На этом участке бандиты вели себя нагло, это должно было насторожить наше командование. Так, когда мы приехали на КП действовавшего на этом направлении мотострелкового полка, бандиты — в светлое время суток! — открыли огонь. Знали, что может налететь наша авиация, и неподалеку стоял целый дивизион артиллерии, но они себя на этих высотах чувствовали просто вольготно. Надо было НП организовать, походить, провести поиск. До нашего прихода на этом направлении спецназ «чучкарей» работал, а нам даже не сообщили результаты их работы.

Александр Соловьёв:

— После ужина мы выдвинулись на передовые позиции мотострелков. Командиры роты, батальона и капитан Середин ушли к кому-то из офицеров мотострелковой части для организации взаимодействия, а я остался вместе с личным составом обеих разведгрупп на передовой позиции мотострелков для ведения наблюдения. Из штаба мотострелкового полка вернулись командир роты и комбат, кто-то из них дал мне радиочастоты артиллерии, а также позывные начальника разведки мотострелкового полка. В группу Середина был выделен артиллерийский корректировщик.

Подполковник Самокруткин уточнил задачу и сказал, что после овладения высотой с отметкой 398,3 и закрепления на ней мы должны были сообщить об этом на КП мотострелкового полка. Комбат сказал, что подразделение мотострелков должно будет выдвинуться на высоту 398,3 утром 11 декабря после овладения ей разведгруппами. Считаю, что взаимодействие между нашими разведгруппами и мотострелковым полком было организовано должным образом. Однако считаю, что поставленная нам задача по овладению и удержанию высоты с отметкой 398,3 была несвойственна для разведорганов.

Вечером во время нашего выдвижения в расположение мотострелкового полка для организации взаимодействия, по высоте 398,3 произвёл бомбометание самолёт СУ-25. Это видели обе наших разведгруппы.

Олег Кучинский, снайпер:

— Капитан Гагарин вызвал меня ещё раз и говорит: «Олег, слушай, брони не хватает, не смог бы ты сегодня сесть на БТР?», — «Надо с ребятами посоветоваться». Пошёл к ребятам и всё рассказал, мужики говорят: «Олег, надо — значит надо».

«Духи» выли волками…»

Андрей Середин:

— Под высотой в боевом охранении стоял наш мотострелковый взвод. Когда мы к ним подходили, слышно было, как «духи» выли волками — это они так морально воздействовали на нашу пехоту. Подходим к этому взводу — в темноте, да и с перепугу от волчьего воя, наверное, наша пехота по нам открыла огонь. Пришлось кричать, что свои.

«Суки, не спите!»

Олег Кучинский, снайпер:

— Запомнилось, как взводный пехоты ходил по окопам, пинки раздавал и всё кричал: «Суки, не спите! Перестреляют всех из-за вас!». Спросили командира взвода пехоты, кто из вас на высоту с нами пойдёт. — «Никто нам никакой задачи не ставил!». Нам тогда и вообще «весело» стало.

«Задача будет невыполнимой…»

Александр Соловьёв:

— На передовой позиции мотострелков я разговаривал с командиром взвода, через позиции которого мы должны были выдвигаться в район выполнения боевых действий. Этот офицер сказал мне, что на высоте 398,3 находятся миномёты, которые обстреливают позиции их части каждую ночь. Также он сказал, что полковые разведчики уже ходили в разведку на высоту, и что на ней находятся крупные силы противника с хорошим укреплённым районом. Со слов этого офицера, численность боевиков на высоте была равна роте. Разговоры о противнике, находившимся на высоте 398,3, о его вооружении носили общий характер, точной численности боевиков и их вооружения никто не знал. Из этого разговора мне стало понятно, что задача по овладению и удержанию высоты с отметкой 398,3 для нас будет невыполнимой.

Олег Кучинский, снайпер:

— Мы собрались, посоветовались, прошлись вперёд к высоте, посмотрели перед высотой, где ребята должны выдвигаться. Там было болото, броня не пройдёт. Вернулись, посмотрели на координаты, обсудили дальнейшие действия…

Александр Соловьёв:

— С наступлением темноты, то есть около 19 часов, разведгруппы в пешем порядке выдвинулись из передовых позиций мотострелков, расположенных непосредственно у высоты 398,3. Шли мы по южному склону этой горы. Расстояние от передовых позиций мотострелков до высоты составляло примерно 2–4 километра.

Бронегруппа со штатным экипажем, а также несколько человек десанта под командованием старшего лейтенанта Бернацкого остались в расположение передовых позиций мотострелков на случай эвакуации обеих разведгрупп и поддержания огнём. Таким образом, непосредственно на высоту 398,3 выдвинулась моя группа в составе 13 человек. Группа капитана Середина состояла из 15–16 человек.

«Было ощущение, что за нами наблюдают…»

Егор Кляндин, командир взвода РДР, лейтенант:

— Первыми из батальона получили приказ на ведение разведки в этом районе две группы — наша во главе с капитаном Серединым и группа старшего лейтенанта Соловьева. Нашей группе был придан капитан-артнаводчик с радистом.

Нам была поставлена задача: провести поисковые мероприятия в этом районе, занять высоту 398,3,и ждать утром подхода пехоты. В ночь на 11 декабря обе группы выдвинулись к отметке 398,3.

От передовых позиций с наступлением темноты выдвинулись по южному склону, подъём был длинный и затяжной.

Группы двигались уступом. Я вместе с Ерохиным, Костенко и Вихревым шли в дозоре. Обнаружили пустые окопы и снайперские ячейки. Было ощущение, что за нами наблюдают и заманивают в капкан. Посоветовавшись с капитаном Серединным, мы изменили направление и сдвинулись западнее, поползли на четвереньках по зелёнке подальше от горевших нефтяных факелов.

…Нам вряд ли счастье нынче улыбнется,

Но мы посмотрим, чья же кровь красней…

Дмитрий Сергеев, пулемётчик разведдесантной роты:

— На Гикаловские высоты попал в составе родной группы. Пока ждали постановки задачи, успел выспаться. Когда стало понятно, что пойдём на высоту, Олег Кучинский проинформировал нас относительно местности, на которой придётся работать, поскольку побывал здесь в первую компанию.

На высоту пошёл в тыловом дозоре. После того как перебрались через болото, стали пробираться через зелёнку. Поразило количество и инженерное оборудование окопов, а так же отсутствие в них личного состава противника.

«Предчувствие: всё кончится не в нашу пользу…»

Андрей Середин:

— Шли мы двумя группами — моя и старшего лейтенанта Соловьёва, шли уступом, в шахматном порядке. Предчувствие было, что всё здесь кончится не в нашу пользу. Местности мы не знали. Маршрут выбрали по карте, стараясь двигаться рощами. Прошли позиции взвода, который стоял в боевом охранении. Впереди — лесистый склон, затем чистое поле. Вышли на высоту, где роща граничит с полем, недалеко — дорога. Бандиты думали, что войска на высоту пойдут этой дорогой и на опушках рощи отрыли окопы для пулемётов и гранатомётов, чуть подальше — блиндажи, с посудой — чайники, кастрюли. Дозор обнаружил растяжку, на рычаг была положена, такая ловушка своеобразная. Спасло нас от подрыва, что днём была распутица, а ночью подморозило, граната вмёрзла и поэтому не сработала.