Я растерянно хмурюсь, заметив, что тарелки и стаканы из бумаги.

– Отель не может позволить себе стекло или фарфор? – спрашиваю я, и Эддисон улыбается.

– Я заказала еду в итальянском ресторане поблизости. Цены в этом отеле очень высокие, а я знаю, что ты всегда готов сэкономить, и я за четверть тех денег, что требовал отель, заказала нам шикарный обед.

Если бы я уже не заметил, что она та самая женщина, то сделал бы это именно сейчас.

– Ты настоящий джекпот, Эддисон Грант, – как бы между прочим замечаю я.

Я хватаю ее за руку, лежащую на столе, и нежно целую. Она слегка краснеет. Я отпускаю ее руку, и мы принимаемся за еду. Эддисон берет себе салат и немного спагетти, а я проглатываю все остальное в один присест. Я проголодался из-за бомбического секса и превратился в голодного медведя. Насытившись вдоволь, я поднимаю глаза и встречаюсь с изумленным взглядом Эддисон.

– Что такое?

– Да нет, просто теперь меня не удивляет, что ты такой медведь. Это просто безумие, ты же лопнешь.

– Моя мама – прекрасный кулинар, и поскольку я всегда много тренировался, мне нужно было набирать массу.

Эддисон убирает со стола и выбрасывает бумажную посуду в мусорник, так что вскоре стол пустеет.

– Ты предпочитаешь тренироваться без веса?

– Уже нет. Я много бегаю и качаюсь дома.

– Я дома занимаюсь только йогой, но хожу и в фитнес-зал, прямо напротив твоего офиса.

– О, это я знаю, – говорю я, вспоминая, как наблюдал за ней, потевшей на тренировке, мой член подскакивает при этой мысли.

– Чего ты ухмыляешься? – с любопытством спрашивает она.

– Да просто я однажды видел, как ты старалась изо всех сил.

Ее брови ползут вверх, а на губах появляется улыбка.

– Ах да? И тебе понравилось шоу? – дразнит она меня, кусая нижнюю губу.

Я встаю, потому что больше не могу сидеть, мне нужно к ней прикоснуться.

– Еще как, я уже давно хочу тебя, – шепчу я, пытаясь развязать пояс ее халата, и, распахнув его, вижу, какая прелесть меня ждет, и облизываю нижнюю губу.

– Тогда возьми меня, – выдыхает она и позволяет халату сползти с плеч.

Два наших оргазма спустя мы лежим в постели и общаемся, переплетя ноги и лаская друг друга. Наши отношения так внезапно стали непринужденными, трепет все еще остается, но невидимый барьер, кажется, исчез. Ближе к восьми часам вечера звонит мой телефон. Эддисон отпускает меня, чтобы я встал и взял трубку. Это моя мама звонит по Facetime. На моем лице расцветает улыбка.

– Ты мой замечательный мальчик, – приветствует она меня.

Ее глаза мокрые от слез, в руке она держит букет цветов, который я заказал вчера по интернету.

– Привет, мам. Я так понимаю, тебе понравился букет?

Я держу телефон повыше, подальше от Эддисон, которая все еще лежала обнаженная на кровати в начале моего разговора, но она уже быстро надевает банный халат.

– Конечно, да. Ты такой внимательный. Спасибо большое, мой мальчик.

– Да, старший братик, ты прямо крутой, – слышу я саркастичное замечание брата.

– По крайней мере, я лучше воспитан, чем ты.

– Эй, оставь моего мужа в покое, – вмешивается Серена.

Мама кладет телефон на кухонный островок и садится вместе с другими за обеденный стол, который ломится от еды. Эддисон возвращается в комнату, улыбается мне, снова садится на кровать и расчесывает волосы.

– Вы с Эддисон уже повыбивали друг другу зубы? – улыбается моя секретарша, и я снова смотрю на свою девушку, которая тоже бросает в мою сторону горячий взгляд.

– Нет, пока еще нет, но еще ж не вечер, – отвечаю я, однако они с Броди уже почуяли кровь.

– Подожди! Я знаю этот взгляд, – замечает Броди, встает и забирает мамин телефон.

Рядом с ним появляется Серена и сердито смотрит на меня.

– Что за взгляд?

– Ты переспал с ней? – естественно, Серена складывает два плюс два.

Я протягиваю Эддисон руку и вопросительно смотрю на нее. Ей выбирать. Она может проигнорировать мой жест, покачать головой, и никто о нас не узнает, а может взять меня за руку и открыто признать наши отношения. Давно скрываемое тепло расползается по моей груди, когда ее пальцы сжимаются вокруг моей руки, и я притягиваю ее к себе на колени.

– Не только, – я смотрю на Эддисон, которая подмигивает Броди и Серене и выглядит невероятно прекрасной и пленительной из-за этой сияющей улыбки. – Мы решили наконец довериться нашим чувствам.

Эддисон

Песня под настроение: One Direction – You and I

– Ну, наконец-то, – говорит Броди, и Серена соглашается с ним кивком, широко улыбаясь. – Это был лишь вопрос времени. Все между вами так трещало и сверкало, что вы могли бы устроить настоящий пожар.

– Милое описание, – хихикаю я и кладу руку на плечо Дрейка.

Они правы, потому что между нами с Дрейком всегда было что-то особенное. Мы постоянно бранились и дискутировали, но уже давно были влюблены друг в друга. Нам просто нужно было время, чтобы это понять.

– Я рада за вас обоих, – говорит мама Дрейка, и я могла бы поклясться, что в ее глазах стоят слезы, когда она подходит к другим и появляется в кадре.

Она полновата, с темной кожей и поседевшими забранными пышными волосами. У нее карие глаза, так что, видимо, бирюзовые глаза Дрейк унаследовал от отца. Однако она мне кажется знакомой. Я уже видела ее, но не могу понять где. И тут я наконец ее узнаю. И кажется, она меня тоже.

– Спасибо, мама. Я жду не дождусь, когда познакомлю тебя с Эддисон.

– Можешь не трудиться, мы уже знакомы, – говорит она, дружелюбно подмигивая мне.

– Да? – удивленно спрашивает Дрейк и переводит взгляд с меня на маму и обратно.

– Это та милая юная леди, которая помогла мне донести покупки до дома, когда порвался мой бумажный пакет. Я же тебе не раз об этом рассказывала.

Это было недавно. Я возвращалась домой после тренировки в спортзале и увидела, как продукты, купленные мамой Дрейка, посыпались из пакета. Естественно, я помогла, это же само собой разумеется, к тому же моя мама меня всегда учила помогать другим.

– Это была ты? – с улыбкой спрашивает Дрейк.

Невооруженным глазом видно, как он боготворит женщин своей семьи, особенно мать. Даже если у него нет близких друзей и ему нелегко кому-то довериться, семью свою он любит очень сильно. И кажется, рад тому, что я помогла его маме.

– Да, к счастью, мы все быстро собрали, чтобы прохожие не затоптали продукты.