– Собирается на следующей неделе в Россию, – в конце концов ответила скрипачка.

– Да ну? Прямо шпион!

– Он хочет всего лишь осмотреть там метро.

– Человек, который смотрел, как проезжают поезда?[26]

– Ага, что-то в этом вроде. В общем, он будет в отъезде довольно долгое время. Намеревается посетить несколько новых подземок.

– Старина Джарвис!..

Алиса отпила немного вина.

– А сам ты кто? – спросила она. – Чем занимаешься?

– Я – фотограф. А еще – вожатый медведя.

– Быть этого не может, – сказала скрипачка, в точности как Том. Ну почему она вечно подражает своим мужчинам?

Аксель расхохотался:

– Чего именно? Первого или второго? Ну, вообще-то я – психолог. Точнее, учился на психолога, хотя по специальности никогда не работал. Мне не приходится зарабатывать себе на хлеб насущный, что правда, то правда.

– В это как раз поверить легко. А что ты имел в виду, когда говорил о вожатом медведя?

– Хожу с пляшущим медведем и развлекаю народ в подземке. Не с настоящим медведем, конечно. Просто человеком в медвежьей шкуре.

– Да я же вас видела! – воскликнула его собеседница. – Когда с друзьями играла в метро.

– Думаю, нас видели тысячи людей, – сухо сказал Джонас. – Знаешь, может быть, я сумасшедший.

В его голосе снова зазвучал металл. Он был низким и бархатистым, но тон его мог быть и теплым, и ледяным.

– Мне тоже так кажется, – сказала Алиса.

– Я не шучу. Совершенно серьезно – я сумасшедший. Я нездоров.

– Говорят, – весело ответила скрипачка, – что, если человек осознает это, значит, он – совершенно нормален.

– Боюсь, это не совсем так. Нет ничего хуже, чем осознавать, что ты – псих.

Аксель мрачно смотрел на нее, и Алиса с ужасом подумала, что так оно и есть: он действительно самый настоящий псих. «Надо сматываться», – мелькнула у нее мысль, – немедленно бежать отсюда». Мужчина же рассмеялся. Смех у него оказался приятным, совсем непохожим на хохот сумасшедшего.

– Идем, я хочу угостить тебя обедом, – внезапно предложил он.

Алиса подумала, что они отправятся в какой-нибудь бар или, на крайний случай, в кафе. Вместо этого Джонас повел ее в дорогой ресторан на Уолтон-стрит. Прежде чем проводить их к столику, администратор церемонно предложил Акселю выбрать галстук. Тот не без раздражения, хотя и с вежливой улыбкой взял первый попавшийся. Его спутница, одетая в джинсы, старенькую блузку и кардиган, почувствовала себя неловко.

Сначала ее новый приятель заказал шампанского, потом – вина. Через некоторое время до Алисы дошло, что это самый дорогой обед в ее жизни. Она вспомнила о том, как постоянно упрекала Тома за покупку дешевой китайской еды.

Аксель рассказал, что с Джарвисом его познакомил Айвен, его «медведь», с которым на пару снимает квартиру. Айвен, в свою очередь, учился вместе со Стрингером в университете. Джонас оказался разговорчивым, любопытным и вежливым. Он расспрашивал Алису о «Школе Кембридж», о том, как долго она там живет и кто там обитает еще. Он сказал, что понятия не имел, что Джарвис заделался хозяином пансиона.

– Он таким образом пытается поддержать на плаву свои финансы, – пояснила скрипачка.

Она рассказала Акселю о комнатах со всеми их названиями и номерами, оставшимися от бывших в них когда-то классов и кабинетов. Сначала он слушал внимательно, но потом начал терять интерес к этой теме и перешел к вопросам о ней самой. Пришлось рассказать о музыке и своих амбициях.

Пока Алиса говорила, ее спутник пристально смотрел на нее. Она подумала, что, наверное, так смотрят на своих клиентов психоаналитики. Казалось, собеседник ловит каждое ее слово. Время от времени он слегка улыбался, а порой становился необычайно серьезным. Женщина вдруг поразилась его сходству с пастором. Все дело было в его созерцательном виде и мечтательных глазах. Его слова о сумасшествии казались ей сейчас полной чепухой. Когда они покончили с едой, Аксель расплатился золотой карточкой «Америкэн Экспресс». Ничего себе! Алиса задумалась о той совсем не пасторской холодности, которая временами проскальзывала в его тоне. Интересно, что теперь? Чего он ждет от нее?

Джонас сказал, что его квартира совсем рядом, «только за угол завернуть», а вышеупомянутый Айвен хоть и живет там, но сейчас, скорее всего, отсутствует. Алиса, которая всегда полагала, что знает, как реагировать в подобных случаях, не имела ни малейшего представления о том, что ответит, если он, по-особенному посмотрев на нее, поинтересуется, не хочет ли она подняться к нему. Она вспомнила поцелуй. Но человек, шедший сейчас рядом с ней по Бичем-плейс, был совсем не похож на того, который тогда взял ее за подбородок и приник к ее губам своими.

Скрипачка была совершенно уверена, что они идут к нему домой. По дороге Аксель молчал. Когда они дошли до Бромптон-роуд, он остановился и посмотрел ей в глаза. Алису словно загипнотизировали. Ноги вдруг стали ватными, и она не могла оторвать взгляда от его зрачков, а рука сама потянулась к губам.

Дальше все произошло очень быстро. Она с трудом отдавала себе отчет в событиях. Он подозвал такси, открыл ей дверцу, она села, но ее спутник, вместо того чтобы присоединиться, дал распоряжение шоферу отвезти ее в Западный Хэмпстед к «Школе Кембридж» и сунул ему пять фунтов. Скрипачка сидела в машине совершенно ошеломленная. Наверное, он попрощался, но она вряд ли ему ответила. Какой-то бред… А чего она, собственно, ожидала?

Ясно чего. Какого-нибудь намека на продолжение, на новую встречу. Джонас шел прочь от машины и даже ни разу не оглянулся. Алиса подумала, что никогда больше его не увидит.

Но он позвонил ей на работу в следующий четверг. Все это время она прикидывала, что скажет, если это произойдет, однако к четвергу рассталась с последними надеждами и со страхами. Алиса хотела сказать, что их встреча абсолютно невозможна и что он должен ее извинить, а вместо этого ее губы произнесли: «Да, конечно». Они договорились встретиться в том же пабе, что и в прошлый раз.

Вторую субботу подряд ей пришлось вставать ужасно рано. На улице было совершенно темно. Ее разбудил легкий, почти неслышный стук входной двери: Джарвис отправился в свое путешествие по России. Такси он, конечно, не заказывал. Наверняка поедет на поезде по Юбилейной линии до Грин-парка, а потом пересядет на Пикадилли и так доберется до Хитроу. Рейс 872 Британских Авиалиний отправлялся на Москву в 9.15.

Алиса задумалась, что ей надеть на встречу с Акселем. У нее практически ничего не было, ни одной более или менее приличной вещи. Лучший свой наряд она носила на работу. Для нее было унизительно думать, что она старается выглядеть как можно лучше в глазах мужчины, который постоянно ее поддразнивал и вообще странно с ней обращался. Уж он-то, наверное, придет без галстука и опять в пальто, которое больше бы подошло нищему попрошайке из метро. А вдобавок еще и опоздает.