— И на какой сумме мы могли бы с вами сойтись? — спокойно спросила Глория. Ей было безумно приятно озадачить этим вопросом враждебно настроенного парня.

— Вы хотите мне заплатить?

— Вообще-то, нет. Кто же захочет платить, если, по большому счету, не должен этого делать. Шантаж всегда в цене.

Но вы же не считаете меня безнравственной шантажисткой? Если бы вы и получили что-то от меня, то такая сумма для вас ничто.

— Ваше доверие делает мне честь, — едко усмехнувшись, ответил Фальк.

— И тем не менее, — настойчиво произнесла Глория, — я бы лучше предложила вам сделку. Мы как раз располагаем некоторыми сведениями о невесте вашего брата, которые в значительной степени могли бы заинтересовать вас и вашу семью.

Фальк наморщил лоб.

— Что за сведения?

— В обмен на них вы должны пообещать мне, что откажетесь от ваших претензий к нам и забудете о прессе и телевидении.

Он кивнул.

— Вы можете мне доверять.

— Прекрасно. Тогда я могу вам сообщить, что отец Николь, Карл Хайнц Тиллер, банкрот. И это еще не все. Как показывает наше негласное расследование, он вот уже несколько лет занимается строительными сооружениями, которых нет в природе. Он обманывает банки, предоставляющие ему кредит, декларирует капиталовложения, которых нет, и оттягивает признание своего банкротства, наступившего несколько лет назад. И никому не известно, какие еще законы он нарушает. Сейчас у нас на руках только эти сведения. Но конечно же, все это лишь вопрос времени. Когда всплывут на поверхность махинации Тиллера, он попадет в тюрьму.

Лицо Розенштока-младшего как будто разгладилось. «Человек, который не умеет скрывать свои чувства», — удовлетворенно констатировала Глория. На лице Фалька проявлялся каждый порыв его темпераментного и страстного разума.

Сначала он растерялся, потом не мог скрыть своего раздражения и в конечном счете был готов осознать чудовищные выводы, следовавшие из их продолжительной беседы.

— У вас есть доказательства? — незамедлительно спросил он.

— В польском Министерстве по транспорту никто даже не слышал о каких-либо путях ремонта… ремонте путей…

— О сооружениях для ремонта железнодорожных путей, — помог ей Фальк.

— Да-да, именно так. Сооружения для ремонта путей, которые должна была использовать польская железнодорожная сеть. Но там никто не знает фамилию Тиллер. По сведениям отдела проектов немецкой железной дороги, Тиллер не является деловым партнером «Дойче Бана». Ремонтом железнодорожных путей Германии занимаются другие фирмы. И здравый смысл подсказывает, что ремонтные сооружения Тиллера нигде не задействованы. Мы сделали всего два звонка, чтобы это выяснить. Странно, как Тиллеру все это сходило с рук на протяжении стольких лет, ведь вся его бухгалтерия — чистой воды фикция. Наверное, его долги достигают миллионов.

— А фрау Кандель об этом известно?

Глория терпеливо улыбнулась.

— Вы поймите…

Фальк отрицательно покачал головой.

— Я могу взглянуть на документы?

— У нас так не принято…

Фальк полез в пиджак, вытащил из кармана бумажник и достал один еврочек. Из другого внутреннего кармана он выудил ручку. Потом он нагнулся, положил чек на стеклянную поверхность стола и начал заполнять его. Сначала он поставил дату и указал место, потом слева в строке для цифр вывел пятерку. За пятеркой последовало два ноля, потом еще один.

Глория не шевелилась.

Он дописал еще один ноль. Глория затаила дыхание. Пока он водил ручкой по бумаге, она задавалась вопросом: неужели он мог бы сделать из пятидесяти тысяч евро пятьсот тысяч, добавив очередной ноль?

— Фрау Геран, я предлагаю два варианта: или вы звоните своему сотруднику, который это все раскопал, и он здесь и сейчас передает мне все документы, подтверждения телефонных переговоров — короче, все, что ему удалось собрать о Тиллере, и вы получаете этот чек, или… — Он помахал голубой бумажкой. — Или я сам выловлю служащих агентства, когда они вечером будут идти домой. Кто-нибудь да поможет мне в этом деле, когда увидит мой чек. Только не говорите, что ваши люди неподкупны. Я в любой момент могу дописать еще один ноль. Вы ведь не думаете, что ваш сотрудник сможет противостоять такому соблазну?

Глория улыбнулась и встала.

— Я считаю, что вам нужно поговорить с Рольфом, который работал по этому делу. А чек можете передать ему сами.

Только, пожалуйста, не делайте из этого шума.

Фальк тут же поднялся со своего места.

— Однако же дорого обошелся вам визит к нам, — заметила Глория, провожая его до двери.

Фальк думал несколько иначе, поскольку чек еще не был подписан.

Когда он увидел Рольфа, то ни капли не сожалел об этом. Высокомерный парень с трехдневной щетиной вместо волос, с ухмылкой, заменяющей вежливую улыбку, и алчностью, которая, похоже, была его основной чертой характера, сразу вызвал у Фалька неприятие. Чрезмерно амбициозный Рольф сразу же попался на его удочку. Ну кто же сегодня расплачивается чеками? Рольф должен был настоять, чтобы Фальк немедленно, прямо в офисе, сделал перевод по интернету.

И этот недотепа был, по всей видимости, парнем Жасмин. Если, конечно, она рассказывала тогда за ужином правду.

Помнится, она говорила, что они оба занимаются журналистикой. Значит, если Рольф был ее любовником, то она начала охоту на жениха Николь не по личным причинам, а исключительно из деловых соображений. А Фальк готов был поклясться, что она по уши была влюблена в Северина. Какая же она отъявленная негодяйка!

Расталкивая толпу туристов, Фальк спешил на Николайфиртель, к своей машине, которую он оставил на парковке возле Красной ратуши.

В час пик он выехал на кольцевую дорогу, оставив город позади. На автобане, прибавив скорость, он задумался.

Если отца Николь посадят в тюрьму, то она останется без средств. Знала ли она это? Спорным было и то, согласится ли глава семейства Понтер Розеншток на свадьбу, если узнает, какая шумиха ожидает его невестку и всех Розенштоков. Одно было точно: Северин не тот человек, который пойдет против воли отца и, рискуя лишиться наследства, женится на нищей женщине.

Почему тоща Жасмин тянет время и не идет со своим компроматом к его отцу? Ведь лучшую месть своей безнадежной подруге Николь и Северину и придумать нельзя. Или она ждет момента? Но какого именно? Может, она просто хотела обольстить Северина и выйти за него замуж? В этом случае Жасмин даже не подозревает, что жизнь с Северином была бы самым большим наказанием за ее коварную игру. Но она поняла бы это слишком поздно. К счастью, браки заключают сейчас не на всю жизнь, а до поры, пока не начинаешь осознавать, какую ошибку ты совершил.

«Вообще-то, надо было поручить Глории Геран помешать свадьбе Жасмин и Северина, — думал Фальк, проезжая мимо ветряных установок Виттенштока и Мекленбургской Швейцарии. — „Найти и показать трещину в отношениях, которая, рано или поздно, приведет к разрыву“ — так, кажется, любят повторять в этом агентстве?»