и скорость была не очень большой. Видимо, девочка решила поберечь чужие нервы.

– Ты успеваешь управляться сразу с двумя? Не перенапрягаешься?

– Я могу командовать пятеркой, четырьмя большими и малышом. И это напрямую. Еще мы с пацанами начали адаптировать наборы программ, чтобы сделать “тараканов” чуть сообразительнее. Иногда они ведут себя, как идиоты.

– И никаких головных болей?

– Нет. Но я же не весь день вожусь с ними. По утрам приходит учитель, с которым разбираем школьную базу. Вечерами успеваем поиграть в деревне. Через неделю с лоботрясами снова на шаттле за оставшимися капсулами и станками, которые не успели демонтировать в доках. Потом – на фермы, там нужно будет тянуть водоводы, с дронами закончим все раз в десять быстрее. Хотите – приходите в гости. У нас – интересно!

– Я подумаю…

* * *

Ранкора размышляла до позднего вечера. Потом нашла Раха и попросила его связаться с боссом. Когда Гарди заглянул в комнату к гостье, врач встретила его безмятежным взглядом и заявила:

– Уважаемый, ваш медицинский центр – полное убожество. Я буду рада помочь оборудовать его хотя бы по минимальным стандартам, используя все доступные ресурсы. И господин Вильди, которого я знала еще прыщавым пацаном, слабо обучил девочек, их придется натаскивать. На неотложку, на полноценное использование капсул. Как думаете, вас устроит моя кандидатура в качестве главного врача в клановом медицинском центре?

– В Чистых секторах врач получает до пяти сотен кредитов в месяц. Треть уходит на жилье, треть на оплату коммунальных услуг и еды, остальное тратят на развлечения. Я смогу платить не больше двухсот, плюс крохотные премии за хорошую работу. Вы в самом деле хотите остаться у нас? В грязи, среди отбросов общества?

– Если будет желание, то с грязью можно справиться. Правила гигиены просты и легко вколачиваются каждому палкой по загривку, если не понимают с первого раза. Что касается премии… Ваши расценки меня устраивают. Потому что в качестве главной премии вы позволили мне прожить еще одну жизнь.

– Для чего? – не удержался от вопроса Гарди.

– Как сказал один бородатый человек – чтобы в Отстойнике больше не умирали дети. Мне кажется, это серьезная причина, чтобы вытащить голову из задницы, куда я ее пыталась пристроить. Надо снова жить и начать работать. Жалеть себя буду потом или превращусь в старуху прямо сейчас.

Глава 16

Пятьдесят лет тому назад формально единая шахтерская конгломерация начала расползаться, словно лоскутное одеяло. Сначала объявили о финансовой и прочей независимости два крупных перерабатывающих комплекса, сидевших на богатых жилах. Затем посыпались отдаленные независимые добывающие посты, продав или бросив остатки оборудования и уехав к соседям. Еще лет тридцать шла ползучая миграция работоспособного населения ближе к звезде, на станции. В итоге в рудном поясе осталось чуть больше двадцати тысяч населения, еле живой комплекс переработки и транспорт, который два раза в год мотался для продажи залитых под завязку танков с кислородом и глыбами льда. Обратно везли сублимированное продовольствие и запчасти.

Руководил остатками былой роскоши господин Аррэсман – шестидесятилетний старик, прошедший три процедуры омоложения. Жизнь под куполами с вечными сквозняками, пылью и холодом не особо способствовала долголетию, но Аррэсман держался. Он, как никто другой из старой гвардии, понимал – дашь слабину и карточный домик развалится. Разом. Это ему и товарищам еще что-то нужно, еще цепляются за дело, которому отдали лучшие годы жизни. Большая же часть молодежи давно съехала, купившись на посулы вербовщиков. Не понимают, что в других системах шахтерский хлеб так же горек.

– Вечер добрый, – поприветствовал начальство вечный дежурный на технологическом мостике. Стами – высохший ниже пояса, прикованный к инвалидной коляске. Еще один якорь для старика, не позволяющий бросить все и удрать куда подальше. Сорокалетний мужик, у которого оптимизма хватит на всех и еще чуть-чуть останется.

– Вечер… Что стряслось?

– У нас тихо, “Крылан” стучался, третьи сутки после разгона идут штатно. Через две недели встанут на курс перехвата с балкером.

– Это я помню. Орбиты удачно расположены, кучу топлива экономим.

В этом году повезло. Не всегда станционная группировка располагалась настолько близко, чтобы грузовой корабль мог добраться до соседей в кратчайшие сроки. Обычно в один конец полтора-два месяца закладывали. И кучу топлива для прожорливых движков.

– Телеграмма пришла от доходяг с Пятерки. Мы у них дозы регулярно берем.

Омолаживающие и регенерирующие препараты приходилось закупать на стороне. Еще одна проблема. Медицинский центр свой, даже пара врачей до сих пор здесь. Реактивы же и все остальное – выкупать. Везет еще, что благодаря контактам на черном рынке многое берут со скидками. Официальный ценник каждый день штурмует заоблачные высоты.

– Тутси?

– Да, посредник от них. Просят сбросить им два пакета по запуску местных заводов. Один по топливной станции на газовом гиганте, которую подняли к лунам и законсервировали. И второй для полимерных строительных плит. Включая весь необходимый обвес: балки, крепеж, монтажные расходники и все остальное.

– Что они хотят? – Аррэсман удивился. От уголовников можно ожидать вопросы об остатках редкоземельных руд или еще чего для перепродажи. Связи на ежегодно прилетающем балкере у них точно есть. Но заводы? – Покажи текст.

– Правый экран. – Устроившись в свободном кресле, старик бегло просмотрел сообщение, затем начал читать медленно, пытаясь найти двойной или тройной скрытый смысл. – Ничего не понимаю. Ты с народом со станций вроде переписываешься по лазерной связи, гоняешь разные левые пакеты с телеметрией. Ничего необычного не пробегало?

За не целевое использование оборудования спрашивали жестко. Можно было запросто лишиться рабочего места. Но пакеты данных все равно ходили в системе между анклавами, поэтому технари умудрялись в обмен данными пихать свое, мелкими кусочками. Программы разбирали и собирали эти сообщения в автоматическом режиме, поддерживая неформальные каналы коммуникации между “правильными” людьми.

– Только слухи. Вроде у Тутси факап дикий произошел, кучу денег на аварии у торгашей потеряли. Потом рылись на погорельце, угробили мародеров. Дошло до того, что с Единички зафрахтовали транспорт, поволокут переселенцев с Семерки.

– Это слышал. Ты два дня назад рассказывал.

– Ага. И паровозом пришло, будто для них в пустой док поставят каркас дохлого среднетоннажника, там жилье оборудуют. Тройка продает, ремонтную зону освобождает.

– Пихать на мертвый грузовик бичей с Семерки?.. Кто это сказал?

– Сплетни от диспетчеров. Те цепляют с начальства, как обычно.

– И те же Тутси хотят запустить два завода… Не бьется.

Пробежав пальцами по голографической клавиатуре, Стами выдернул несколько крохотных сообщений, выстроив их одно за другим:

– Аррэсман, это не мое дело, конечно. Но я тоже как-то удивился. И когда