Когда Пирсу было шестнадцать лет, Гвинет отправилась в Италию с неким красавчиком-графом на пятнадцать лет моложе ее, и ее отлучка длилась на месяц дольше, чем обычно.

После ее возвращения отец Пирса устроил великолепный праздник. Все радовались и наслаждались отличным вином, которое она привезла с собой. Это был чудесный веселый вечер.

А на следующее утро Пирс нашел отца в петле. Тот висел на том самом балконе, откуда он объявил о своей помолвке с Александрой.

Следующего любовника его мать встретила на похоронах отца.

Но даже перед лицом открытого обвинения Гвинет Атертон всегда заявляла о своей невиновности, утверждала, что слухи вызваны исключительно завистью к ее богатству и высокому положению. Или что отвергнутый ею мужчина от обиды начал распространять сплетни.

Ложь. Всегда ложь.

Роуз показалась ему глотком свежего воздуха, так непохожим на его сладкоречивую мать. Роуз была дерзкой, смелой и прямой до грубости. Тогда он не думал о чистоте и добродетели женщины. На самом деле, его прежняя невеста тоже не была девственницей, но она сразу сообщила ему об этом. Она не скрывала, что является рабой своих страстей и желает получить его.

Пирсу понравилась ее прямота и вызывающая честность. Он поверил ее словам о любви и браке, о том, что титул ничего для нее не значит, потому что она говорила неудобную правду. Он считал ее противоположностью своей матери.

Как сильно он ошибся! Они обе были лгуньями. Только одна отрицала свои проступки, а вторая их оправдывала.

Годы научили Пирса не привязываться слишком сильно и не прощать слишком легко. У него открылись глаза, и теперь он видел расчетливость и неискренность женщин, идущих напролом к своей цели. По крайней мере, он так думал. Он был уверен, что стал невосприимчивым к махинациям льстивых дамочек, желающих заполучить мужа.

Или титул.

Поэтому он выбрал Франческу.

Разумеется, он хотел исполнить желание покойного отца. Но главное, он выбрал ее, потому что она не проявляла к нему никакого интереса. Их совместная жизнь обещала стать презренно удобной. У него и в мыслях не было ожидать от нее привязанности. Ему нужны были только дети.

Много лет назад он поклялся, что его общение с женщинами станет только физическим и не пойдет дальше постели. Так и было, пока милая и якобы невинная доктор археологии не вселила в его душу надежду. Она очаровала его, покорила своей безыскусной притягательной наивностью.

Он бы отдал все на свете, чтобы в этот момент стать Рамзи, человеком холодным, сдержанным и напрочь лишенным страстей.

Страсть всегда была погибелью Пирса, разве не так? Еще мальчиком он стремился добиться желаемого с энтузиазмом, граничившим с безрассудством. Он не думал о последствиях, потому что они редко его касались.

Ему было позволено все, и не по праву рождения, а благодаря силе воли. Он хотел того, что хотел, и делал все необходимое, чтобы это получить.

Он обладал постоянной потребностью все покорять. Забираться на самые высокие вершины, спускаться в самые глубокие бездны. Он сплавлялся по самым длинным рекам, испытывал свою силу и умение, охотясь на самых опасных хищников.

А зачем?

Что все это для него значило? Каким человеком он стал? Почему не отучился привязываться, испытывать желания?

Какого черта он проявляет интерес ко всем и всему? Эта слабость не принесла ему ничего, кроме ран, глубоких незаживающих ран, нанесенных острыми когтями самых коварных существ на земле.

«Непостоянство – имя твое, женщина».

Но его супруга достигла непревзойденных высот в искусстве обмана. Потрясающая актриса, умеющая наблюдать и принимать умные решения. Она точно знала, что делать, что и когда сказать, чтобы затронуть единственные нежные струны его души, которые еще уцелели. Она с легкостью преодолела все преграды, воздвигнутые им вокруг своего сердца, ловко сыграла на свойственной ему склонности к рыцарству.

Даже сейчас, когда молчание обличало ее, он всем сердцем желал услышать что-то разумное, хотел, чтобы она развеяла подозрения и отравившие его тревожные мысли.

Ему отчаянно хотелось зажечь лампу, увидеть выражение ее лица, реакцию.

Однако зачем? Что это ему даст? Все равно надеяться не на что.

Кроме того, если он посмотрит на нее сейчас, красивую и обнаженную, со спутанными волосами и припухшими от поцелуев губами, то может задушить ее. Или, не смотря ни на что, заняться с ней любовью.

Каким же непроходимым идиотом он был, решив стать рыцарем на белом коне для дамочки, попавшей в беду!

Его ярость начала спадать, подавленная холодными пальцами ледяного гнева. С каждым мгновением, прошедшим в полной темноте и тишине, стена из воспоминаний и дурных предчувствий вокруг него становилась все выше, превратив, наконец, его душу в сгусток горечи.

Он снова затянулся и выдохнул дым, представляя, что вместе с ним выдохнул привязанность к лежащей в постели женщине. В конце концов, он знал ее всего три дня. Как можно за такое короткое время стать одержимым ею?

– Ты не собираешься ничего мне сказать? Объяснить? Извиниться? Мне кажется, такая умная женщина, как ты, должна была предусмотреть такой случай. Или ты считала, что я ничего не замечу?

– Все не так, как ты… – В темноте снова воцарилась тишина.

– Тогда скажи, – потребовал Пирс, – почему солгала мне.

– Я не лгала, – тихо, но уверенно сказала Александра. – Я никогда не утверждала, что я девственница. Ты сам так решил.

– Но ты говорила, что… – Пирс замолчал и потер висок, в котором начала пульсировать боль.

Она права. Точно, права. Он спрашивал, целовали ли ее когда-нибудь по-настоящему. И она ответила отрицательно. «По-настоящему» – весьма неоднозначный термин. Его можно трактовать как угодно.

Так почему она ввела его в заблуждение? Почему вела себя, как невинная девица, хотя раньше имела любовника? Внезапно ему пришла в голову ужасная мысль, заставившая его похолодеть.

– Ты в интересном положении? – Такое уже было с ним раньше. Его любовница забеременела. Пирсу тогда было двадцать три года, и он с нетерпением ожидал появления на свет своего незаконнорожденного ребенка.

Малыш родился раньше срока, и его отцом – в этом не приходилось сомневаться – определенно был азиат.

Проклятье, неужели история повторилась?

– Ты узнала, что мне необходим наследник, и решила воспользоваться удачной возможностью и сделать ребенка постороннего мужчины герцогом?

Неужели он угадал? Ведь ее поведение действительно было очень странным. Пирс подумал о ее неожиданном брачном предложении, появлении в своей спальне, безыскусном соблазнении и желании его продолжить даже после прихода Роуз.

Похоже, ей нужен был половой акт, независимо от обстоятельств.