с востока, плотный огонь артиллерии, но нам никак не удаётся вычислить, где именно расположилась батарея. Такое ощущение, что они её постоянно перемещают.

— Ничего удивительного, — усмехнулся Клей. — Нужно быть полным дебилом, чтобы оставаться на месте, рискуя потерять орудия.

— Связь с центром есть? — поинтересовался я.

— Да, поддерживаем постоянно. Нам обещали поставить боеприпасы ещё вчера, но что-то там не срослось. Очень быстро расходуется крупный калибр и мины, нам почти нечем отвечать.

— Авиацию запрашивали?

— Да кто нам её даст?! Вертушек практически не осталось, реактивными самолётами некому управлять, никто не станет ими рисковать.

— То есть людьми можно? — ухмыльнулся Клей.

— Выходит, что так, — пожал плечами командующий.

— Ладно, Грог, дуй на южную стену, прикинь, что там можно сделать. Клей, ты на восток. Артиллерист из тебя, конечно, никакой, но может, придумаешь чего. Комната связи где?

— Здесь же, в подвале, мы ещё за неделю до атаки всё перенесли. Там старые укрепления, ещё со времён второй мировой остались…

— Веди, — я поднялся с места.

Под бесконечные звуки стрельбы и разрывы снарядов, мы прошли по узкому коридору с частыми поворотами, где в самом конце обнаружилась точка связи. Помещение нечета тому, что занимал Татарин в Елатьме. Узенькое, тёмное, в воздухе висела ощутимая влажность. Его, похоже, не отапливали, плюсовая температура здесь держалась естественным образом из-за расположения ниже глубины промерзания. Я едва втиснулся внутрь. О том, чтобы разместиться здесь втроём, не могло быть и речи.

— Как звать? — спросил я радиста.

— Морзе, — ответил тот.

— Иди ты?! — я едва сдержался, чтобы не расхохотаться. — Тёзка, стало быть?

— Да ну? — не меньше моего удивился тот. — Бывает же такое.

— Ладно, будем живы — поговорим ещё, — хлопнул я его по плечу и положил бумажку с шифром перед глазами. — Настрой мне связь с центром.

— Ща всё будет, — кивнул тот и принялся забивать цифровой код каналов, а так же время пребывания на каждом из них.

Спустя пару минут он протянул мне наушники, а сам вышел, освободив единственный стул. Я уселся, натянул гарнитуру и вызвал своих.

— Морзе, двадцать два, ноль семь, четырнадцать, — произнёс я позывной и кодовый номер.

— Идентификация пройдена, — отозвались на том конце. — С кем желаете поговорить?

— Ну, Алексей Викторович, как я понимаю, всё ещё в отъезде?

— К сожалению да.

— В таком случае соедините с тем, кто его замещает.

— Секундочку, — прозвучал ответ, а в ушах осталось лишь лёгкое потрескивание эфира.

— На связи, — ответил сухой голос. — Морзе, тебе что, делать нечего, у нас здесь война, вообще-то.

— Рот свой закрой, — резко осадил его я. — Война здесь у меня, а чем там вы занимаетесь — я понятия не имею. Почему Витебску боеприпас не поставили?

— Что..? Ты что себе позволяешь?!

— Мне повторить вопрос? Я сейчас внутри, нас поливает артиллерия, а людям даже ответить нечем! Почему не было поставки, я спрашиваю?

— Блядь, Морзе, какого хуя ты там делаешь?! — внезапно голос оппонента сменился, на очень знакомый.

— Ну, здравствуй, Лёха. Вот скажи мне, дружище, какого хуя ты от меня прячешься?

— Вышли все отсюда, — прозвучало фоном, словно он прикрыл рукой микрофон. — Вышли, я сказал! Ты там совсем из ума выжил? Если тебя убьют, это провал всей операции, ты единственный, кто в курсе всей цепочки событий.

— Так сделай что-нибудь, — с насмешкой в голосе вернул ему я. — Вынь наконец голову из задницы и осмотрись вокруг, мы проигрываем схватку.

— Ты думаешь, я не знаю?! Поэтому я и отправил тебя на периферию, у тебя самая важная задача в этой игре.

— Хватит уже пиздеть! — сухо ответил я. — Меня нашёл тот загадочный тип в гоночном костюме. Или правильнее его называть скафандр? Как лучше-то, Лёх? Или тебя тоже стоит называть немного иначе, например, Смотритель? А как насчёт того, что никакого Уильяма не существует, у тебя нет брата, ведь так?

— Нам нужно поговорить, — Лёха даже в голосе поменялся.

— Определённо. Макс у них, Лёх, — добил я товарища последним аргументом.

— Постарайся удержать крепость в течение пары часов, — прилетел ответ. — Конец связи.

— Ты всё слышал? — бросил я в пустоту эфира. — Мне нужно продержаться пару часов. Давай, расчехляй свои орбитальные лазеры, помогай, если хочешь увидеть Смотрителя.

Не дожидаясь ответа, я сбросил наушники и вышел за дверь, где меня дожидался командующий с тёзкой. Оба уставились на меня с немым вопросом в глазах.

— Нужно выстоять два часа, затем прибудет подкрепление, — ответил я и прошёл мимо них к выходу.

* * *

Война — это хаос. Абсолютно беспорядочное движение всех и всего вокруг. Многие делают вид, что разбираются в этом, но подобное невозможно. Как можно отыскать закономерность, когда всюду свистят осколки, земля поднимается дыбом прямо перед лицом, всюду стонут раненные, крики, треск очередей. В такие моменты мозг просто отказывается анализировать происходящее, в голове пульсирует лишь единственная задача, которую поставил командир. В моём случае — я сам.

Снаряд, калибром в сто пятьдесят миллиметров способен разобрать квартиру на мелкие фракции вместе с несущей стеной. И сейчас такие сыпались с неба один за другим, накрывая улицы и разрушая всё, к чему прикасались. Грохот стоял такой, что за ним не было слышно абсолютно ничего. Каждый разрыв снаряда отдавался гулким ударом в кишках. Что мы могли противопоставить такой атаке? Огрызаться из калашей? Даже не смешно, тем более, что мы попросту не видели цели.

Пулемётные точки, которые расположились в окнах высоток, периодически огрызались, не давая возможности уродам перейти в открытую атаку — вот и всё сопротивление. Основная масса бойцов отсиживалась по подвалам, в ожидании, когда злые прекратят артобстрел. Но те и не думали останавливаться, посылая снаряды за стену, один за другим. В этом плане им проще, не нужно начинять снаряды серебром.

С западной части атака развивалась иным образом. Там работало орудие гораздо меньшего калибра. Судя по всему, основную атаку выродки готовили именно с этой стороны. За стену летели мины, не давая возможности подтянуть подкрепление, однако их разрушительная сила не идёт ни в какое сравнение с пушечной артиллерией. Люди давно успели приспособиться, ещё во времена частых набегов. Между домами проложили закрытые тоннели, некоторые из них и до этого имели место под тротуарами — использовались в качестве коммуникаций.

Опять же, часть стены уже представляла собой многоэтажные здания с заложенными окнами, где оставили узкие щели в виде бойниц. Как правило, пятиэтажный дом отводился под защиту вплоть до второго этажа, а в случае нападения, в твою квартиру легко могли ворваться дружинники и усыпать пол гильзами. А потому в квартирах окна, что выходили на внешнюю сторону стены,