Двое слуг также погибли в схватке. Один из них – Малькольм, бедняга Малькольм, который продемонстрировал чудеса отваги в последние минуты жизни, защищая графиню. Три девушки-кухарки были жестоко изнасилованы, но доктор Уимбл заверил Джеймса, что с ними все будет в порядке.

К счастью, сам замок почти не пострадал. Джеймс и Френсис уже распорядились начать необходимый ремонт. Сильнее всего пострадали ворота, внутри же лишь на первом этаже была сломана мебель да разбито несколько окон.

Нескольким разбойникам удалось бежать. Остальные были преданы скорому и беспощадному суду: их в тот же день повесили на рыночной площади Белфорда, Джеймс лично руководил казнью. Он и Френсис приказали оказать помощь тем, чьи дома были разрушены в результате набега, а также пополнить запасы провизии и городе.

Морган наконец узнала, каким образом люди Синклеров так скоро оказались в замке. Они завершили дела в Ньюкасле раньше, чем рассчитывали. Приобрести достаточное количество припасов так и не удалось. Они решили возвратиться в Белфорд и, уже добравшись до Морпета, зашли в трактир пропустить по стаканчику. И тут пара бродяг взволнованно рассказывала о разбойниках, встреченных по дороге. Те якобы направлялись из северных районов на юг. Крайне встревоженные, братья Синклеры оставили груз на попечение своих спутников и поспешили на поиски военной подмоги среди своих сторонников и семейства Перси. В Белфорд с ними прибыло пятьдесят человек – они появились слишком поздно, чтобы спасти вдовствующую графиню, но успели защитить своих жен.

Прошло целых два дня, прежде чем Френсис зашел поприветствовать Морган и малыша. Он появился в спальне холодным зимним вечером, когда ветер завывал в каминной трубе и грохотал ставнями. Морган дремала, а младенец тихо посапывал в колыбели.

Френсис некоторое время любовался ребенком, который безмятежно выпростал ручонку из-под одеяла. Волосенки на голове малыша были абсолютно светлыми, и, хотя Люси все время спорила, на кого больше похож малыш – на Морган или Джеймса, было совершенно ясно, что он точная копия сэра Эдмунда Тодда.

– А он крепыш, – наконец произнес Френсис и подошел ближе к камину. – Доктор Уимбл сказал Джеймсу, что у тебя случились преждевременные роды из-за набега.

– Так и есть, – согласилась Морган.

– Возможно. – Френсис подхватил фарфоровую фигурку нимфы с каминной полки, чуть не уронил и тут же поставил на место.

Малыш зашевелился и закряхтел. Морган поднялась было, чтобы посмотреть, в чем дело, но Робби просто повернул голову и снова заснул.

– Ему что-то снится, – заметил Френсис.

– Что, интересно? – уголком рта улыбнулась Морган.

– Еда, скорее всего. У него есть кормилица?

– Да, девушка из деревни, по имени Агнес, кузина той, которую Люси нашла для Джорджа.

Френсис подошел к окну, некоторое время любовался штормом на море, потом повернулся к кровати:

– Малыш замечательный, Морган. Ты молодчина.

– Это ты молодчина, Френсис. – И, заметив, что он удивленно вскинул брови, пояснила: – Ты спас нас обоих, и я буду вечно тебе благодарна.

Френсис не отводил взгляда от парчового балдахина над кроватью, а затем после долгой паузы проговорил:

– Я впервые убил человека.

– У тебя не было выбора. – Морган хотела, чтобы он сейчас посмотрел на нее.

И, словно угадав ее желание, он посмотрел ей в глаза.

– Верно. Я не мог позволить причинить вред моему сыну. И, конечно, тебе.

Он махнул рукой Морган, еще раз взглянул на ребенка и быстро вышел из комнаты.

К Рождеству Морган все еще оставалась и постели, и Джеймс распорядился сократить празднества. Традиции все равно уже были нарушены – обычный набор подарков заменили на те предметы, в которых жители Белфорда нуждались сейчас больше всего, дабы отремонтировать жилища и восстановить утраченное имущество.

К Двенадцатой ночи, однако, Морган уже была в состоянии присутствовать на службе и церкви Святого Варфоломея. Предыдущие дни выдались погожими, и Морган пришла в голову замечательная идея: не только она будет участвовать в рождественском представлении, но и можно будет еще до начала веселья окрестить малыша.

Маленькая церквушка была буквально набита народом – крестьяне, фермеры со всей округи. Присутствовал тот же священник, который венчал Джеймса и Морган. К счастью он был краток, и церемония закончилась до того, как молодая мать ощутила слабость в коленях.

– Ты в состоянии задержаться еще на некоторое время? – шепнул Джеймс.

Морган заверила его, что, если она сядет, все будет в порядке. И тут же придумала еще более действенный выход:

– Джеймс, давай положим Робби в ясли. Солома чистая, он хорошо укутан, и детишкам это понравится.

Муж заколебался. Вообще-то он не хотел выносить ребенка на холод, но день выдался на редкость погожим, и Джеймс уступил просьбам Морган.

Морган радостно улыбалась, когда каждый из ребятишек, бросив монетки в потрепанную корзинку и заглянув в ясли, с восторгом обнаруживал там мирно спящего юного наследника Белфорда. Одобрительный шепот пробежал по толпе.

К вечеру Джеймс и Морган очень устали, но были счастливы.

– Ты завоевала сердца наших людей, Морган, – тепло сказал Джеймс, когда они легли в постель. – Мой отец гордился бы тобой.

– Дети легко завоевывают сердца, – ответила Морган, поправляя подушку. – После всех пережитых ужасов людям необходима радость.

– Да, конечно. А наш сын просто очарователен, – гордо заявил Джеймс. – И какой крупный для новорожденного!

– В моей семье всегда рождаются крупные дети. Как Нэн и я, например, хоть мы и девочки, – преодолев волнение, сказала Морган.

– Господь хранит нас, – сонным голосом проговорил Джеймс. – Бог даст, в следующий раз нам так же повезет.

– Конечно, – ответила Морган, не сразу сообразив, что не пройдет и нескольких недель, как ей вновь придется заниматься любовью. Ей этого очень хотелось, только не с собственным мужем.

Вместе с подарками для новорожденного к середине февраля прибыли письма из Фокс-Холла. Морган и Люси превосходно провели время, распаковывая свертки и время от времени восторженно восклицая по поводу чепчиков, связанных бабушкой Изабо, расшитых Нэн курточек, серебряных чашечек, подаренных леди Элис и сэром Эдмундом, платьев от тетушки Маргарет.

Письмо, однако, содержало печальные известия: Екатерина Арагонская скончалась в январе. Ходили слухи, что Екатерина была отравлена. «Боюсь, однако, что ее безвременная кончина была вызвана сердечными ранами – писала леди Элис. – Тем не менее, его величество и Анна Болейн, – Морган отметила, что матушка по-прежнему не называет Анну королевой, – были одеты в яркие светлые платья и откровенно веселились. Двор сейчас вообще радуется по любому поводу, поскольку Анна опять ждет ребенка. Твоя дорогая кузина, однако, использует новые веяния в качестве дополнительного оружия против тетушки Маргарет; Нэн намерена этой весной отправиться ко двору».