Утро понедельника. Я умудрилась перенести все имена в новую адресную книгу Руфь и напечатала для нее копию. Курьер так и не приехал. Остатки выходных я оправлялась от «кистевого туннельного синдрома», или как это там называется. У меня образовался лишь маленький волдырь, однако я все равно купила парафиновую машину. Мы с Джен пользовались ей все выходные, макали туда все подряд. Классная вещь!

Звонил Стэн, спрашивал, закончила ли я задание, и приглашал пообедать в воскресенье с ним, его сестрой и ее семьей в Коннектикуте. Ко мне тогда только-только пришла Джен, и машина как раз разогревалась. Я хотела было сказать подруге: «Прости, с машинкой поиграем вечером на неделе, потому что звонит самый классный парень на свете и зовет меня обедать с ним и его семьей». Но Джен так разошлась, что начала выкрикивать показания цифрового датчика температуры.

— Уже сто один градус! — завопила она, а через пять минут до меня донеслось: — Сто десять!!

Пришлось соврать, что кричит моя лучшая подруга, которая свалилась с гриппом, и я не могу бросить ее дома с такой невероятно высокой температурой.

— Доброе утро, Руфь! Простите, курьер так и не пришел за адресной книгой, она у меня. Я переписала все номера и сделала копию.

— Какой курьер?

— Который должен был заехать ко мне в субботу за вашей адресной книгой.

— Ах да, забыла предупредить… Ко мне пришел неожиданный посетитель, и я пока отложила предварительную подготовку к Рождеству. В конце концов, на дворе февраль. Надеюсь, я не испортила тебе выходные.

— Нет, что вы. Все равно я не хотела идти на бал, — неожиданно заявляю я.

— Что?

— То есть, конечно, хотела, но это не важно. В конце концов, бал не последний.

— Извини, Хлоя. Мне и в голову не пришло, что ты собираешься на бал. Поверь, ты немного пропустила. Прочитаешь про него на странице шесть… Да и чего ты ждала от бала? Надеялась встретить мужчину своей мечты?

Руфь со смехом удаляется в кабинет. Через несколько минут она выходит обратно; к нашему обоюдному удивлению, я все еще стою, открыв рот.

— Хлоя, что ты застыла на месте? Нечем заняться? Где буклет про ароматы?.. Хотя, пожалуй, у меня есть для тебя более важная работа. Я хочу, чтобы ты сделала плакат — анонс ежегодного обеда «Портрет леди». Принеси сверху мольберт и все красиво оформи. Не задавай вопросов, берись скорее. Мы уже неделю как должны были повесить его в вестибюле.

Я отправляюсь в отдел дизайна и некоторое время стою в нерешительности, не зная, к кому обратиться. К сожалению, Ронда говорит по телефону. Трай сидит в наушниках, а Али застыла в углу – смотрится в зеркальце и ковыряет что-то на лице. Наверное, у бедняжки прыщик вскочил.

— Привет, как дела? — спрашиваю я, будто все они нормальные люди.

Подбегает Халли:

— Тебе помочь?

— Было бы неплохо. Руфь велела сделать плакат для вестибюля, анонсирующий обед «Портрет леди».

Я слегка закатываю глаза, чтобы никто не подумал, будто мне хочется этим заниматься. Так я показываю, что понимаю: плакат — дело дизайнеров, и нечего мне лезть.

— Отлично, приступим, — говорит арт-директор, горя желанием помочь.

Ронда кладет трубку и шепчет из-за ее спины: «Молчи».

— Что там должно быть написано? — спрашивает Халли.

Не отвечаю.

— Как он должен выглядеть?

Не отвечаю.

Ко мне быстро подходит Ронда и поясняет:

— О плакате говорить можно, — потом наклоняется и шепчет прямо на глазах у Халли: — Главное, не говори гадостей про Руфь. Ни слова.

Ах, вот что! А с чего бы мне говорить про нее гадости?

— Ну, плакат должен напоминать огромное приглашение с датой, временем, местом и обедающими дамами.

— А почему дамами? — спрашивает Халли. Она сбита с толку, но на лице читается облегчение от того, что я заговорила.

— Не знаю. У нас ведь женский журнал. И тема «Портрет леди». А раз будет обед, мне в голову пришли обедающие дамы.

— Статья-называется «Портрет леди». Значит, леди только одна.

— Знаю, но это всего лишь заголовок. Статья будет про леди как таковых. Знаешь, еще можно взять снимок Николь Кидман из фильма «Портрет леди». Да, эта идея мне больше нравится. Пойду, выберу что-нибудь, а если ты научишь меня увеличивать, будет совсем здорово.

— А вдруг все решат, что их пригласили на просмотр фильма? Или хуже того, пообедать с Николь Кидман, раз уж на плакате ее фотография?

— Твоя правда. Давай тогда сфотографируем какую-нибудь леди — соответствующе одетую, разумеется.

— Как Николь Кидман?

— Не обязательно, можно кого угодно одеть как леди. Желательно старомодную леди.

Трай снимает наушники.

— Давай оденем тебя, Хлоя. Я сделаю несколько цифровых снимков… — наверное, он сидел с выключенной музыкой, — потом вставлю какой-нибудь викторианский фон, и плакат готов.

Мне нравится его идея, но я не осмелюсь поместить свою фотографию на плакат, который будет висеть в вестибюле.

Трай поворачивается к Али и свистит. Она роняет зеркальце, которое — о чудо! — не разбивается, и делает два шага вперед.

— Али, — начинает Трай, — сегодня понедельник. Ты работаешь в «Причудах». Твоя должность — помощник дизайнера, и я дам тебе задание, так что слушай внимательно. Вот мои инструкции: поднимись на седьмой этаж и попроси первого попавшегося человека тебе помочь. Кто бы это ни был, сообщи, что работаешь в отделе дизайна и тебе нужны старомодная брошь или камея и старая бархатная лента. Потом отправляйся в одежную кладовку и возьми любую блузку с гофрированным воротником. Спроси кого-нибудь, где сидит Кортни. Когда найдешь ее, скажи, что Роб велит ей спуститься и помочь с прической и макияжем. Справишься, Ал?

Удивительно, как быстро он все организовал. Однако бедняжка Али не на шутку разволновалась. Она лихорадочно все записывает, причем дважды ломает карандаш и почти в слезах выбегает.

— Как ты думаешь, получится у нее? — спрашиваю я.

— В нашем здании многие люди пропадают неизвестно куда. Будем надеяться на лучшее.

— Слушай, давай нарядим Али. Она хорошенькая, и внешность немного старомодная. Ее лицо идеально подойдет для плаката. Если ей неловко, сфотографируем Ронду. Ты ведь согласишься, Ронда?

— Шутишь? — говорит Трай. — Ронда похожа на мужика. Ты уверена, что на фотографии к «Портрету леди» необходим мужчина?

Я смотрю на Ронду, не обиделась ли она. Она не обиделась. Просто качает головой.

— Пора взрослеть, Трай. Ты меня утомил! К тому же я не дала бы себя сфотографировать под страхом смертной казни.