– Это хорошо. – Она снова посмотрела на чек. – Я хочу эти деньги. Нам они очень пригодятся. Но это много. Больше, чем я собиралась вырвать у дамы с ягуаром, и это подарит мне спокойные и счастливые сны сегодня ночью.

– Дама с ягуаром?

Лил только покачала головой.

– Это крупное вложение. О таких мне обычно приходится просить.

– У меня много денег. Больше, чем мне нужно. Ты спишешь налоги, и это сделает моего бухгалтера счастливым.

– Ну, если это сделает счастливым твоего бухгалтера… Сказать спасибо – самое малое, что я могу сделать. – Она дружески похлопала по его ботинку, все еще лежащему на ее столе. – Ты имеешь право получить наши потрясающие призы. Плюшевую пуму, футболку и кружку с логотипом заповедника «Шанс». Подписку на нашу рассылку и свободный вход в заповедник, образовательный центр и все учреждения на… эту сумму до конца твоей жизни.

– Заверни мне все. А сама можешь использовать некоторые бонусы, которые прилагаются к чеку.

– О-о.

– Все просто. У меня есть связи, благодаря которым можно усилить безопасность заповедника. Я помогу с установкой сигнализации. В этом я разбираюсь. Оставшиеся деньги можешь прокутить. Но основные используй во благо заповедника.

– Еще пять минут назад я не могла похвастаться ничем таким, так что не собираюсь отказываться. Мне как раз сейчас нужен новый вольер. Дом для новой кошки. Меланистического ягуара из Батта.

– Что, черт возьми, значит «меланистический» и когда это в Монтане появились ягуары помимо тех, что с мотором?

– Меланистический – это ягуар с черной или почти черной пигментацией. При этом от черных ягуаров может появляться пятнистое потомство. В Монтане в дикой природе ягуаров не осталось. Может, они вернутся, но в данный момент на территории США их разводят только в неволе. Одна дама, живущая в Бьютте, хочет, чтобы мы забрали у нее самку ягуара – та съела собаку.

Куп посмотрел на Лил долгим внимательным взглядом.

– Пожалуй, без еще одной банки пива тут не разобраться.

– Я разогрею ужин и все объясню, – вздохнула Лил; она уже было пошла к плите, но остановилась на полпути, помахала чеком в воздухе: – Видишь, до чего я дошла? Я уже грею тебе ужин!

– Пока что ты просто стоишь и рассуждаешь об этом.

– Ты жертвуешь на заповедник огромную, чертовски солидную сумму денег, и я уже грею ужин, позабыв о том, что ты фактически оккупировал мое жилье.

– Нет никакой взаимосвязи между чеком и тем, что я ночую в твоем доме.

– Даже если ты не подразумевал взаимосвязь, она есть. Черт побери.

– В таком случае верни мне чек. Я порву его.

– Ни за что на свете. – Она сунула чек в задний карман. – Но мы должны установить границы, Куп. Обозначить правила поведения. Иначе я не смогу. Это слишком тревожно и напряженно.

– Составь список. Мы договоримся.

– Первое правило. Если хочешь столоваться здесь, тогда один из нас будет готовить еду или разогревать уже готовую, а другой должен убрать со стола, помыть посуду – словом, навести чистоту.

– Хорошо.

– Ты жил вместе с кем-то? После учебы.

– Ты хочешь спросить, жил ли я с женщиной. Нет. По крайней мере, ничего серьезного не было.

Это была скользкая тема. Почувствовав, что ступила на тонкий лед, Лил решила промолчать и вернуться к разогреванию маминой еды.

Разговор получался непринужденным, поэтому за ужином Лил рассказала Купу о Клео.

– Хозяйке повезло, что ягуар съел всего лишь собаку. Ему мог попасться ребенок, например.

– И это правда. Скорее всего, Клео просто решила поиграть с этим беднягой пуделем. Но потом инстинкт взял верх. Диких животных можно дрессировать, они обучаемы, но их нельзя – и не нужно – приручать. Ошейники со стразами и атласные подушки не делают из диких животных домашних питомцев, даже если те рождены и выращены в неволе. Мы привезем ее сюда, проведем большую рекламную кампанию на нашем сайте. Новый обитатель заповедника – это всегда новые просмотры и пожертвования.

– Укажешь в досье ее пристрастие к собакам?

– Пожалуй, опущу это. А как твои дела? Над чем ты только что работал?

– Составлял электронные таблицы. Вносил туда расходы-доходы, прогнозы на прибыль.

– Вот как?

– Ты удивлена, что я разбираюсь в электронных таблицах? Я пять лет вел свой собственный бизнес.

– Знаю. А вот я в этом по-прежнему профан. Итак, частный сыск… Он такой, как в телешоу? Помню, я уже об этом спрашивала, но тогда я была довольно рассеянна. Да и ты был мало расположен к разговору, честно сказать…

– Помнится, я тогда сказал то, что думал. Нет, частный сыск мало похож на байки из ящика. Приходится много бегать – или же, наоборот, много сидеть на месте. Разговаривать с людьми, устраивать компьютерные проверки, вести документацию.

– А как же раскрытие преступлений?

Лил спрашивала с таким неподдельным интересом, что в его глазах заплясали смешливые искорки.

– Это уже веселее. Мы проверяли разные страховые случаи, нет ли там мошенничества. Или криминала в разводе. Следили за одним супругом по просьбе другого и проверяли первого на предмет адюльтера. Искали пропавших людей.

– Вы занимались поисками людей?.. Это важно, Куп.

– Не каждый пропавший хочет быть найденным. Так что все относительно. И к тому же… все это в прошлом. Теперь моя жизнь – лошади, корма, счета от ветеринаров и кузнецов, амуниция, страховка, урожай. Ферме нужен постоянный работник. Такой, как Фарли.

Шутливо погрозив ему вилкой как оружием, Лил заявила:

– Ты его не заберешь.

– Он и сам не пойдет, как ни уговаривай. Он любит твоих родителей.

– В том числе. А еще он положил глаз на Тэнси.

– Тэнси? – Куп задумался. – Она горячая штучка. А Фарли… – он долго подбирал слово, – малый что надо.

– А еще он обаятелен, надежен и очень мил. И буквально воспламеняет ее своим присутствием. Я знаю Тэнси с восемнадцати лет – и ни один мужчина еще настолько не поражал ее воображение.

– Болеешь за Фарли, да? – Куп явно был заинтригован ее словами.

– Мысленно трясу помпонами и подпрыгиваю, как девчонка из группы поддержки.

– Интересный образ, – вкрадчиво произнес он, в то время как его пальцы нежно пробежались по ее волосам, заплетенным в косу. – А давно ли ты сама так воспламенялась, Лил?

Лил не готова была отвечать на этот вопрос, поэтому соскользнула со скамейки и понесла тарелки в раковину.

– Мне не до этого. Слишком много работы. Посуда на тебе, а я наверх. Нужно закончить статью.

Он поймал ее за руку, когда она проходила мимо, и потянул на себя достаточно сильно, чтобы вывести из равновесия и усадить к себе на колени. Затем притянул ее к себе так, что их губы встретились. И поцеловал ее.

Она боролась с ним, раздраженная тем, что ее застали врасплох. Он был намного сильнее, его тело окрепло за годы. Его губы и руки тоже стали искуснее…

Постепенно раздражение уступило место желанию, а желание разожгло в ней ответный огонь.

Целуя ее, от грубой атаки он перешел к мягкой ласке – от сладости его прикосновений у нее защемило сердце.

– Спокойной ночи, Лил, – выдохнул он ей в губы, прежде чем отстраниться.

Она рывком поднялась на ноги:

– Между нами не может быть никакой физической близости. Никакого секса. Это правило.

– Я с ним не согласен. Придумай что-нибудь другое.

– Это несправедливо, Куп, и нечестно.

– Я не знаю, правильно ли это, и мне все равно, насколько