– Плохая новость, сестрица. В завещании нет никакихсыновей и прочих лиц. Все движимое и недвижимое имущество отходит единственнойдочери.

– Вряд ли Настя ошибается. Следовательно, внебрачныйсын у Озерова все-таки есть.

– Может, у Насти был повод его придумать? –хмыкнула Агатка. – Вопрос «А был ли мальчик?» остается в силе.

– Ну, так попробуй узнать, был или нет, –разозлилась я.

– Уж расстараюсь, – фыркнула Агатка и повесилатрубку.

Утром я отправилась мести улицу, чтобы родной город могпохвастать чистотой, а заодно успокоить нервы.

Возвращаясь домой, возле подъезда я обнаружила темноволосуюженщину с растерянным взглядом, в дорогом костюме светло-серого цвета. Онаобсуждала с моей соседкой с первого этажа вероятность выпадения осадков вближайшее время. Не скажу, что разговор ее сильно увлекал, зато когда соседкапроизнесла «А вот и Фенька», дама заметно подобралась. Посмотрела на меня и нахмуриласьв недоумении.

– Здравствуйте, – сказала я, женщина кивнула,соседка поглядывала с любопытством.

– Вы Ефимия Константиновна? – Женщина, казалось,не в состоянии была в это поверить.

– А вы кто?

– Я… можно нам где-нибудь поговорить?

Я кивнула, и мы поднялись в квартиру, где неутомимый Славкаготовил завтрак к моему приходу.

Очень скоро выяснилось, что гостья – Карасева НадеждаПетровна, та самая подруга Озерова, о которой рассказывала его дочь. И ко мнеее привело желание выяснить, в каких отношениях мы состояли с ее возлюбленным.Любопытство извинительное, хотя и запоздалое, учитывая, что Озеров мертв иделить нам с ней нечего. Я, как могла, ее любопытство удовлетворила, для этогопришлось соврать, что с Озеровым меня познакомил муж и время от времени мывстречались. А в тот вечер он меня пригласил в ресторан, чтобы я моглавстретиться с другим общим знакомым – женихом Насти и предаться приятнымвоспоминаниям о минувших днях. Объяснение ее вроде бы удовлетворило, но уходитьона почему-то не торопилась. Я решила этим воспользоваться.

– Настя сказала, что у Максима Юрьевича был внебрачныйсын, он вам о нем ничего не рассказывал?

– Сын? – удивилась она. – Нет, ничего. –Карасева задумалась, а я терпеливо ждала, помешивая чай в чашке. – У наснекоторое время назад работал один молодой человек, – заговорилаона. – Максим Юрьевич ему очень благоволил, хотя тот этого явно незаслуживал. Шалопай, к тому же плохо воспитан. С ним вечно возникали проблемы.В конце концов Максим Юрьевич не выдержал и его уволил. Но где-то через парумесяцев он вновь стал работать у нас, правда на другом предприятии, и должностьу него была невысокая. Я тогда удивилась и спросила, почему Максим терпитвыходки этого парня.

– И что ответил Максим Юрьевич?

– Сказал, что он сын его покойного друга. МаксимЮрьевич был человеком суровым, не терпел бездельников, но в последнее времякак-то… помягчел, что ли. Иногда вдруг говорил, что за все приходится платить,я пыталась понять, о чем это он, но Максим Юрьевич не захотел объяснить. Яподумала, что между ним и его другом что-то произошло и, помогая его сыну, онпытается загладить свою вину.

– Как зовут молодого человека? – спросила я.

– Игорь. Игорь Максимович Вялов. – Она нахмуриласьи добавила: – Вы думаете… Конечно, отчество… мне следовало догадаться.

– Вы сказали, что парень шалопай, у него быликакие-нибудь проблемы? Денежные, к примеру?

– Вы что, думаете, он мог… О, господи… О его денежныхпроблемах я ничего не знаю, но характер у него скверный. Однажды он избилчеловека по совершенно незначительному поводу. Избил так, что тот угодил вбольницу. Максиму Юрьевичу пришлось вмешаться, чтобы уголовное дело не завели.

– Вы часто бывали в доме Озерова? – спросилая. – Вялова там встречать не доводилось?

– Нет. Сомневаюсь, что он бывал в доме. Если честно, ятам тоже была от силы раз десять. Обычно мы у меня встречались. – Женщинапочему-то смутилась. – Сначала Максим Юрьевич не хотел, чтобы Настя обомне узнала, а потом… потом мы просто привыкли.

– Вы работаете в его фирме и, должно быть, осведомленыо делах Озерова. У него были проблемы?

– В милиции меня об этом спрашивали. Проблемы, конечно,были. Но со мной Максим Юрьевич их не обсуждал. В последние дни его, по-моему,ничего, кроме свадьбы дочери, не интересовало.

– И что он вам говорил по этому поводу?

– Что обычно говорят в таких случаях? – вздохнулаона. – Когда Настя приехала сюда со своим женихом несколько дней назад, мывообще встречались только на работе, а там на разговоры просто времени не было.Он обещал нас познакомить… – сказала она. – Но в ресторан пошел свами, а вовсе не со мной. Впрочем, какая теперь разница…

После ее ухода я сообщила Славке:

– У нас есть имя и место работы сына Озерова. Давайпрокатимся в офис.

Славка воспринял идею без энтузиазма.

– Зачем? Пусть с ним менты разбираются.

– Менты само собой.

– Не понимаю, чего ты ждешь от этой встречи. Хочешьспросить его, не двинул ли он по голове предполагаемому папаше?

– Возможно, о делах отца он знает куда больше дочери,раз у него работал.

– Он не станет с тобой разговаривать, и правильносделает.

– А вдруг моя красота так на него подействует, что оноткроет мне душу?

Кончилось тем, что мы поехали в офис. Однако на работеВялова не застали. По какой причине он не явился, его непосредственноеначальство ответить затруднялось. Начальство, судя по всему, вообще было отнего не в восторге. Мы находились в большой комнате, заставленной столами скомпьютерами, а толстяк, вытиравший потную лысину платком, говорил с душевнойболью.

– Для меня вообще загадка, что он тут делает.Правильнее сказать, зачем Озеров его держит… держал, – поправился он ивздохнул. – Что ж теперь будет? – пробормотал он, на мгновение забыво нас, но тут же опомнился: – Так что ищите его где угодно, но только не наработе.

– А сюда Вялова сам хозяин устроил? – невиннопоинтересовалась я. – У них что, были какие-то особые отношения?

– Вот уж не знаю… если верить Вялову, они близкиеродственники. Может, так оно и есть, не стал бы он наглеть…

– Близкие – это какие?