— Ты удивишься, когда узнаешь, на что я способна, — отозвалась Тази, заставив себя посмотреть на него сквозь кровь и снова отросшие волосы. Стеорф тоже неуверенно поднялся на ноги и подошёл к ней.

Подавив злобный смех, Циредор кивнул на Стеорфа и заметил — Даже твой наёмник тебя не спасёт.

— Он не наёмник, — простонала по-прежнему охваченная болью Тази.

— Ох простите, — с насмешливым поклоном ответил Циредор. — Я хотел сказать, наёмник твоего отца.

Эти слова пробились через боль, которую испытывало её тело. Забыв о сиюминутной опасности, Тази потребовала ответа — Что ты имеешь в виду?

Циредор улыбнулся и скрестил руки на груди. Он наслаждался, как кошка, играющая с пойманной мышкой. Тази чувствовала, что ему приятна эта игра, а их боль — сладка и желанна.

— Тазиенна Ускеврен, ты хочешь сказать мне, что совсем ничего не знаешь о махинациях своего отца? Что тебе ничего неизвестно о факте, что последние семь лет этот начинающий маг, — он замолчал, чтобы указать на Стеорфа, — находится на службе твоего отца? Он остаётся с тобой лишь потому, что ему за это платят!

Тази, не обращая внимания на смертельно опасного мага перед собой, с трудом встала на ноги и медленно повернулась к Стеорфу. Эмоции стекли с её лица, как воск с кабацкой свечи. Их место заняла мрачная ярость. Впервые в жизни Тази выглядела так устрашающе. Стеорф попятился на шаг.

— О чём он говорит? — прошипела девушка.

— Всё не так, как кажется, — быстро ответил Стеорф.

— Значит, это змея просто капает яд мне в уши. Ты это хочешь сказать? — прорычала Тази. В её голосе не было снисходительности.

— Я твой друг, — сказал Стеорф. — Я всегда был твоим другом.

Тази не дала ему передышки. — Ты получаешь деньги от моего отца?

Стеорф опустил голову, не в силах встретить пылающий взгляд Тазиенны.

— Боюсь, — процедила та сквозь сжатые зубы, — что я тебя не слышу.

Циредор прислонился к дальней стене, ухмыляясь при виде развернувшейся сцены. Очевидно, он собирался позволить ей продлиться ещё несколько мгновений.

— Да, получаю, — прошептал Стеорф.

Мир Тази рассыпался на куски. Она зажмурила глаза, чтобы сдержать готовые пролиться слёзы. Ярость поднялась внутри, и она стиснула левую руку в кулак. Она замахнулась, чтобы ударить юношу.

Циредор больше не смог сдерживаться. Он радостно зааплодировал жалкому зрелищу, которое они воплощали. Прежде чем Тази смогла ударить своего неудавшегося спасителя, маг прошептал единственное слово, и из его протянутых рук хлынул зелёный свет. Свет разделился на четыре сияющих шара, которые схватили Стеорфа за лодыжки и запястья. Заклинание подняло и приковало мага к стене не менее надёжно, чем железные кандалы. Он боролся, но в его волшебном арсенале не было ничего подходящего, чтобы противостоять магической силе Циредора. Мрак сгущался вокруг, и Циредор снова повернулся к Тази.

Кровь текла по лицу и шее девушки. Её новые волосы в нескольких местах испачкались. Её кожаная одежда висела клочьями. Девушка едва держалась на ногах. Но на её устах застыла скупая мрачная улыбка.

— Хватит, дитя. Нам пора уходить, — заявил Циредор. Он хлопнул в ладоши, и из них ударил резкий зелёный свет.

«К этому кольцу нельзя относиться легкомысленно», — предупреждение Дурлана, лунного эльфа, эхом повторялось в голове Тази. — У его магии есть цена, — предостерегал он девушку целую жизнь тому назад. — Ты почувствуешь невероятную боль, намного сильнее, чем всё, что ты можешь себе представить, и кольцо выпьет все твои силы, но оно охранит тебя от любой злой магии.»

Когда смертоносный снаряд полетел в её сторону, Тази вытянула левую руку в отрицающем жесте и произнесла древнее слово. Боль от пыток Циредора была ничем по сравнению с раскалёнными ножами, которые пронзили её тело. Перед девушкой возник бледно-серый щит и отразил атаку мага.

Тот замер от изумления. Прежде волшебство ни разу его не подводило.

Тази воспользовалась его замешательством. Почти ослеплённая болью, она всё равно сумела сунуть руку в правый сапог и схватить свой кинжал. Больше никаких тренировочных бросков в «Лисице» — сейчас от её умения зависела сама жизнь девушки. Она выбросила руку вперёд.

Кинжал ударил Циредора под сердце. На его лице отразилась смесь изумления и шока, он согнулся пополам и упал на колени. Тази не упустила свой шанс. Она заметила, как мигает и гаснет свет во время их драки, и подозревала, что сражение истощает силы Циредора, хотя у мага ещё оставался резерв. Единственным шансом был мальчик. Его гаснущая жизнь каким-то образом питала Циредора.

Пока маг пытался вытащить её кинжал, Тази бросилась через всю комнату к дивану. Она схватила большую подушку и спотыкаясь, добралась до мальчика. Нужно было сделать лишь одно. Тази упала на колени, больше не чувствуя боли, и склонилась над безглазым ребёнком.

— Мне так жаль, — прошептала она, едва сдерживая слёзы. — У тебя не было ни единого шанса.

С этими словами она прижала подушку к его лицу и надавила всем своим телом.

Мальчик протянул недолго. Потребовался лишь краткий миг, чтобы Тази забрала свою первую жизнь.

В комнате стало очень темно. Оковы Стеорфа начали мерцать. Циредор, который сумел вырвать из тела кинжал, отчаянно пытался остановить поток крови с помощью своей одежды. Всё пошло не так, как было запланировано. Раненый и оставшийся без энергии, он сдался.

— Я с тобой не закончил, Тазиенна Ускеврен, — мрачно предупредил он. — Мы связаны, ты и я, и конец ещё не написан. — С этими словами он отшвырнул её кинжал в сторону и призвал последние останки своей магии. Тёмную комнату заполнил яркий свет. Когда свет наконец угас и в глазах у Тази прояснилось, Циредора нигде не было. Девушка осталась наедине со Стеорфом и грудой праха, который когда-то было телом мальчика.

Какое-то время в помещении было тихо. Тази просто наклонилась над прахом ребёнка и медленно раскачивалась взад-вперёд, уперев руки в колени. Она почувствовала на плече руку.

Она смахнула руку прочь и вскочила на ноги.

— Даже не смей ко мне прикасаться, — предупредила она Стеорфа сквозь сжатые зубы. Тот казался одновременно потрясённым и измотанным. — У тебя нет на это права, и я уверена, — с горьким смешком добавила она, — что отец за это не платит.

— Тази... — слабо начал он,