— А воску… это… как бы нет, — смущенно пробормотал Андрэ. — Да ниче, мы быстро счас все сделаем, и я их обратно утащу!

— Но Конрад сказал, что на складе были пчелиные соты, — въедливо возразил изобретатель. — Сходи лучше их принеси.

— А? — Андрэ сделал вид, что его очень заинтересовала фреска на потолке. — Нету там меда.

— Конечно, «нету там меда» — теперь! — немедленно наябедничал Хосе Альфонсо. — Перед таким «величеством» закройте крепче дверь!

— Андрэ, ты что, сожрал весь мед? — Я посмотрел на невинное лицо короля и вздохнул. — Как я понимаю — вместе с сотами? Учти, если у тебя заворот кишок приключится, лечить тебя будет некому, среди нас лекарей нет. А станет ли тебя спасать королева, которую ты ограбил, большой вопрос.

— Да вы не беспокойтесь, господин капитан! Что я, соты никогда не ел, что ли? Потом, правда, по-большому…

— Все, все, избавь меня от подробностей! — замахал я лапами. — Раз ты их уже ел и до сих пор жив — это мне достаточно знать. Так… приступим?

Архимед деловито раскатал на полу несколько шкур и начал их раскраивать и складывать. Довольный тем, что его больше не ругают, Андрэ безропотно взялся ему помогать. Я бы и сам с удовольствием присоединился к работе, но кошачьи лапы не приспособлены держать нож или иголку с ниткой. Я устроился на кровати, некоторое время понаблюдал за процессом и, незаметно для себя, уснул. Впрочем, после предыдущей бессонной ночи это было неудивительно.

Разбудило меня возвращение Николаса и Герды. Девушка выглядела немного лучше, — видать, новая встреча с любимым ее опять взбодрила. А вот Николасу явно стало гораздо хуже. Проводив девушку до кресла в углу, он без особого интереса полюбовался на портняжные экзерсисы Архимеда и Андрэ, потом очень внимательно посмотрел на меня и грустно покачал головой. Кажется, моя интрига сработала!

К вечеру с шитьем было закончено. Архимед тщательно промазал швы получившихся странных конструкций смолой, и Андрэ отнес их назад, на склад. Как и опасался изобретатель, в гостевом зале остался ядреный запах, и я приготовился много и вдохновенно врать, но, к счастью, королева не явилась за нами сама, а прислала медведя.

— Пошли, нелепый песец. — Судя по приятельскому обращению, это был тот же медведь, что вез меня до замка. — И друзей своих зови. Пойдем на балкон — королева чудить будет.

— В каком смысле чудить? — с некоторой опаской спросил я. — Она же собиралась фейерверк устроить.

— Ну я и говорю — чудить! Пойдем! Вам понравится! Даже мы, медведи, любим на это смотреть!

— Замечательный аргумент, — проворчал я. Впрочем, посмотреть на фейерверк мне хотелось. Развлечение это достаточно опасное и дорогое, а потому — редкое. Те два раза, что мне довелось быть свидетелем этого рукотворного чуда, поразили меня до глубины души. Здесь же речь, как я понял, шла о каких-то особых ракетах, сделанных мастерами из далекой и почти легендарной Чайны. Остальные члены моего отряда также заинтересовались невиданным зрелищем. По дороге я незаметно отстал вместе с Гердой и договорился, что мы встретимся возле склада. Медведь, к счастью, не заметил, как девушка свернула в один из боковых коридоров.

Королева ждала нас на небольшом балкончике прямо над главными воротами замка. Несмотря на холод, она была в тонком белом хитоне, но, похоже, чувствовала себя вполне комфортно.

— О! Ну наконец-то! Смотрите — сама природа нам благоприятствует!

Я уставился на небо. Такого странного неба я еще ни разу не видел. На фоне звезд вниз стекали яркие сполохи, словно сам воздух горел.

— Иезус Мария! Что это?! Апокалипсис?!

— Что? — удивилась королева и тут же рассмеялась. — Ну конечно! Вы никогда не видели северное сияние! Тогда наслаждайтесь — в более южных краях такого зрелища не увидишь…

Пораженные, мы смотрели на это самое «северное сияние» не меньше пяти минут, потом королеве прискучили наши восторги, и она повелительно взмахнула рукой. Я заметил стоявших внизу слуг со связками каких-то уродливых посохов за плечами. По сигналу королевы слуги слаженно воткнули по одному посоху в снег, запалили фитили и отбежали. Через мгновение в небо одна за другой устремились искрящиеся свистящие дуги, а потом… То, что произошло потом, я не смогу описать словами. Может быть, Хосе Антонио смог бы — он какой-никакой, но поэт. Скажу только одно: то, что я до этого момента видел, можно было сравнивать с сегодняшним фейерверком в той же степени, в какой осла можно сравнивать с арабским скакуном. А слуги запускали все новые и новые ракеты, и мы завороженно смотрели на дивные цветы, распускающиеся на фоне занавеса северного сияния.

Сколько длилась эта феерия — не скажу, я совершенно потерял счет времени. Когда ракеты закончились, королева удовлетворенно вздохнула:

— Чудесно получилось. Можно было бы и дольше, но я так боюсь пресытиться и этим зрелищем, что строго ограничиваю его.

— Насытиться? Эт когда это вы успели?! — испуганно воскликнул Андрэ. — Эт вы тут ели, что ли, пока я на небо таращился? И ничего мне не оставили?!

— Иезус Мария! — Не был бы я котом — покраснел бы от стыда.

Но королеву дурацкая выходка Андрэ только позабавила.

— Не волнуйся, сейчас мы все отправимся в тронный зал, и — обещаю — голодным ты не уйдешь!

— Ну тады ладно, — милостиво кивнул бестолковый монарх. — Только быстрее бы, а то я от этих волшебных огоньков проголодался!

И вновь мы оказались в уже знакомом зале. Вновь нас ждал щедро уставленный блюдами стол. И королева была, как обычно, мила и обаятельна. Но меня не оставляло ощущение какой-то близкой опасности. Просто-таки шерсть на загривке дыбом вставала!

Как вскоре выяснилось — не зря.

Ужин близился к завершению. Я только что закончил рассказывать очередную байку. Королева отсмеялась, утерла выступившие слезы, после чего вдруг спросила:

— А что же ваша новая подруга не пожелала любоваться фейерверками? Она их не любит?

И, хотя сказано это было все тем же дружелюбным тоном, у меня мороз по коже прошел. Потом я осознал, о чем речь, и мне стало совсем жутко. А королева, выдержав паузу, продолжила:

— Но тогда ей стоило присоединиться к нашему пиру. В этом замке никто не должен оставаться голодным!

Пожалуй, в тот момент я выглядел не самым презентабельным образом — вытаращенные глаза и открытая пасть ни одного истинного джентльмена не украсят, даже если он — кот. Королева снисходительно усмехнулась:

— Неужели вы думали, что ваши детские игры пройдут незамеченными в замке, где все пронизано моей магией?

Я понял, что опять краснею — на этот раз от стыда за свою наивную самоуверенность.

— Признаюсь, ты меня разочаровал, Конрад. Мне показалось, ты умнее. Но явиться к единственному моему слуге, не потерявшему способность здраво мыслить, с его бывшей подружкой, уговаривать его совершить побег — и надеяться, что он не доложит мне об этом? Это верх глупости!