— Хорошо сказано, — пробормотал я.

Он продолжал еще громче, явно воодушевленный:

— Деньги — общее достояние! Каждому позволено брать столько, сколько он хочет… при условии, что он это может.

Они подошли совсем близко, я возразил совсем тихо:

— Вы очень ученый человек. И знаете, что деньги причиняют больше всего неприятностей, когда их делят…

Они переглянулись, я попал в больное место, и в тот же миг мой кулак ударил одного в лицо, от взмаха лохматого я увернулся и выдернул у него из руки меч. Он только охнул, когда острое лезвие вспороло живот его вожаку.

Четвертый ринулся, размахивая мечом, я торопливо уклонился от удара, полоснул несчастного по горлу. Тот, которому я кулаком разбил нос, бросился на меня с поднятым топором.

Я с легкостью увернулся, разбойники не имеют представления об искусстве фехтования, разрубил ему голову и сделал шаг к грамотному, у которого я отнял меч. Он как раз подхватил оружие из руки вожака, но посмотрел на меня и торопливо бросил клинок мне под ноги.

— Мне против вас не выстоять, — произнес он невесело. — Прошу подарить мне жизнь… сэр.

Я смерил его придирчивым взглядом, типичный разбойник, но строит фразы грамотно, цитирует великих, жаль убивать этого местного Франсуа Вийона.

— Ладно, — сказал я, — живи. Но вот к твоим мудростям еще одна: деньги портят людей, поэтому неудивительно, что некоторые не видят в деньгах для себя опасности. Теперь убирайся!

Он поклонился, попятился, все еще поглядывая на меня настороженно, вдвинулся спиной в заросли, и уже оттуда донесся его веселый голос:

— Вы правы, ваша милость! Деньги не пахнут. Пахнут те, у кого их нет…

Я шел быстро, если и будут меня искать еще, то не за пределами же своего королевства.

Редкий кустарник сменился каменной россыпью, я слышал, как по ту сторону косогора простучали частые шаги, опустил ладонь на рукоять меча и пошел медленнее.

Невысокая скала ушла в сторону, из-за каменной гряды на тропу выпрыгнул запыхавшийся человек, я узнал того грамотного разбойника, у которого отнял меч.

Он упал на колени, голову склонил на миг в почтительнейшем поклоне, но тут же поднял и прямо посмотрел мне в лицо.

— Меня зовут Омаль, — сказал он торопливо. — Могу ли я жизнь, которую вы пощадили, вернуть вам?

Я подумал, кивнул.

— Можешь.

Он счастливо подхватился, едва я прошел мимо, потащился сзади. Некоторое время я следил за ним в других диапазонах, однако не пытается ударить в спину, хотя за поясом длинный узкий нож и короткий и опасный меч на перевязи, а удобные моменты подворачиваются не однажды.

— Ты кто? — спросил я отрывисто, потому что герой должен говорить зло и коротко, это дракон может молоть языком, с него взятки гладки.

Разбойник ответил быстро:

— Бывший десятник из племени Черных Рысей.

— За что изгнан?

— Выпили с другом вина в походе.

— Да, — протянул я, — это серьезное нарушение… Вот что, Омаль. Наш корабль потерпел крушение, меня выбросило на берег. Так что я не знаю, как тут живут…

Он ахнул:

— Господин с островов? Как я не догадался, видя такой рост и силу!.. Старики говорят, что такие люди остались только на островах, откуда наши предки! А здесь мельчают, забывают о нашем великом прошлом героев!

— Да уж, — проворчал я, — потому этот край падет под второй волной завоевания. Разнежившихся всегда захватывают.

Он подумал растерянно, наконец произнес:

— Ну… если завоюют люди нашего корня…

— Только королей и всю власть сменят, — заверил я. — Зато этот край…

— Гандерсгейм, господин!

— Гандерсгейм станет великой державой и захватит все соседние королевства. Мы всегда так делаем.

Он вздохнул:

— Жаль, у нас в соседях только королевство Сен-Мари.

— Ничего, — заверил я, — и до других доберемся! А сейчас мне нужно понять, где мы. Что это за королевство? Если уж я оказался здесь, я должен узнать побольше, прежде чем вернуться к своему народу…

Из зарослей с оглушительным треском ветвей выметнулся громадный ящер. Я успел увидеть огромную пасть, усеянную длинными острыми зубами, красный, как ад, зев и горящие лютой ненавистью маленькие глазки. Омаль закричал, а я выхватил меч…

…прыгать в сторону поздно, я подпрыгнул как можно выше, ноги тряхнуло, а я, извернувшись, всадил меч обеими руками в загривок. Куда метил, не попал, скорость чудовища была слишком велика, но лезвие удачно вошло между пластинками на спине, рукоять вырвало из моих рук, едва не вывернул пальцы.

Ящер пронесся дальше, я упал и уже на земле увидел, как он быстро разворачивается для нападения снова…

Яркий лиловый свет охватил его с головы до ног, морда перекосилась, земля дрогнула от ужасающего рева. Ящер сделал еще пару шагов в мою сторону, его качало, он завалился на бок, дрыгнул лапами и… растаял в воздухе.

Омаль подбежал с обнаженным мечом, растерянно оглядывался, пригнувшись и в позе готовности встретить нападение, потом поднял мой меч и принес бегом.

— Как вы, мой господин?

— Цел, — проговорил я. — Но эта сволочь располосовала чем-то мой сапог.

— Зато ноги целы, — сказал он утешающе. — Но что за тварь, что за тварь…

— Я таких еще не видел, — сказал я.

Он сказал со злорадством:

— Представляю, как он сейчас корчится!

Я спросил тупо:

— Кто?

Он объяснил с удивлением:

— Как кто? Колдун, понятно. Который вошел в этого зверя и заставил его напасть на вас. Зверя вы убили целиком, а колдуна… ну, как бы малость.

— Убил?

— Немножко, — повторил он. — По-нашему, ранили.

— И это хорошо, — сказал я. — Хоть поцарапал гада…

Он сказал горячо:

— Чтоб такого зверя контролировать, нужно было отдать не меньше четверти своей мощи! И жизни. Так что он теперь не рад, что с вами связался.

Я сказал озабоченно:

— Как бы еще мстить не начал.

Он отмахнулся.

— Ему не до того. Это не великий колдун, те вообще людей не замечают.

— Лучше пойдем отсюда побыстрее, — сказал я.

Несмотря на жаркий солнечный день, весь мир оставался серым с примесью некоторой желтизны, словно в воздухе висит мельчайшая пыль и все окрашивает в свой цвет. Даже само солнце не больше чем белый кружок, серые облака, серые горы и серые деревья.