— Лева, мы были в больнице у Буланцевой. Она сказала, что нападавшие и в самом деле были в масках, поэтому опознать кого-либо из них она не сможет. Правда, припомнила, что голос главаря ей почему-то показался знакомым. Пулю отработали и нашли ее аналог в картотеке.

— И что же там в картотеке?

— Из этого же ствола год назад в Заречном во время ограбления был тяжело ранен инкассатор, — буднично известил Крячко, хотя чувствовалось, что он едва не подпрыгивает от радости. — Так что это дело рук одной и той же банды. Ну, а у тебя там что?

— По всему, это банда Робота. Выясни о нем все возможное по максимуму, а я пока займусь его поисками здесь.

Спрятав телефон, Гуров вкратце рассказал майору об итогах исследования пули.

— Вы нашли пулю? — удивился его собеседник. — И где же она была?

Узнав, что пуля засела в полу, майор всплеснул руками.

— Я же говорил этим балбесам: ищите лучше! Ну, и что теперь, на ваш взгляд, стоило бы предпринять?

— У вас сохранились записи камер видеонаблюдения, зафиксировавшие момент нападения налетчиков на инкассаторов?

— Да, конечно! — кивнул майор, снимая трубку.

Они вместе несколько раз просмотрели на разных скоростях отцифрованную видеозапись. И хотя изображение оказалось не самым качественным, да и налетчики были в масках, нечто характерное взгляд Гурова все же уловил.

— Вы заметили, что главарь — его рост, судя по всему, где-то под сто восемьдесят — еле заметно прихрамывает на правую ногу? — обратился к майору Гуров.

Тот, издав смущенное «гм!», признался, что такого малоприметного нюанса уловить не смог, и спросил в свою очередь:

— Считаете, в момент нападения он получил травму ноги?

— Нет, у него давнишнее, — отрицательно качнул головой Лев. — Хромота компенсированная и, как видно, им самим не замечаемая — он ее даже не пытается скрывать. А это уже зацепка… И еще один момент. Не такой уж малый срок своей жизни этот человек провел или на военной службе, или в органах.

— Ничего себе! А это-то как вам удалось определить?

— Выправка. Но никак не спортивная. Впрочем, это уже на уровне интуиции… — пояснил Лев. — Давайте вспоминать, кто из бывших военных или сотрудников милиции, имевших перелом или ранение ноги, ушел в криминал.

Майор надолго задумался, а потом произнес:

— Честно говоря, ни одного такого не припомню. Возможно, это не из наших «кадров»…

— Ну, надеюсь, в областной базе данных что-нибудь найдется, — понимающе кивнул Гуров и, достав телефон, созвонился со Стасом.

Он рассказал ему о результатах изучения видеозаписи и порекомендовал еще раз заехать к Буланцевой — вдруг у той есть знакомые такого роста и с такой же хромотой? Мало ли чего в жизни не бывает? Когда он закончил разговор, в кабинет без доклада влетел дежурный по ОВД и скороговоркой доложил:

— Задержанная Меркалина пыталась покончить жизнь самоубийством! Сделала из колготок петлю и зацепила ее за нары, а потом, видимо, резко присела, чтобы произошло удушение. Хорошо, вовремя заметили — уже доходила!

— Где она сейчас? — спросил Лев у дежурного. Он никак не ожидал, что Аделина решится на такой отчаянный шаг.

— Там же, в КПЗ, — ответил тот. — «Скорая» уже прибыла, врач с ней занимается.

— Идемте, покажете. — Гуров поднялся и шагнул к двери.

Майор тоже вышел из-за стола и последовал за ними. Они прошли в крыло, где находились ПКТ — помещения камерного типа, дверь одного из которых была приоткрыта. Войдя внутрь, Лев увидел все того же Дмитрия Новикова, который хлопотал подле Аделины, лежащей на нарах.

— Что, совсем с мозгами дело плохо? — сердито выговаривал фельдшер, что-то вводя ей в вену большим шприцом. — Ты какого черта в петлю полезла? О матери подумала? Балда бестолковая!

— Не твое дело! — плача, выкрикнула та. — Моя жизнь, как хочу, так ею и распоряжаюсь!

— Уже нараспоряжалась! — с оттенком сарказма парировал Новиков, проверяя пальцами пульс на ее запястье. — Еще бы минута, и распоряжаться было бы уже нечем. Лежи, не двигайся!

Гуров внимательно смотрел на Аделину, не говоря ни слова. Поймав его взгляд, она поспешила отвернуться.

— Самая большая глупость — смертным грехом пытаться покрыть свои былые ошибки и промахи, — сказал Лев с откровенным сожалением в голосе. — Что случилось-то? Почему вдруг решила пойти на суицид? Так страшит Робот?

— Да никто меня не страшит! — Аделина снова заплакала. — Просто… Просто противно все. Все кругом притворяются правильными, добрыми, а на деле… Кругом зло одно! Зло! — выкрикнула она.

— Угу… — как бы соглашаясь с ней, кивнул Гуров. — Дима, притворяясь добрым, сделал все возможное, чтобы вернуть тебя с того света. Мы тут все, притворяясь правильными, ловим бандита Робота, чтобы он больше никого не убил…

В этот момент зазвонил телефон Новикова. Достав его из кармана, Дмитрий некоторое время слушал своего собеседника, после чего сообщил:

— Я сейчас в райотделе, меня к Дельке вызвали. Да чего? Вешаться она надумала… Ну, ты тише там — жива она. Да! Уже все в порядке. Что?! Сейчас узнаю… — Он повернулся к Гурову и майору: — Оля спрашивает, Аделину ей навестить можно?

Потерев лоб, Лев указал взглядом на Меркалину и спросил у Дмитрия:

— До дому ее довезете?

— Да без вопросов! — оптимистично улыбнувшись, пожал тот плечами.

— Ну, вот и скажи Оле, что она может навестить ее дома. — Махнув рукой, Гуров направился к выходу.

— Считаете целесообразным задержанную выпустить? — озадаченно проговорил майор и тут же распорядился: — Васильев, Котов — помогите ей дойти до «Скорой».

Решив воспользоваться образовавшейся паузой, Гуров отправился в небольшую столовую, замеченную им рядом с райотделом. Когда он уже входил в ее двери, запиликал телефон. Это был Дмитрий.

— Лев Иванович! Аделина просила передать, что она и в самом деле о Роботе знает крайне мало — его даже в личном общении подручные зовут по кличке. На вид ему лет сорок семь, голову он бреет налысо, на груди и спине, руках и ногах много всяких тюремных татуировок. Но есть одна характерная — на левом плече эмблема какого-то рода войск и надпись «Кандагар». Рассказала она ему про Сиреневое не по умыслу, а чтобы показать, какие бывают мужики. Он ей когда-то сказал, что она ему нравится, вот ей и подумалось, что он влюбился, а предложение все не делает и не делает…

— Дима! Спасибо, что позвонил, — поблагодарил Гуров. — Информация очень интересная. А как бы с ней договориться насчет фоторобота? Ты не мог бы узнать? Ну, сегодня, конечно, беспокоить не стоит. Но вот завтра Аделина, может быть, согласится помочь нам составить его портрет?

— Хорошо, я спрошу! — пообещал Новиков, завершая разговор.