слова. Она разбиралась в том, что такое богатый тусовщик. Я вскинул брови. Хорошая работа.

– Братан, может, пропустишь нас? Это уже становится нелепым! Сильвия будет в ярости! – я поднял голос. Лаки рядом тяжело вздохнула, скрестив на груди руки и постукивая ногой.

Вышибала покачал головой, пытаясь одновременно пререкаться с группой пьяных парней.

– Я не могу.

Но Лаки подошла и положила руку ему на плечо.

– Сильвия тебя отблагодарит, – она улыбнулась, озарив его всей звездной мощью Лаки. Секунду он смотрел ошеломленно, а потом махнул нам рукой.

Когда мы проскользнули в темный ход, я притянул Лаки к себе.

– Ты молодец.

Ее руки обвились вокруг моей шеи, и она улыбнулась мне, ее глаза блестели за стеклами очков.

– Это было весело. Ты часто так делаешь?

Я не ответил, наслаждаясь близостью ее тела, рук, покоящихся на моей шее. Между нами гудело напряжение, и я собирался поцеловать ее снова, когда она резко повернула голову и сказала:

– Ты это слышишь?

– Ч-что? – запнулся я, мои руки упали с ее талии.

Она склонила голову набок.

– Музыка.

И тут я это услышал, слабое эхо из коридора налево.

– «Total eclipse of the heart!»

Мы посмотрели друг на друга одновременно.

– Караоке бар, – со смехом сказал я. – Я и забыл, что он тут есть. Клуб ниже.

Она вскинула бровь.

– Что ж, не будем упускать эту редкую возможность.

– Для чего? – спросил я.

На лице ее появилось озорное выражение – то самое, которое появлялось и исчезало весь день. А затем она потянула меня по коридору.

Глава сорок девятая

Лаки

Это был караоке-бар в американском стиле, а не с отдельными комнатами, как в Корее. Маленькие группки людей сидели на диванчиках и у разбросанных по всему забитому людьми бару столиков. Повсюду были развешаны разноцветные огни, а на небольшой сцене азиат средних лет в панаме исполнял конец «Total eclipse of the heart».

Он был одновременно и ужасен, и хорош, и когда он закончил, все громко зааплодировали. Мужчина послал зрителям воздушный поцелуй, а потом спустился к своему столику, где дал всем своим товарищам «пять».

Что-то шевельнулось во мне.

– Ты уверена, что хочешь быть тут? – спросил Джек, неловко переминаясь рядом со мной, пока мы стояли у входа.

Когда мы шли сюда, я думала, что было бы забавно посмотреть, как люди поют. Но то, что я вновь оказалась рядом с поющими людьми, вызвало прилив эмоций.

Хочу дать людям почувствовать то, что чувствую я, слыша музыку.

Ты не можешь противиться своим желаниям.

Есть достойная жизнь и жизнь… пустая.

Возможно ли получить все? И свободу, и эту карьеру?

Изменилось ли то, чего я хочу от индустрии K-Pop?

Мне нужно продержаться еще немного, и все может поменяться.

Все встало на места. Я хотела вновь ощутить то чувство. Свою любовь к пению. К исполнению.

И я не могла ждать идеального момента, чтобы что-то изменить. Жизнь коротка.

Мой день почти кончился.

– Да, я хочу быть тут. И я хочу петь.

– Что! – громко зашептал Джек. – Ты не можешь.

– Нет, могу, – пришла пора перестать прятаться.

Я направилась к диджею, расположившемуся в уголке сцены.

– Ферн!

Я проигнорировала Джека и передала диджею запрос на свою песню. Он показал мне поднятые большие пальцы.

– Перед вами один выступающий, – сказал он.

Джек волновался, стоя рядом со мной.

– Почему ты пытаешься привлечь к себе внимание? – спросил он.

– Джек, все в порядке. Со мной все будет в порядке.

Я повела нас к бару, пытаясь отвлечь Джека. Джек все еще был напряжен, когда я заказала себе напиток.

– Ты уверена? – спросил Джек.

– Я буду просто колу!

– Я про караоке, – он скрестил руки на груди.

Я схватила банку ледяного напитка, которую мне протянул бармен.

– Уверена, Джек. Гарантирую. Спасибо за газировку, – сказала я с улыбкой, а потом, не сводя с него глаз, сделала глоток.

Он вспыхнул и заплатил за напиток. И сам выпил стакан воды со льдом.

– Не за что.

Затем он быстро потянулся и запечатлел холодный поцелуй на моих губах. Это была его молчаливая поддержка моего решения, и я оценила это. Наслаждалась этим.

Мы смотрели, как две женщины на сцене пели «Crazy in Love». Затем дуэт превратился в медленный танец, и толпа заулюлюкала. Они ухмыльнулись, и в конце одна из женщин крикнула в микрофон:

– Мы сегодня поженились!

Раздались новые одобрительные возгласы, и бармен откупорил бутылку шампанского.

Это было мило. В воздухе витала особая атмосфера – я почувствовала ее, как только мы вошли. Мне нравилась эта толпа. Я доверяла этой толпе.

Пришла моя очередь подниматься на сцену.

Я залпом допила оставшуюся колу и улыбнулась Джеку.

– Теперь я.

Он попытался улыбнуться в ответ, но я видела в его лице беспокойство.

Я люблю тебя.

Слова сами вспыхнули в голове, и я едва не упала, глядя в теперь такое знакомое лицо Джека.

О боже, ЧТО?

Спотыкаясь, я пошла от него к сцене. Лаки. Ты не можешь. У тебя просто не может быть таких чувств к Джеку. Я едва знала его! Я была захвачена впечатлениями дня. Его романтичным налетом. Вот и всё.

Смятение и сумятица внутри утихли, едва я оказалась на сцене. Жар от огней, лица людей во тьме, микрофон на подставке передо мной. Несмотря на то, что сцена была крошечной, она казалась знакомой.

И у меня хватило наглости выбрать одну из собственных песен.

Когда я подошла к диджею, название само сорвалось с губ. Я думала, что пытаюсь сбежать от звезды K-Pop Лаки, когда