Я нервно сглотнула. Не каждый день признаются, что тебе желали смерти, но потом передумали.

– Вы так поступили, потому что силы вернулись? – спросила я.

– Нет, сил не было, когда я тебя вытаскивал. Они вернулись, когда я коснулся твоих губ в первый раз у озера, и во второй раз усилились, когда поцеловал в доме.

– И что это значит?

– Всего лишь мед, – ответил Рэкшор. – А именно его концентрация в твоем дыхании. Я начал изучать этот вопрос и нашел старый манускрипт, даже не знаю, почему он не попался мне ранее. Века назад выгоревших из-за меда магов пытались лечить этим же медом. Иногда помогало, иногда нет. Но чаще всего они просто умирали после первой лишней ложки. Собственно, поэтому данный метод и был позабыт.

Я в ужасе отшатнулась подальше.

– Вы самоубийца? – сделала верные выводы я. – Если это может вас убить, зачем вы здесь?

– Потому что это меня не убивает, а делает сильнее, – ответил Кристофф. – Я могу прочесть мысли почти каждого человека в академии, за редким исключением – например, твоей соседки Виктории, ее охраняет сильный артефакт; еще нескольких преподавателей из моего Дома, но им положено по службе. А еще Мефисты, но она никогда не была простым человеком, чтобы можно было разведать ее тайны. Ну и твои с феей.

– Приятно находиться в столь высокой компании наравне, – буркнула я и тут же испугалась, осознавая последствия такого странного положения. – Значит, теперь вы будете постоянно приходить сюда, считая своей магической подпиткой для усиления. Мы так не договаривались! Я не собираюсь сидеть под охраной вечно, у меня учеба, планы на жизнь. У Миртл, впрочем, тоже. И вы давали нам слово, что отпустите!

– Я не из тех мужчин, что запирают девиц в дальней комнате, – ответил Кристофф. – Когда опасность минует, держать не стану.

– А когда она минует? – не унималась я. – Сколько еще ждать? Вы хотя бы искали оборотней? Или того, кому может понадобиться Миртл? Зачем вообще кому-то фея? А со своей матерью разговаривали? Где она достала то самое зелье правды?

Кристофф будто взял короткую паузу на раздумья, размышляя, говорить мне или нет.

– Разговаривал, – скупо ответил он.

– И что она сказала? Откуда зелье? Я же имею право знать?

– Может быть, но правда тебе вряд ли понравится.

– Говорите уже. К чему это нагнетание?

Рэкшор поднялся с кровати, подошел к подушке, где спала Миртл, наклонился, будто прислушиваясь к дыханию.

– Она не притворяется, – произнесла я. – Ее натура слишком активна, чтобы так долго лежать в одной позе и тихо сопеть в обе дырочки. Если бы Миртл бодрствовала, то уже носилась бы вокруг нас. Так что с тем зельем?

– С зельем? – будто переспросил Рэкшор. – С ним абсолютно ничего. Оно прекрасно отработало на тех посиделках у матери.

– Тогда что мне должно не понравиться?

– Фея, сварившая его, мертва, – тихо ответил мужчина. – Сегодня утром мы нашли дом на окраине столицы, где держали ее и еще с десяток таких же, как твоя подруга. И если хочешь подробностей, у них были оторваны крылья, их пытали, и умирали они в муках. И кто бы за этим ни стоял, планы у него были явно не осыпать мир радужной пылью и делать его чуточку лучше. А если прибавить ко всему этому слова сбежавших оборотней, что Миртл тоже кому-то нужна, причем добровольно. Вы с ней уже давно на крючке, возможно, еще с момента прибытия в столицу или даже раньше – с отбытия из Предгорья. Так что подумай над этим: кому и зачем нужна твоя подруга. А еще… пожалуй, домашнее задание: в какое чудовищное варево нужны крылья фей? Потому что даже Мефиста не знает ответа, а ей я верю.

– Может, зря верите? – не выдержала я, честно не понимая, почему Кристофф все еще доверяет той, на кого указывало так многое.

– Интуиция, – ответил он. – Когда на кого-то проще всего свалить вину, этот человек всегда невиновен.

Днем ранее

Кристофф

От книг и манускриптов уже слипались глаза. Все же я никогда не был книжным червем, испытывающим удовольствия от многовековой пыли, но и деваться некуда.

Я должен был найти ответы на многие вопросы.

И сейчас как раз открывал очередной архив, не такой старый, как мог показаться, всего лишь отчет о переносах занятий у преподавателей за последние полсотни лет. Кто куда уезжал, болел, может, служебные командировки и тому подобные причины.

Меня интересовал период за несколько лет до рождения Габриэль и два конкретных преподавателя – Мефиста и ее мать. Стыкуя даты, я обнаружил, что в годы рождения рье Вокс в академии преподавала еще мать Элеоноры, и никуда дольше чем на один день из академии она не отлучалась, следовательно, в Предгорья попасть не могла.

С самой Мефистой дела обстояли чуточку сложнее – она еще не числилась преподавателем, а всего лишь обучалась в магистратуре при матери, и никакого журнала по отслеживанию ее перемещений не было. Зато обнаружилось другое.

Примерно через пять лет после рождения Габриэль – молодая Мефиста все же была в Предгорьях, но в составе группы во главе с профессором артефактологии рьеном Вирдом.

Этот факт меня немало заинтересовал. Решив узнать у первоисточника, я отправился на кафедру к Вирду, где и застал старикана в своем кабинете.

В силу возраста слышал он плоховато, поэтому повторить свой вопрос пришлось трижды, прежде чем он меня расслышал.

– Экспедиция? – переспросил он. – А?! Да! Было дело, мы тогда поехали набрать редких каменьев, и Элли напросилась с нами – все же Предгорья уникальная среда для трав.

– И как прошла поездка? – прокричал я.

– Да никак! Мы уехали спустя два дня. Произошел очередной обвал – обстановка опасная. Мефиста, к слову, тогда пострадала, гномы вытащили ее, истекающую кровью. Но ничего серьезного, просто сильно поранила руку. Так что мы не стали рисковать и вскоре покинули горы. А почему вас это волнует?

– Не берите в голову, сущее любопытство, – соврал я и покинул кабинет Вирда.

А у самого в голове все же роились мысли.

Мефиста все же была Предгорьях, пусть недолго, но все же. И я опять вернулся в библиотеку, где провел еще несколько часов, пытаясь снова найти хоть какие-то следы в биографии преподавательницы, которые могли бы связать ее и Габриэль Вокс.

Но увы, не нашлось ничего.

Если бы та экспедиция состоялась на несколько лет раньше, можно было бы додумать историю о том, что именно Мефиста каким-то образом виновата в смерти родителей девушки,