Она продолжала свою тираду и говорила даже в те моменты, когда возобновляла запас воздуха в легких — этой технике Гойль научилась еще в самом начале своей карьеры.

— Я могу допустить, что мы совершили ошибку. И взыскание должно быть наложено. Но человечество идет на риск. Мы расширяем свои границы. Мы такие, какие есть. Иногда мы заходим слишком далеко, но это не дает вам право отшлепать нас, словно провинившегося ребенка! Человечеству предстоит еще многому научиться в области сотрудничества с другими расами. Но и вам необходимо учиться ладить с нами. И лучше бы вам поторопиться, потому что люди не намерены отступать!

Когда посол наконец закончила говорить, в Палате Совета воцарилась поразительная тишина. Три представителя самого влиятельного в Галактике правительства ошеломленно переглянулись, затем выключили свои микрофоны и голографические мониторы, чтобы посовещаться без свидетелей. С противоположного конца Палаты невозможно было рассмотреть выражения их лиц или услышать, о чем идет речь, но Гойль понимала, что обсуждение идет весьма оживленно.

Совещание длилось несколько минут, после чего, вероятно, было достигнуто какое-то соглашение, микрофоны и голографические проекторы вновь включились.

— Какое же наказание предлагаете вы, посол? — спросила представитель асари.

Гойль не могла понять, искренен ли этот вопрос, или готовится какая-то ловушка. Если она предложит слишком легкое взыскание, ее могут попросту отстранить и заставить человечество согласиться с первоначально предложенными санкциями.

— Финансовый штраф, без сомнения, — начала она, пытаясь определить минимум, который члены Совета сочли бы приемлемым.

Кроме того, не желая признавать открыто, Гойль полагала, что наказание должно еще и предостеречь другие расы от разработок искусственного интеллекта.

— Мы согласны подчиниться санкциям, но они должны быть определенными: для конкретного региона и ограниченными во времени. Мы будем возражать лишь против необратимых потерь. Развитие нашего общества не должно сдерживаться чрезмерными ограничениями. К завтрашнему дню я созову группу для переговоров от имени Альянса, и мы сможем выработать условия, удовлетворяющие обе стороны.

— А как насчет наблюдателей, инспектирующих предприятия Альянса? — спросил саларианин.

Он задал вопрос, а не выдвинул требование. Вот теперь Гойль окончательно убедилась в том, что одержала верх. Они не намерены лезть из кожи вон, чтобы добиться своего, теперь это стало совершенно ясно.

— Ничего подобного не будет. Человечество, как и все остальные расы, суверенное общество. Мы не потерпим, чтобы иноземные наблюдатели стояли у нас за спиной и вникали во все мелочи.

Посол понимала, что после этого они могут увеличить интенсивность разведки, направленной против человечества, но здесь она ничего не могла поделать. Все расы шпионили друг за другом — такова была природа любого общества, разведка стала неотъемлемой шестеренкой во всех политических машинах. И все прекрасно знали, что Совет тоже не чурается шпионских игр и всевозможных методов сбора информации. Но необходимость усилить бдительность контрразведки Альянса во сто крат лучше, чем неограниченный доступ официально назначенных Советом наблюдателей.

Возникла еще одна долгая пауза, хотя на этот раз члены Совета даже не стали совещаться. Молчание нарушила асари:

— Мы приняли решение: уполномоченные посредники встретятся для переговоров завтра утром. На этом заседание Совета закрывается.

Гойль, сохраняя бесстрастное выражение лица, ответила сдержанным наклоном головы. Она одержала главную победу и не собиралась торжествовать по этому поводу. Но после того как она сошла с Помоста Просителей и направилась к лифту, чтобы спуститься к Президиуму, губы слегка дрогнули в едва заметной самодовольной улыбке.

Голос ведущей новостного канала не дрогнул и не изменил тона, когда она дошла до деталей самого громкого за последние дни происшествия.

«В наказание за нарушение конвенций Цитадели последовали штрафные санкции, и, кроме того, Альянс согласился соблюдать некоторые торговые ограничения в области производства горючего и элемента зеро. Ведущие экономисты предупреждают, что вследствие этих мер цены на топливо в пределах Земли могут уже в ближайший период вырасти на двадцать процентов…» Андерсон взял пульт и выключил канал.

— Я думала, будет хуже, — заметила Кали.

— Гойль умеет торговаться, — отозвался Андерсон. — Но я тоже считаю, что мы легко отделались.

Они сидели рядом на краю кровати в комнате гостиницы Хейтра. Собственно говоря, это Андерсон снял номер и переадресовал счет Альянсу как необходимые для расследования расходы. В их ситуации приходилось довольствоваться одной комнатой на двоих: лейтенант до сих пор не упоминал о Кали в своих донесениях для штаб-квартиры Альянса, и запрос на второй номер или хотя бы на вторую кровать мог вызвать подозрения.

— Что теперь будет? — спросила Кали. — Куда мы двинемся дальше?

Андерсон пожал плечами:

— Честно говоря, я еще не знаю. Дело теперь официально передано призракам, но у нас осталось слишком много пробелов, чтобы Альянс мог просто устраниться.

— Пробелов?

— Ну, например, то, что касается тебя. У нас еще нет необходимых доказательств твоей непричастности. Надо отыскать что-то, что позволит снять с тебя подозрения. Мы еще не узнали, кто настоящий предатель и куда увезли доктора Кийяна.

— Увезли? Что ты имеешь в виду?

— Посол убеждена, что доктор Кийян еще жив и остается пленником, — пояснил Андерсон. — Она считает, что именно в нем кроется причина нападения на базу. По ее мнению, кому-то настолько потребовались его знания и опыт, что они решились на массовое убийство.

— Это безумие, — возразила Кали. — А как же инопланетная находка, обнаруженная им? Скорее уж причина кроется в этом артефакте!

— О нем еще никто не знает, — напомнил ей Андерсон. — Только ты и я.

— Я думала, ты упомянул об этом в своих донесениях, — сказала Кали, потупившись.

— Прежде чем это сделать, я обязательно сказал бы тебе, — заверил ее Андерсон. — Получив такую информацию, они наверняка захотели бы узнать, как она попала ко мне. Тогда пришлось бы рассказывать о тебе. Я думаю, мы еще не готовы к этому.

— Ты в самом деле обо мне беспокоишься? — прошептала Кали.

В ее приглушенном голосе прозвучало нечто странное, словно она была смущена или даже напугана.

— Кали, что происходит?

Она встала с кровати и прошла в противоположный конец комнаты. Там немного постояла молча, затем сделала глубокий вдох и повернулась к нему лицом.

— Ты должен кое-что узнать, — грустно призналась она — Я много об этом думала с того самого момента, когда ты столкнулся с Сэреном на развалинах «Дах-тана».