Наконец-то Недежка созрел на новый удар.

Глава 20 —

Расправа над Хозяевами

На следующий день я всё же решил заглянуть в школу. До встречи с Гошкиным времени полно, а Сергей Сивых без меня знает, что да как подготовить к встрече. Кстати, как вчера выяснилось, Гошкин позвал не только меня, но и Енеревых. Поэтому в «Кремль» также приедет Эльдар. Так что будем вместе общаться с марионеткой Недежки.

Дома же делать нечего. Медитации надоели, надо бы от них отдохнуть. Чертог Фауста еще строится: недавно началась внутренняя отделка, самая важная часть для проведения обряда. Все эти эркеры, ниши и колонны с пилястрами мало того, что должны точно соответствовать чертежу, но еще выполнены с должной искусностью. Каждая открытая балка исчерчивается сложной вязью рун, которые мне после росписи надо будет еще проверять и проверять. Ошибки недопустимы, иначе не выйдет никакого слияния.

— Слышали новость? — отрывает меня от размышлений голос Камилы, которая только что умяла яблочный пудинг. — В Будовск приехал Глеб Михайлович.

Новость интересная, правда, только для меня. Никто из друзей за обеденным столом не заинтересовывается.

— Великопермский? — переспрашиваю я, повернувшись к Камиле.

— Да, младший княжич, — кивает брюнетка. — Говорят, князь послал его присматривать за Будовском.

— А если точнее — то за нашей коалицией, — вздыхаю. Михаил Ермолаевич, конечно, нашел, куда пристроить сынка. Нет, чтобы прислать кого-нибудь более нейтрального.

— Даня, думаешь, это связано с разделением дворян на «Мстители» и «Хозяева»? — спрашивает Лена.

— Точно с этим, — киваю. — Но пользы от Глеба Михайловича мы точно не дождемся, а вот вреда запросто.

— Даня, ну ты что-то предвзято относишься к княжичу, — вставляет Света. — Я, конечно, понимаю, ты теперь московский дворянин, но уж не забывайся, пожалуйста. Великопермские разрешили тебе дальше охотиться в Будовске, а ты так непочтительно отзываешься о княжеской семье.

Вот и наглядная демонстрация сословного поклонения. Но я не осуждаю Соколову: как воспитали так воспитали, да и ничего плохого я не вижу в уважении к высшим лицам, наделенным властью. Это разумно как минимум с позиции собственной безопасности. Просто Светка опять меня неправильно поняла.

— И вовсе не о княжеской семье, Свет, — отрекаюсь я от обвинений. — Просто я лично сталкивался с Глебом Михайловичем во время спора с Недежкими. И надо отметить, княжич не демонстрировал объективного отношения к вопросу.

— Ну если что пойдет совсем не так, — замечает Гришка, — то твой отчим просто накатает жалобу к князю. Михаил Ермолаевич в отличие от сына точно рациональный человек и не допустит, чтобы всё в Будовске полетело к чертям, иначе у него просто заберут «норы».

— Это да, — соглашаюсь. — Хотя это не отменяет того, что у «Хозяев» появилась более лояльная власть на местах.

— Даня, а сегодня едем охотиться? — спрашивает Лена.

— Нет, не получится, — вздыхаю. — У меня назначена встреча в «Кремле».

— С кем это? — сразу настораживается Светка. — Уж не со своей ли любимой безвенницей?

— Соколова, ты вроде бы Светлана, а не Варвара, — усмехаюсь я. — А нос у тебя такой же любопытный.

Меня одаривают злым взглядом, но так как эффекта ноль, блондинка, фыркнув, демонстративно отворачивается к своему салату с помидорами и оливками.

— В «Кремле» очень вкусное блюдо из трески, Даня, — тихонько замечает Камила, при этом хитро улыбнувшись. Брюнетка-то в курсе, на встречу с кем я еду в ресторан, ведь ее брат тоже там будет. Но ничего не говорит нарочно, явно чтобы позлить Светку.

— Ладно, пойдемте на урок, — встаю я с подносом в руках. Хоть Света и не угадала с целью посещения ресторана, но не вижу смысла оправдываться. Ведь я, правда, мог бы запросто туда поехать и с Лакомкой, почему нет? Да и вообще очень странные обиды у блондинки. Интересно, перед мужем она будет устраивать такие же концерты? В нынешнем обществе заводить безвенниц — это распространенная практика, и у дворянских жен непринято испытывать к ним ревность, а Соколова мне даже не невеста, да куда там — даже не девушка!

Уроки быстро пролетают. Может, потому что я не акцентирую внимания на предметах. Мои мысли летают вокруг «Хозяев» и приехавшего Глеба Великопермского. Ох, неспроста княжич объявился. Затевается что-то неприятное. Опять придется мараться. И всё бы ничего, но если княжич, правда, участвует в сговоре с Недежкой, то когда заговорщиков не станет, мне придется столкнуться с гневом князя Великопермского, а этого бы хотелось избежать, конечно.

— Данила, не мог бы ты решить двадцатый пример, — просит Антонина Павловна, заметив мой отсутствующий взгляд.

Ну что ж, сам виноват. Нечего игнорировать столь шикарную женщину. Теперь вот радуй ее решением задачи повышенной сложности.

У доски я стою ровно пять минут. После моей победы над примером по комбинаторике я удостаиваюсь от учительницы прощающей улыбки и возвращаюсь на свое место. Ну и больше не отвлекаюсь, чай не дурак. Так что из всех уроков сегодня мне запоминается только алгебра, спасибо нашей классной руководительнице, и ей даже не понадобились для этого пилон с подиумом.

А после уроков Никитос отвозит меня в «Кремль». Ресторан открылся совсем недавно, уже на гребне волны хлынувших в Будовск денег. Владельцы москвичи, отсюда, видимо, и яркое столично название. Здесь не то, что пафосно, совсем даже нет, но в каждом элементе чувствуется лоск и дороговизна, и ценники не исключение. Потому и люди сюда ходят очень даже знатные, а зачастили в «Кремль» именно пермяки.

* * *

После уроков Света, выждав немного, бегом несется на парковку. «Русичи» звали ее в манеж делать домашку, но она отказалась. Какая еще домашка, когда этот Вещий встречается неизвестно с кем!

На парковке машины Данилы уже нет. Света поджимает губы. Значит, уехал на свидание с кем-то. А вот с кем? Неужели со своей остроухой мутанткой? А может с новой пассией? От Вещего с этим не заржавеет.

Запрыгнув в «Чайку», блондинка велит водителю:

— В ресторан «Кремль».

* * *

В ресторан я приезжаю вторым. Когда хостес провожает меня в просторный зал, Эльдар встает из-за столика с белой скатертью и приветственно протягивает руку.

— О и мой партнер прибыл, — наследник Енеревых улыбается фирменной лисьей улыбкой. — Или правильнее будет сказать — соратник! Только нашего супостата нет еще.

— Разве?