Калли представила Кэббота в омерзительном жилете… потом без омерзительного жилета… потом совсем без ничего…

Мистер Баттон резко щелкнул пальцами у нее под носом.

— Ну-ну, дорогая, как я твержу деревенским девчонкам, нет смысла вздыхать по тому, чего не можешь иметь. Кроме того, вы замужем.

Он взял ее за руку и вытащил из кухни.

— Может, я и замужем. Но сердце у меня еще есть, — проворчала Калли.

Однако гость продолжал тянуть ее за собой, вверх по лестнице и в спальню. Щиколотка немного болела, но все же не так сильно, как она ожидала. Завтра вполне можно будет танцевать!

Мистер Баттон со смехом втолкнул Калли в комнату.

— Завтра у вас будут новые вещи, но, думаю, это окажется очень кстати… к сегодняшнему вечеру.

Калли застыла как вкопанная, потрясенная переливающимся чудом — воплощением красоты и изящества, лежавшим на ее кровати.

— О Баттон!

Нерешительно шагнув вперед, осторожно погладила прозрачный розовый шелк. Подняла — наряд почти ничего не весил — и приложила к себе. Повернувшись к зеркалу, она увидела, что это, подобно палантину, не плотнее паутины.

— О Баттон!

Калли вспыхнула, представив, как будет выглядеть во всем этом, как декольте… — господи, оно доходит почти до талии — откроет груди до сосков!

Мистер Портер видел ее голой, но никогда — полуодетой!

Она громко рассмеялась, немного покружилась, так что переливающаяся розовым юбка обвилась вокруг ног.

— О Баттон, вы совершенно безнравственны!

Баттон улыбнулся с видом доброго дядюшки:

— Мужчина при виде женщины, одетой подобным образом, способен простить ей все. Назовем это… скажем… неглиже. Одежда для будуара.

Калли восхищенно покачала головой.

— Боюсь одного, что к тому времени как мистер Портер сделает с этим все что пожелает, от неглиже останутся одни лоскутки!

Баттон сложил ладони с видом святого:

— Неглиже сшито именно с этой целью. Просто безделушка, которую наденет новобрачная в спальне.

Калли почтительно провела кончиками пальцев по льнущей к телу ткани.

— Счастливого мне медового месяца!

Вернувшись после бесплодных поисков, Рен нашел дом пустынным и безмолвным. Сначала он посчитал, что Калли спит, но в спальне ее не было. Пришлось обыскать все ее любимые местечки: кухню, библиотеку, даже его кабинет.

Он уже начал волноваться, когда заметил лучик света, пробивавшийся из-под двери столовой.

Открыв дверь, он увидел накрытый на две персоны стол. Горел камин, так что в комнате было очень тепло.

Рен удивился, увидев, как длинен этот стол. Впрочем, он ни разу не видел этой комнаты без мебельных чехлов. Оказывается, у него роскошная столовая!

Обойдя стол, он заметил Калли. Она сидела в кресле у огня и, очевидно, ждала его… пока не задремала.

Он облегченно вздохнул и уже хотел разбудить ее… но во рту у него вдруг пересохло.

На ней было нечто новое. Не простое голубое платье и не погубленное светлое. Шедевр из темно-розового шелка, напоминавшего перламутр морской раковины, или… если уж быть откровенным, розовые лепестки лона Каллиопы.

Может… она сделала это намеренно, ибо одеяние было сшито с расчетом его воспламенить.

И неизвестному портному это удалось.

И все ж, облаченная в это соблазнительное, призывное неглиже, она сидела скромно, скрестив ноги и сложив руки на коленях. Волосы небрежно сколоты на затылке. У него чесались руки их распустить. Голова покоилась на спинке кресла, губы мило приоткрыты. Вот только женщину в таком облачении нельзя было назвать милой. Скорее предельно чувственной.

Рен видел ее груди до ареол сосков. Кожа излучала сияние под прозрачной тканью, и сразу было понятно, что под шелком больше ничего нет. Одеяние было непристойным. Но Рену безумно понравилось.

Он откашлялся… потому что если коснется ее, то не удержится и возьмет, как дикий зверь — самку.

Калли подняла голову и сонно моргнула.

— Я спала?

Рен кивнул.

— Ты ожидала меня к ужину? Не знал.

Она оглянулась на накрытый стол:

— О да… видишь ли, хотела сделать сюрприз.

— И тебе это удалось.

Она встала и расправила юбки, похоже, не подозревая о невероятной вульгарности одеяния. Однако ее осанка и манеры заставляли об этом забыть. Она словно не замечала, во что одета. Это он украдкой поглядывал на светящуюся кожу цвета слоновой кости.

Умно. И очень привлекательно.

Когда она повернулась и прошла мимо камина, у Рена закружилась голова. Неглиже на мгновение стало совершенно невидимым и ее роскошное тело обрисовалось как нельзя более ясно. Каждое ее движение сводило с ума. Рен едва не проглотил язык.

Он и раньше видел ее нагой, и она неизменно производила на него ошеломляющее впечатление, но все же не такое, как сегодня, в игре шелка и света на ее коже. Где она раздобыла это одеяние?

— Мистер Баттон принес первую вещь из моего заказа. Тебе нравится?

Мистер Баттон либо гений, либо орудие зла. Возможно, и то и другое.

Почти слепой от вожделения, Рен проследовал за Каллиопой к столу и усадил ее на стул. И сел сам, не отрывая взгляда от полной белой груди. Краем глаза он заметил накрытое крышкой серебряное блюдо. Каллиопа подалась вперед, чтобы поднять крышку. Розовый тугой сосок выскользнул из выреза. У Рена перехватило дыхание. Но тут она откинулась назад, и розовый проказник исчез.

Рен с усилием оторвал взгляд от жены и взглянул на блюдо. Простой ужин. Холодная нарезка: ломтики ветчины, сыра, фруктов — яблок, и какие-то непонятные зеленые листочки. Красиво. Настоящий шедевр.

Он резко вскинул голову:

— Ты сама это сделала?

Калли безмятежно кивнула:

— О да. Правда, почти все взято из нашей кладовой. Но зелень…

— Тебе было приказано отдыхать! Как твоя нога?

Она одарила его сияющей улыбкой. Какие ямочки у нее на щеках!

— Гораздо лучше, спасибо, что поинтересовался. И я не покидала дома. Мистер Баттон отважно атаковал подвал ради меня. Зелень я собирала позавчера. Лежала в воде в кладовой и потому не завяла.

Он удивленно моргнул.

— Мы едим твою натуру? Те сорняки, что ты рисуешь?

Она рассмеялась.

— Пожалуйста, не волнуйся! Я соберу еще, когда мне станет лучше.

Рен осторожно положил в рот листочек. Отдает лимоном и чем-то острым… но вкус весьма приятный.