себе такую, что охватила бы всю площадь. Нет, – прервала она Джо, не дав ему сказать и слова. – Ты знаешь, что тоже не можешь себе этого позволить.

– Чего я не могу себе позволить, так это чтобы что-то случилось с моей дочерью.

– Я сделаю все, чтобы этого не случилось. Мне нужно закончить дела, – сказала она, кивнув в сторону Мэтта: тот осматривал тигра.

– Мы вернемся в лагерь, может, потребуются лишние руки.

– Конечно.

* * *

Устроившись на возвышенности, он наблюдал за их семейной идиллией через линзы полевого бинокля. Наблюдать за добычей нужно, чтобы изучать привычки, территорию, динамику, сильные стороны. И, конечно, слабые стороны.

Важное условие его игры – терпение. Он признавал, что отсутствие терпения – одна из его слабостей. Еще одной слабостью была вспыльчивость. Несдержанность уже однажды толкнула его в тюрьму на восемнадцать месяцев, когда он избил в баре того парня.

Но он научился контролировать себя, оставаться спокойным и хладнокровным. Использовать убийства для личного удовлетворения.

Никогда не убивать в пылу гнева, не поддаваться ярости. Разум всегда должен оставаться холодным и спокойным.

Он убил пуму под влиянием импульса. Просто она попалась под руку, а он хотел узнать, каково это – убить дикую тварь, глядя ей прямо в глаза. Он был разочарован. Отсутствие вызова, духа подлинной борьбы и охоты в этом убийстве не принесло ему никакого личного удовлетворения.

Он был вынужден признать, что такое убийство было слегка постыдным.

Ему пришлось компенсировать это, дав себе волю – совсем немного – и разрушив палаточный лагерь. Но в этот раз он действовал четко, и это было важно. Его целью было передать ей послание.

Лил. Лилиан. Доктор Шанс. Вот кто вызывал подлинный интерес. Он всегда так считал. Стоило посмотреть на нее в семейном кругу – налицо та самая пресловутая слабость.

Было бы неплохо использовать это против нее. Страх добавлял остроты. Он хотел, чтобы она боялась. Он понял, насколько все чувствуется иначе, когда страх сопутствует охоте. И он верил, что будет еще круче, если он учует ее запах, ведь он видел, что ее испугать нелегко.

Он заставит ее бояться.

Он уважал ее и ее родословную – пусть даже сама Лил ее совершенно не уважала. Она осквернила их родные края созданием этого места, тюрьмы с клетками, в которых были заточены свободные и дикие звери. На земле, священной для его народа – для ее народа.

Да, он заставит ее бояться.

Она увенчает собой коллекцию его побед. Станет самым ценным трофеем.

Он убрал бинокль и спускался с хребта, пока тот не начал возвышаться над тропой. Взвалив на плечи свой легкий рюкзак, он стоял в лучах позднего зимнего солнца, перебирая пальцами ожерелье из медвежьих зубов на шее – единственную вещь, которая осталась ему в наследство от отца.

Отец рассказал ему о его корнях и о том, как следует относиться к предателям. Он же научил его охотиться и жить на священной земле. Показал, как брать то, что ему нужно, без угрызений совести и сожалений.

Ему было интересно, что он заберет на память о Лил после того, как убьет ее.

Удовлетворенный дневной разведкой, он отправился к своему логову, чтобы спланировать следующий шаг игры.

13

Лил собиралась заняться вечерним кормлением зверей, когда появился Фарли. Он был верхом и выглядел как человек, который может спокойно просидеть в седле весь день, если потребуется.

Раньше она не замечала, насколько Фарли с Купером в этом похожи. Оба – дети города, превратившиеся в заядлых ковбоев. И сидят в седле так, будто рождены для этого.

Но на этом сходство, по мнению Лил, заканчивалось. Фарли был открытым и покладистым, Куп – замкнутым и сложным в общении.

Или, может, это она привыкла видеть их такими.

– Не проверишь, как там дела с продовольствием? – попросила она Люциуса. – Я к вам скоро присоединюсь.

Она подошла поприветствовать Фарли и его коня Хобо – последнего похлопала по щеке:

– Привет, мальчики!

– Привет, Лил! У меня для тебя кое-что есть. – Он вытащил из седельной сумки букет розово-белых маргариток; их сердцевинки выглядели как любопытные миловидные мордашки.

Ее лицо просияло – от удивления и, конечно же, удовольствия.

– Ты принес мне цветы?

– Захотелось сделать тебе приятное.

Она взглянула на маргаритки – нежные, свежие, яркие. Улыбнувшись, она жестом попросила его наклониться.

Его широченная ухмылка стала еще шире, когда она звонко чмокнула его в щеку. А затем Лил приподняла бровь:

– Вижу, у тебя там еще и нарциссы припасены?

– Похоже на то.

Лил ласково похлопала его по лодыжке.

– Она устраивает экскурсию для новоприбывших. Отец семейства – фанат сериала «Дедвуд». Они побывали в Рашморе, потом в Дедвуде, а там и о заповеднике узнали. Он решил, что детям здесь понравится.

– Уверен, что так и будет.

– Они на полпути сюда. Перехватишь?

– Думаю, да. Лил, я могу остаться на ночь, если хочешь.

– Спасибо, Фарли, но меня уже и так охраняют.

– Да, я слышал. – Его щеки слегка порозовели под ее вопросительным взглядом. – Джо говорил, что Куп, скорее всего, заночует здесь. Присмотрит, ну и… Твоему отцу будет спокойнее.

– Только поэтому я и не спорю. Скажи Тэнси, что пора начинать вечернее кормление. Этой семье из Омахи будет на что посмотреть.

– Передам.

– Фарли? – Она снова погладила Хобо и внимательно заглянула молодому человеку в лицо. – Я люблю вас с Тэнси больше всего на свете. Вы моя семья, поэтому я буду честна с тобой.

Фарли слегка побледнел, но постарался не выдать волнения:

– Слушаю тебя, Лил.

– Желаю удачи!

Он улыбнулся – сначала робко, а затем смелее:

– Думаю, удача мне понадобится!

Фарли воодушевленно пустил коня рысью. Он дорожил мнением Лил, поэтому ее одобрение – а ее реакция выглядела именно как одобрение – значило очень много. Негромко насвистывая, он двинулся в сторону вольеров, объезжая местные постройки.

Тропа соответствовала естественному рельефу: то поднималась вверх, то плавно опускалась вниз. Земля была усеяна валунами – одни пребывали здесь с незапамятных времен, а другие появились благодаря Лил. Раскидистые деревья дарили густую тень и отлично годились для лазанья и царапанья. Проезжая мимо клетки с рысью, Фарли заметил, как та вытянула лапы, чтобы поточить когти о сосновую кору.

Он издалека заметил знакомую повозку для экскурсионных групп, но удержался от искушения ускориться и пустить Хобо галопом. Когда он добрался до экскурсантов, они стояли возле вольера тигра и следили за каждым его движением. Большая кошка зевала, ворочалась и потягивалась. «Недавно проснулся», – подумал про тигра Фарли.

Вероятно, тигр почувствовал приближение ужина.

– Всем добрый вечер, – сказал Фарли, постучав пальцем по краю шляпы. – Лил просила передать, что наступило время кормления, – сказал он Тэнси.

– Спасибо, Фарли. За исключением тех особей, что живут в зоопарке, животные в заповеднике ведут ночной образ жизни. Мы кормим их вечером, так как это усиливает их природные охотничьи инстинкты.

Она говорила с экскурсантами тем деловым ученым тоном, который так любил Фарли; он был готов слушать ее рассказы весь день напролет.

– Каждую неделю мы перерабатываем сотни фунтов мяса на нашем продовольственном складе. Персонал и стажеры готовят для кормления мясо, в основном курицу, которую щедро поставляет нам компания «Хансонс Фудс». Вы очень