи с кусами отборного мяса. Пока готовилось горячее блюдо, гостю он давал серебряный таз с теплой водой, чтобы в ней утомленные ноги могли отдохнуть и предлагал прилечь на казавшееся мягким ложе, покрытое нарядной праздничной тканью. Как только путник оказывался на изготовленной Прокрустом кровати, он оказывался прикованным к ней замаскированными крепкими сыромятными ремнями. Человек не мог подняться и попадал в полную власть нечестивцу — злодею. Если постель оказывалась мала путнику, то искусно спрятанный топор приходил в действие и отрубал человеку выступающие части тела —
