ее в беде, если была возможность помочь. Она была обязана этой женщине, пахнущей свежей выпечкой и добром.

— Какая же вы красавица… Диана, — со слезами на глазах пролепетала Мари, наклоняясь к девушке, чтобы расправить ее юбку. Столько искренности было в ее голосе, что девушке стоило огромных усилий не разрыдаться. Она сделает все, чтобы защитить тех, кто для нее дорог.

Спустя час, когда из холла начали доноситься голоса и смех прибывших гостей, девушка натянула на лицо маску и, в сопровождении Мари, покинула свою комнату. Было тяжело и боязно покидать ее стены. Ей предстояло огромное испытание. Сейчас она выходила на большую сцену, на которой должна была мастерски сыграть свою роль. Она уже делала это раньше, только вот публика была поменьше, а на кону не стояла ее судьба.

Банкетный зал встретил ее буйством красок, вспышками фотокамер и счастливыми аплодисментами. Отец постарался на славу, устраивая для нее этот последний праздник. Все гости были в масках, даже обслуживающий персонал нарядили в одинаковые фиолетовые камзолы, шляпы и маски с длинными носами на все лицо. Со сцены лилась чудесная живая музыка под предводительством симфонического оркестра. Столы-фуршеты ломились от всевозможных угощений, стены были увиты тяжелыми бархатными тканями, в которых запутались маленькие фонарики, создавая волшебную таинственную атмосферу.

Это все было так прекрасно, словно в сказке, если бы не было так грустно.

Это был ее личный пир во время чумы.

За осмотром зала, девушка и не заметила, как сзади к ней подошел ее отец и мягко опустил свои ладони ей на оголенные плечи, заставив вздрогнуть.

— Надеюсь, что тебе понравилось, — тихо сказал он ей, чтобы слышала только она. — Знаешь, я познакомился с твоей мамой на подобном балу. Я старался воссоздать тот вечер, чтобы этот день запомнился тебе надолго. Я желаю тебе только счастья, Диана.

Не поверив своим ушам, Диана удивленно обернулась, чтобы убедиться, что сзади нее действительно ее отец, а не плод ее воображения. Но, лишь поймав на себе ее взгляд, Адам тут же вернул на свое лицо непроницаемую маску, покрытую корочкой льда.

Показалось.

Когда она вернула разочарованный взгляд на ярко украшенный зал в поисках местечка поукромнее, к ней уже успел подойти Митчел, грациозно ей поклонившись. На его лице сияла ослепительная улыбка, когда он галантно прикоснулся горячими губами к тыльной стороне ладони Дианы, приветствуя свою «невесту». Арчи был одет в белоснежный костюм, а его лицо прикрывала элегантная черная маска. Он не сказал ей ни слова, задержавшись дольше положенного у ее руки, пока не стихли вспышки фотокамер. Затем, обняв свою «невесту» за талию, он развернул девушку лицом к журналистам, которые принялись остервенело их фотографировать. Вспышки сильно ослепляли, хотелось зажмуриться, отгородиться от них, сбежать. Девушка чувствовала неловкость, в то же время, отмечая про себя, что Арчи — отменный актер. Такой отменный, что даже тошно от его лицемерия.

К горлу подступила непрошенная тошнота. Ей было противно его прикосновение, ей была противна его фальшивая игра на камеры.

— Простите, мне нужно отойти, — объявила она, натянув на лицо улыбку, и спешно удалилась в сторону ванной комнаты, не дав Арчи и журналистам опомниться.

Включив воду, чтобы разбавить тишину, девушка прислонилась лбом к холодному кафелю, с силой прикусив нижнюю губу, чтобы, наконец, начать мыслить рационально. Большего от нее сегодня не требовалась, но и с этой задачей она не смогла справиться. Ее начали терзать сомнения. Она думала, что готова к этому, готова пожертвовать собой ради Мари, но, едва столкнувшись с этим лицом к лицу, поняла, что ей не хватает решимости. Арчи был точной копией ее отца. Ни капли искренности, одна фальшь, от которой ее просто выворачивало. От мысли, что ей придется прожить с этим человеком всю жизнь, хотелось бежать. Просто выйти на улицу и бежать. Бежать до тех пор, пока будут силы, туда, куда глядят глаза.

Но она не могла позволить себе такой роскоши.

В одном ее отец был прав. Она уже взрослая и должна была принимать взрослые решения. Поэтому, собрав рассыпавшуюся было решимость в кулак, она вернулась в банкетный зал уверенной походкой.

Веселье было в полном разгаре, так что ее появления никто не заметил. Воспользовавшись этой счастливой возможностью, Диана отошла к окну и стала наблюдать за собравшимися гостями.

Сама по себе атмосфера была ей приятна. Приятное оформление в сочетании с чудесной классической музыкой вызывали у нее непроизвольный восторг. Музыка вообще всегда была ее слабостью. Диана очень тонко чувствовала мелодии, разделяя их на два типа: в которые вложили душу и посредственные. А в классической музыке она редко встречала посредственные композиции. Сейчас, слушая тонкое переплетение звуков пианино и скрипки, она физически ощущала, как трепещет ее душа. Она видела наяву те чувства и душевные терзания, которые вложил в свою мелодию композитор.

Пальцы невольно запорхали по воздуху, изображая движение пальцев пианиста. На мгновение ей удалось перенестись в другой мир, наполненный таинством и волшебством этой мелодии. Лишь на мгновение ей удалось убежать из этого дома, наполненного теми людьми, общения с которыми она всегда избегала.

Друзья и партнеры отца составляли особую нишу людей. Это были жадные до богатств люди, уже давно продавшие свои души дьяволу. Ей было не стыдно грести их всех под одну гребенку, она слишком хорошо успела изучить их. Ей бы очень хотелось навсегда убежать из этого общества, не иметь с ними ничего общего, но судьба, усмехнувшись, снова толкала ее в их объятия. Больше всего она боялась однажды стать такой же, как они.

Здесь не было никого из ее друзей. Только лишь незнакомые ей люди, которые пили и ели, заливаясь в наигранном громком смехе. Прямо перед ней танцевала пара, где немолодой мужчина в открытую щупал свою молоденькую спутницу за филейную часть. Девушка заливисто смеялась от его приставаний, нисколько не стесняясь того, что их могут увидеть. Диане было противно и стыдно смотреть на них, поэтому ей пришлось искать новое укромное место. Это так странно, когда ведут себя непристойно другие люди, а стыдно почему-то тебе.

— Вот ты где, — перед ней, внезапно, выросло препятствие, мешающее ей продолжить свой путь. Светлые волосы спадали на темную маску, а на лице появилась самодовольная ухмылка, такая свойственная Арчи Митчелу. От него сильно пахло дорогим парфюмом и алкоголем, от которого захотелось чихнуть, но она сдержала этот порыв, так же, как и непроницаемую маску на своем лице. — Потанцуем?

— Спасибо, но я пока не хочу, — мягко отозвалась Диана, надеясь от него отделаться, но не