Попытавшись взглядом оценить, понял ли Хендрейк сказанное, я удалилась к себе. Казалось, что понял; во всяком случае мне хотелось в это верить.

Закрыв дверь, прислонилась к ней спиной. Обустраиваться не было нужды, поскольку я провела в этой каюте уже несколько дней. Поэтому оставшиеся минуты просто стояла и думала: почему, несмотря на напряженность обстановки на корабле и сложность последнего разговора, у меня такое хорошее настроение? И наконец поняла. Потому, что капитан зачислил меня в состав экипажа корабля. Невзирая на то, что, не имея должной подготовки и профессии, пользы я могла принести не больше Джекки и уж точно меньше, чем Хендрейк.

Взлет прошел благополучно, без сложностей и пререканий. Правда, ботаник полюбопытствовал, можно ли вылетать в столь позднее время. Док ответил, что это, конечно же, очень плохо, поскольку ночью в космосе будет темно и ничего не видно, но пообещал включить фары. Джекки обиделся, но не сильно. Вскоре мы разошлись спать. День выдался тяжелый.

Завтракали в кают-компании. Собрались все, кроме капитана, он был занят в командном отсеке. Хотя, по моим предположениям, основная причина заключалась в другом: Макнэлл просто не желал пересекаться с Хендрейком.

Словом, мы собрались впятером. Из еды — исключительно тюбики с пастой, якобы содержавшей все необходимые человеку во время полета вещества, да пара непросроченных консервных банок. На Грине мы были слишком заняты другим, и потому продуктами не запаслись. Хорошо, что до следующей планеты лететь недолго.

Так что мы настроились на питательный, но не слишком яркий в плане вкусовых ощущений завтрак, как вдруг хакер начал вытаскивать из сумки и молча выкладывать на стол продукты. Яблоки, помидоры, сливы, сухари и пару свежих булок.

— Откуда это все? — удивилась Гайка.

Хендрейк пожал плечами.

— В жизни на Грине есть определенные преимущества.

— Это попытка подкупить нас? — поинтересовалась язвительно — кажется, я инстинктивно не успела простить парню отсутствие на завтраке Макнэлла.

— Я похож на идиота? — спросил он в ответ, смерив меня долгим взглядом.

— Вообще-то с первого взгляда нет. — Меня было не так легко смутить. — Но после вчерашнего рассказа, — сделала вид, что напряженно думаю, — пожалуй, да, похож.

Хакер еще некоторое время сверлил меня глазами, но так ничего и не сказал.

— Нет, правда, — вклинилась в разговор Гайка, — как можно было решить, что кэп — такой жестокий муж-тиран? На него же достаточно пару минут посмотреть, и становится понятно, что он мухи не обидит.

В памяти немедленно всплыл эпизод с разъяренным Макнэллом, только-только узнавшим, что я без спросу навестила его родителей.

— Ну это как сказать! — синхронно возразили мы с Хендрейком.

Я вынужденно усмехнулась.

— Лично я с ним не общался, — ответил по существу хакер. — Теперь понимаю, что Линда всячески старалась этого не допустить. У меня было два месяца на размышления, — добавил он, снова повернувшись ко мне, — так что я имел возможность оценить степень собственного идиотизма. Но информацию по Макнэллу я в свое время искал старательно.

— И много нарыли? — полюбопытствовал док.

— Не очень. В открытом доступе ничего интересного не было, а взломать сайты ВБС — дело не из легких. Но кое до какой информации ограниченного доступа я добрался.

— Что вы говорите! — восхитился Брэн. — И до какой же именно?

— Только не надо смотреть на меня так грозно, — поморщился Хендрейк. — Не говорите, что собираетесь пристрелить меня за лишние знания.

— Ну что вы! — отмахнулся врач. — Мне гораздо удобнее будет вас усыпить.

— Мне удалось выяснить две вещи, — проигнорировал эту эскападу хакер. — Первое: во время военных операций от рук капитана погибло немало народу. Второе: он не всегда строго следовал уставу, за что периодически получал взыскания. И то и другое косвенно подтверждало слова Линды.

Док картинно закатил глаза.

— Молодой человек — пацифист? — саркастически поинтересовался он.

— Молодой человек не слишком любит убийства, — скорректировал Хендрейк.

— И поэтому почем зря палит из эксплоудера, следуя указаниям экзальтированных дамочек?

— Я — пацифист, — по-ученически подняв руку, сообщил Джекки.

Врач и хакер уставились на него одинаково ошалелыми взглядами. Затем первый медленно, будто загипнотизированный, повернулся ко второму.

— Знаете, почему вообще ограничивается доступ к информации? — спросил Брэн, сбрасывая оцепенение. — В девяноста пяти случаях из ста дело вовсе не в секретности. Информацию прячут для того, чтобы альтернативно одаренные читатели не начали интерпретировать ее по своему усмотрению! Макнэлл служил в военном флоте, а звездолеты ВБС летят к далеким планетам не для того, чтобы члены экипажа понюхали экзотические цветочки! Не в обиду ботаникам будет сказано, — добавил он, покосившись на Джекки. — ВБС — это объединенные вооруженные силы Союза гуманоидов, которые принимают участие в антитеррористических операциях, эвакуации мирных граждан из горячих точек, поимке межпланетных преступников и во многом другом, о чем вам, по-хорошему, знать не следует.

Градус напряженности в кают-компании стремительно повышался.

— А какие растения вы изучаете? — обратилась к ботанику Гайка, ухватившись за предыдущую реплику дока и тем самым вынудив мужчин свернуть жаркую дискуссию.

Ее сменил оживленный рассказ про крестоцветные и сложноцветные. Я положила на тарелку помидор, яблоко, полбулки и пару тюбиков разных цветов и, извинившись, вышла в коридор.

Крупное яблоко каталось туда-сюда, так и норовя упасть на пол под действием искусственной гравитации. Но я все-таки сумела благополучно донести блюдо со всем его содержимым до командного отсека. Открыла дверь и, придерживая ее плечом, вошла внутрь. Макнэлл действительно был здесь, сидел перед экраном, только на сей раз не на месте пилота, а на крайнем левом, как я теперь уже знала, капитанском. Впрочем, при виде меня он встал и шагнул навстречу.

— Предпочитаешь завтракать за контрольной панелью? — шутливо полюбопытствовал он. — Нет-нет, мне не жалко, а вот мой старпом в свое время мог бы за такое выбросить в открытый космос без скафандра.

— Так-таки выбрасывал? — Приподняла недоверчиво бровь.

— Так-таки мог, — поправил Рэй, — теоретически. По факту это заканчивалось длинной и нудной лекцией о правильном обращении с техникой на звездолетах ВБС. К концу таких нотаций большинство провинившихся уже и сами предпочитали отправиться в свободное «плавание», правда, по возможности все-таки со скафандром.

Я улыбнулась. Он нравился мне таким. Когда вспоминал о своей службе. В эти моменты он вдруг оживал и — как я предполагала — ненадолго становился таким же, как в те самые времена, о которых рассказывал. В чем-то совсем недалекие, в чем-то — ушедшие безвозвратно. И я уже не в первый раз завидовала доку, который по-настоящему хорошо знал именно такого Рэя.