Утром они спустились к воде. На берегу лежали груды сушняка — было из чего соорудить плавучий дом…

Но враждебные духи опять повернули все по-своему. Раф забеспокоился. Гал тоже уловил резкий запах и, встревоженный, поспешил наверх. Риа последовала за ним. Гал взглянул на кромку джунглей и непроизвольно прильнул к скале: из леса к реке выходил отряд вооруженных воинов.

Гал и Риа заторопились прочь. Быть может, лесные люди не заметят их след или заметят не сразу. Надо было выиграть хотя бы полдня, чтобы успеть связать плот и покинуть этот берег. Здесь стало слишком опасно для них.

Соблюдая осторожность, беглецы перестали пользоваться огнем, они питались теперь плодами и сырым мясом, а ночевали в густых зарослях, где легче было соорудить и замаскировать свое убежище. Но, несмотря на меры предосторожности, погони избежать не удалось: лесные люди ступили в их след.

Гал и Риа ускорили шаг. Оружие, накидки и заплечные сумки затрудняли им путь, особенно когда приходилось продираться сквозь кустарники, но молодые люди были сильны и выносливы, они безостановочно прокладывали себе тропу. Во время этого изнурительного бегства Раф неутомимо нес дозорную службу. Он уже увереннее держался в джунглях и вовремя предупреждал людей о всех встречных опасностях.

Гал и Риа невольно вспоминали плавучий дом, где они были недосягаемы для врагов. Как бы трудно им тогда ни было, они жили без забот. Атеперь их тропа не сулила им спасения. Лесные люди были у себя дома, они легко обходили препятствия на пути и с каждым днем упорно настигали беглецов. Уже недалек час, когда они догонят их и — обессиленных — возьмут в плен или убьют на месте. Надо было что-то предпринять, пока еще сохранялись силы.

Гал решил первым напасть на своих врагов — может быть, таким образом удастся задержать или остановить их.

Беглецы затаились в кустах, ожидая преследователей. Вот и они. Гал успел заметить темное полунагое тело, копье с бамбуковым древком, темные волосы и белые зубы. Человек был мускулист и хорошо сложен. По тому, как он держал оружие и передвигался в лесу, видно было, что это опытный воин.

— Почему лесные люди преследуют нас? — крикнул, обращаясь к нему, Гал. — Мы идем своей тропой!

Его голос вспугнул стайку попугаев, всполошил на ближайшем дереве обезьян. Джунгли явно удивились мощи человека, пришедшего из краев, где летом не очень жарко, а зимой землю покрывает снег.

В ответ мимо просвистел дротик. Лесные люди отвергли слова мира. Тогда, оставив Риа на месте, Гал осторожно продвинулся вперед, готовый к битве. Но лесных людей перед ним уже не было.

— Они там! — подбежала взволнованная Риа.

Если бы не Раф, лесные люди схватили бы ее. Два воина подкрались к ней так близко, что в следующее мгновенье сбили бы ее с ног. Им помешал Раф. Он так яростно набросился на них, что от неожиданности они попятились назад. Воспользовавшись их замешательством, Риа поразила одного копьем, а Раф тяжело ранил другого. От ярости он едва не утратил разум.

Лесные люди окружали беглецов. В ствол дерева, у которого стояли Гал и Риа, с трех сторон впились дротики. Четвертый, чиркнув по стволу, упал рядом. Гал подхватил его и метнул туда, где из-за листьев папоротника выглянула темноволосая голова.

Раздался крик боли, округа наполнилась тревожными голосами. Гал в недоумении прислушался: неужели его бросок наделал такой переполох? Лесные люди кричали от страха, они чего-то испугались!

Затрещали сучья, прогремел яростный трубный клич. Вот оно что — Одинокий слон! Он напал на лесных людей, он мстил им за причиненную ему боль!

Преследователи бросились врассыпную. Слон настигал их и убивал. Одного он стащил с дерева и швырнул себе под ноги. Другой пытался остановить зверя копьем, но только подстегнул ярость великана.

Что было дальше, Гал не видел. Он осторожно увлекал за собой Риа прочь от страшного места. Джунгли зеленой стеной сомкнулись за ними, но и на их пути встали труднопреодолимой колючей преградой. Каждый шаг вперед стоил беглецам отчаянных усилий.

Теперь Гал и Риа сами не знали, куда шли — к реке ли, вдоль нее или от реки. Сумрачные джунгли поглотили их. Кроны деревьев образовали несколько этажей — настоящее лесное море. Над всей этой необъятной зеленой массой высились гигантские секвойи — их вершины полоскались высоко в небе, а внизу, на земле, господствовал полумрак. Пришельцев с севера удивляли контрасты душного леса: мощь растительности и теснота нехоженых троп; неумолчный зеленый шум высоко в небе и — неподвижный, спертый воздух внизу, у земли, покрытой толстым слоем гниющих листьев; обилие ягод, цветов, плодов и — неуют, колючесть кустарников, лиан и деревьев. Два человека и собака чувствовали себя здесь беспомощными. Они куда-то двигались, потому что не двигаться было нельзя. Всюду смыкались джунгли, и нигде в них не было ни малейшего просвета. Потом они наткнулись на ручей. Джунгли тяжело нависали над ним, но над водой все-таки оставалось свободное пространство. В этот небольшой коридор и устремились беглецы. Впереди пошел Гал, Раф плелся последним. Как и людям, ему нелегко давался каждый шаг.

Джунгли отсекли их от Одинокого слона, но направили неведомо куда.

В степи и в лесу ланны не боялись заблудиться ни днем, ни ночью. Выдерживать направление им помогали солнце, луна, Неподвижная звезда, течение рек, цветы, муравейники, птичьи гнезда, мох на стволах деревьев… Но там ходить было легко, а здесь, в джунглях, только ручей подсказывал Галу и Риа, куда идти. Предположив, что он течет в край лесных людей и Одинокого слона, они пошли в противоположную сторону, вверх по течению. Местами ручей скрывался в путанице лиан — тогда приходилось идти согнувшись, увязая в иле. Бедный Раф совсем приуныл, особенно после того, как его едва не задушил древесный удав. Гал поспешил на помощь Рафу и ножом раскроил удаву голову.

Ручей бежал уже по каменистому ложу, а коридор над ним расширился. Потом они увидели сбоку ручья удобную сухую площадку. Измученные погоней и трудной тропой в джунглях, они заночевали в шалаше из гибких ветвей.

Утром они проложили путь. Ручей привел их к каменистой возвышенности и здесь исчез среди камней, идти стало легче, хотя джунгли по-прежнему представляли собой удручающее зрелище. Сквозь кроны деревьев едва пробивались лучи солнца, в неподвижном воздухе висели густые запахи гнили — места мрачнее трудно было представить себе. Казалось, в этих влажных сумерках не могло быть ничего живого, кроме москитов, цикад и