Он старался как-то разумно объяснить похотливую направленность своих чувств. Будучи еще студенткой, Жасмин была усердной и добросовестной. В отличие от Николь она хотела работать в его фирме и наверняка смогла бы взять на себя все рутинные дела. Северин осознавал, что с Жасмин ему бы удалось достичь большего. Это сразу бы понял и его отец, Понтер Розеншток. Нравилась ли Жасмин Адельтрауд больше, чем Николь, он никогда не смог бы понять, поскольку психолог из него никакой. По крайней мере, он видел, что его мать не очень-то жаловала Николь.

Вот только Николь просто так не оставит его. Она давно поняла, что Северин никудышный боец, поэтому не будет церемониться, чтобы лишний раз напомнить о некоторых подробностях из его жизни, которые глава семейства никак бы не одобрил. Северин подумал, что ему обязательно нужно рассказать об этом Жасмин. Она его поймет. Возможно, она найдет способ, чтобы заставить Николь молчать. Но пока он стоял, надеясь, что Николь уйдет к себе и оставит его наедине с Жасмин, последняя вдруг встала и пожелала всем спокойной ночи.

Он опрокинул в себя виски и заявил, что очень устал. Николь тут же подошла к нему и прижалась, Северин постарался ответить ей тем же, отметив про себя, достаточно ли он ласков со своей невестой.

Николь казалась назойливой. Отступив от него на шаг, она пристально посмотрела на будущего мужа и едко спросила:

— Северин, ты бы с радостью сейчас все отменил, да? — К сожалению, он был слишком пьян, чтобы придумать какую-то вразумительную отговорку, поэтому предпочитал молчать. — Жасмин — коварная маленькая штучка, — продолжала Николь. — Она со мной еще в школу ходила. Она действительно добилась успеха, нужно отдать ей должное.

Когда она была еще пухленькой неухоженной студенткой, она чем-то привлекала тебя. Поэтому, Северин, я сейчас предлагаю тебе следующее: сделай то, что не может оставить тебя в покое: переспи с ней, если уж на то пошло. Иначе у тебя навсегда останется ощущение, будто ты что-то упустил. Только, пожалуйста, сделай это тайком. А в пятницу мы, два разумных человека, у которых так много общего и нет никаких тайн, поженимся.

Буря восторга нахлынула на него, хотя он еле держался на ногах. Северин страстно обнял свою будущую супругу и, довольно улыбнувшись, подумал: «Похоже, я могу иметь их обеих. Почему бы и нет?»

Тем временем Жасмин поднималась по лестнице. Господи, как же ей надоели эти притворные улыбки! С каждым шагом она по-иному смотрела на положение вещей. Что она здесь делает? Зачем она пытается вернуть себе Северина?

А с каким упорством она защищала сегодня свое несостоявшееся счастье перед Глорией! Но как часто бывает: выпустишь наружу то, что надолго застыло в глубине души, — и все решается само собой. Все осталось позади, забытое и осмысленное.

Нерешительность Северина, отсутствие душевности, его неспособность устоять перед соблазном вызывали в ней все больше сомнений. Соблазнить его только ради того, чтобы доказать себе, что ты это можешь? Неужели это так необходимо? Один миллион — вот сумма, за которую она выкупила Северина. А с такими деньгами в кармане никакие угрозы Глории не страшны. Поэтому она могла вернуться завтра в Берлин, как и хотела Глория, и сохранить свое место в агентстве.

У Жасмин голова шла кругом. Все происходило чересчур быстро. Она в одно мгновение избавилась от пятилетнего груза, который давил на нее, хотя и понимала: только после того, как рассеется пыль, станет видно, есть ли у нее что-то действительно стоящее. Приглушенные звуки в коридоре на втором этаже постепенно стихали. Теперь они доносились из комнаты, дверь в которую была слегка приоткрыта. Жасмин затаила дыхание и прислушалась.

— И эта идея пришла к тебе только сейчас? — голос Гюнтера Розенштока звучал довольно резко. — Когда до свадьбы осталось три дня?

— Появились некоторые новые сведения, — ответил Фальк.

— И теперь ты хочешь, чтобы я запретил Северину жениться на Николь. А может, ты сам на нее запал, а?

— Отец, я прошу тебя. Тут все намного сложнее. У фирмы «Розеншток» деловые отношения с Тиллером. Северин…

Жасмин услышала, как Розеншток-старший рассмеялся.

— Ты, наверное, мне никогда не простишь, что я сделал своим наследником не тебя, а Северина.

Мучительная тишина, просачивающаяся через щель приоткрытой двери, дала понять, что ей следует уходить. Но было уже слишком поздно. Она услышала, как за ее спиной закрылась дверь и кто-то тихо сказал:

— Жасмин!

В следующий миг она почувствовала, как Фальк схватил её за руку.

— Хорошо, что я тебя встретил. Нам срочно нужно поговорить.

Она растерялась.

— Вообще-то, я собиралась уже ложиться спать. Я…

— Ну две минуты уж как-нибудь выкроишь для меня.

Он открыл дверь в конце коридора и включил свет. Это была просторная комната, выглядевшая довольно скучно: здесь стояли два чертежных стола и огромные серые шкафы.

— Ты ведь только что подслушивала? — бесцеремонно спросил Фальк.

— Это произошло случайно, — ответила она в замешательстве.

Ей бы очень хотелось знать, для чего предназначена эта комната, но Фальк закрывал собой чертежную доску, на которой были прикреплены эскизы, испещренные цветными линиями.

— Жасмин, я был сегодня в Берлине у твоей начальницы. Я знаю, кто ты и зачем ты здесь. Ты разлучаешь любящих людей, ты срываешь свадьбы, если того хочет кто-то из родственников. При этом ты не интересуешься, прав ли ваш клиент и почему он этого хочет.

— Мы ищем только трещину в отношениях, из-за которой их брак, рано или поздно, рухнул бы сам.

— Ну не смеши меня! А Северин? Ты собираешься соблазнить его за свой счет? В таком случае мне кажется, что я сегодня кое-что объяснил твоей начальнице.

— Так оно и есть. — Жасмин улыбнулась, словно это все было невинной игрой. — Она уже позвонила и выплеснула на меня весь свой гнев.

— И что?

— Слишком поздно. Если машина запущена, то ее уже не остановить. — Жасмин покачала головой. — И вы ничего с этим не поделаете. Мужчинам нравится профессиональный соблазн. Они с удовольствием шалят, делая вид, что хотят проверить, смогут ли этому противостоять, но в итоге попадают в сети.

— Понимаю. У нас, бедолаг, просто не остается никакого шанса, если женщина чего-то действительно хочет. Странно только, что в мире так много несчастных одиноких женщин. Наверное, это не так-то просто.

— Неправда, это очень просто. Шестое правило в инструкции по соблазну, которую я когда-нибудь напишу, звучит так: никогда не давай мужчине понять, что он тебе нужен, — тогда ты станешь нужна ему.

Фальк озадаченно покачал головой и улыбнулся.

— Я только одного не могу понять.

Жасмин внимательно посмотрела на него.

— Неужели ты занимаешься всем этим соблазнением из-за за тщеславия? Почему ты до сих пор не взяла моего отца себе в союзники? Ты ведь знаешь всю правду о Тиллере. Мой отец, скорее всего, поверит тебе.