– Нет, Мелисса, пожалуйста! Давай завтра, – умоляю я.

– Лидия!

– Пожалуйста!

– Тогда ложись и отдохни, поспи, приди в себя, наконец! Может, хочешь есть? Принести тебе чего-нибудь? – спрашивает Мелисса, вставая с кровати.

– Только воды, если можно.

Мелисса выходит из комнаты и через пару минут возвращается со стаканом кристально чистой воды.

– Держи.

Я быстро делаю глоток и ставлю стакан на прикроватный столик. Затем кладу подушку чуть ниже и закутываюсь в пышное, как облако, одеяло. Тело расслабляется, но голова немного побаливает. Не успеваю только я закрыть глаза, как проваливаюсь в глубокий сон. Просыпаюсь я от резкой боли в затылке.

Сумерки спускаются на город, а дождь уже прекратился. Сад медленно погружается в сон. Плакучая ива за окном затихает и опускает свои ветви. Звезд и луны еще нет, и небо кажется необычайно чистым. Скорее всего, я проспала часа 3, может, больше. Я присматриваюсь и вижу Мелиссу, которая лежит на софе с книгой в руках. Она так увлечена чтением, что не заметила, как я проснулась.

– Снова «Грозовой перевал»? – с легкой улыбкой спрашиваю я.

– Да! А как ты узнала?

– Я помню переплет. Она ведь с детства у тебя. До сих пор помню Кэтрин.

Мелисса заливается смехом.

– Какой раз ты ее перечитываешь? Может, 10? – Несмотря на все мои раны и ссадины, я не могу не улыбаться. Мелисса подходит ко мне, забирается на кровать и кладет книгу между нами.

– Я пыталась забыть тебя, Лидия, пыталась отвыкнуть, но не смогла вычеркнуть тебя и нашу дружбу из своей жизни. Мы – одно целое, нас нельзя разделять. Я знаю, что нужна тебе, но ты даже не представляешь, насколько мне нужна ты! – Я внимательно слушаю, стараясь не пропустить ни одного слова, а Мелисса превращается в настоящий водопад: таких горьких слез я еще не видела!

– Я люблю тебя, слышишь! – Я беру ее холодную руку. Она смотрит мне прямо в глаза и бросается в мои объятия.

– Я так тебя люблю! Я так боюсь потерять тебя! Ты для меня – лучик света! – Она всегда была такой теплой, такой родной! Она обнимает меня так крепко и так нежно, как умеет обнимать только моя Мелисса. Я ужасно соскучилась! Соскучилась по ее улыбке, голосу, запаху. Я соскучилась по очень родному и близкому мне человеку. – Ты ведь останешься у меня? Пожалуйста, скажи «да»!

– Да!

Наше примирение придало мне немного сил, но голова прямо раскалывается. Не знаю от чего: то ли от пролитых слёз, то ли от удара Криса.

– Тебе больно? Лид, давай доктора, а? – умоляюще просит Мелисса.

– Я в порядке. Пару дней, и все пройдет.

– Уверена?

– Да, – мило улыбаюсь я.

– Хорошо. Если что, на столике лежит обезболивающее. Выпей! – Я открываю упаковку, достаю одну таблетку и запиваю ее водой. – Хочешь, почитаю тебе? Как в детстве, помнишь?

– Да, очень хочу.

Мелисса ложится рядом со мной, открывает книгу где-то ближе к концу, а я кладу свою голову на ее плечо.

– Готова? – улыбаясь, спрашивает она. Я киваю.

– «…Прошлой весной в эту пору, Кэтрин, я тосковал, что нет тебя под этой крышей; а теперь я хотел бы, чтобы ты могла подняться на милю или на две в горы: ветер приносит с них такой душистый воздух, – я уверен, он излечил бы тебя!

– Я на них поднимусь еще только раз, – сказала больная, – и тогда ты покинешь меня, я же останусь там навсегда. Следующей весной ты снова станешь тосковать, что нет меня под этой крышей, и будешь оглядываться на прошлое и думать, что сегодня ты был счастлив».

Пока Лисса читает мне наш любимый «Грозовой перевал», я снова проваливаюсь в сон.

Открыв глаза, я обнаруживаю, что лежу совершенно одна. Видимо, моя подруга ушла, чтобы я немного отдохнула. Я поворачиваюсь и вижу, что на улице уже почти стемнело. Голова не болит, слава богу, и мне срочно нужно уходить. И как я появлюсь перед родителями с таким лицом и опухшей губой? Ладно, об этом я подумаю позже.

Я встаю с кровати и вижу, что на стуле лежат мои вещи. Я быстро одеваюсь и иду в ванную. Умываюсь и возвращаюсь обратно в комнату. Нахожу свою сумку, достаю пудру и смотрю на себя в зеркальце. Хорошо, что глаза успокоились и краснота прошла. Я наношу пудру на лицо, чтобы оно приобрело более или менее здоровый вид и бежевый цвет, вместо розово-красного.

Собрав свои вещи, я иду к выходу. Несмотря на то, что мы помирились, мне все еще неловко.

– Лидия, ты куда собралась? – Мелисса сидит на диване в позе лотоса, как всегда с книгой в руках, и улыбается. – Я ждала, когда ты проснешься. Будешь кофе?

– Я бы с радостью, родная, но мне срочно нужно домой. – Я тороплюсь. – Спасибо тебе, но мне пора. Родители волнуются.

Мелисса подходит ко мне.

– Что ж, ладно.

Она покачивается, ей неуютно, и я тоже это чувствую.

– Пока! – Я открываю входную дверь и переступаю порог.

– Лидия! – Я оборачиваюсь и вижу, что Лисса стоит в дверном проеме. – Все будет хорошо.

Ее губы растягиваются в легкой улыбке. Я киваю в ответ и топаю к своему авто.

– Дорогая, где ты была? – Мама стоит в прихожей – руки в боки, лицо недовольное.

– Я же оставила записку! Ты бы хоть изредка заходила на кухню! – Я бросаю сумку на тумбочку и бегу вверх по лестнице.

Я запираю дверь в свою комнату на ключ и, сняв обувь, плюхаюсь на кровать. Не хочу ни о чем думать, не хочу ничего писать в дневник. Уже почти одиннадцать вечера, и я решаю просто посидеть перед телевизором, переключая каналы один за другим. Затем я тихо засыпаю.

Проснувшись около часу дня, я снова вспоминаю, что Крис сделал со мной. Я в полном замешательстве: и что мне теперь делать? Я не нахожу ответа на этот вопрос. Просто сижу в своей комнате, пытаюсь отогнать дурные мысли. Как бы мне хотелось стереть из памяти все, что произошло!

Мобильный телефон тихонько вибрирует. Скорее всего, это либо Мелисса, либо Дениз. Крис точно не станет мне звонить. Да и я не хочу его слышать. И видеть не хочу.

– Лид, как насчет тематического вечера? – раздается в трубке звонкий голос Дениз. – Ты пойдешь?

– Я еще не решила. – Я пугаюсь своего же голоса. Последние несколько часов я провела молча. Мой голос хриплый и грустный. – А Мелисса?

– Она сегодняшний вечер проведет с тетей. Зара попросила ее помочь. Стой, Лид, что с тобой?

– Ничего, все хорошо. А почему я об этом ничего не знаю?

– Я без понятия, Лидия, честно. Все, что я знаю, я уже сказала. Ну как? Ты пойдешь?

– А что за вечеринка? – говорю я, потирая бровь.

– Так. Я через трубку слышу, Лид, что-то случилось. Я сейчас приеду.