— А твои родители? — спросил Ян, пытаясь сменить тему и загоняя свою паранойю подальше — потом обязательно вернется к этому вопросу и даже попробует осторожно расспросить Милу об этом.

— Где-то в Италии, — Дэн пожал плечами и, отключив адаптер уже от ноутбука, протянул ноут Яну: — Я не видел их с четырнадцати, когда они под влиянием магии Лин Вея от меня отказались, получив взамен легкую амнезию и кучу денег. Проверяй, все восстановилось, или придется-таки магию подключать.

Магия не понадобилась. Дэн быстро объяснил, как у ноутбука работает защита от обычных людей, но настоял, чтобы Ян при нем настроил для своих «сокровищ» бэкап на любом из сетевых сервисов. И только потом они телепортировались к Лане, чтобы наложить на ноутбук защиту от магии. Еще оттуда было легче провесить портал в квартиру Яна — не бросать же машину с ключами, да и одежда, как ни крути, нужна.

Но стоило телепортироваться, как Дэн остановил Яна и приложил палец к губам. Ян прислушался и вздрогнул, услышав доносившийся из кухни голос, который еще неделю назад принадлежал любимой девушке, сейчас же…

— И все-таки, почему Китай? Разве не Европа — рай для творческих людей?

— Зато Китай — страна возможностей, взгляд у преподавателей не зашорен … к тому же в Европе, а конкретно в Париже, я тоже училась. И, признаюсь честно, не вижу большой разницы. Так, американская школа искусств имени….

Дэн, не давая дослушать, дернул Яна в сторону двери.

— Пока повесил на нас сферу невидимости. Сейчас выходим и делаем вид, что пришли с улицы. После чего быстро забираешь свою девушку и увозишь домой. Потому что если Мила светским тоном рассказывает про художественные школы, дело дрянь.

Ян не стал спорить, хотя не знал, что разозлило его больше: приказной тон Дэна или появление Лизы. Почему она не на работе? Почему Лана ее впустила?

Дверью он хлопнул сильнее, чем собирался. С возгласом «Наверное, это Ян» в коридор почти что выбежала обрадовавшаяся Лана и, заметив Дэна, остановилась.

— И тебе привет, — мягко улыбнулся тот.

— Ага… привет…

— Ян! — следом вышла недовольная всем сразу Лиза, но тоже увидела Дэна и замерла.

— Признавайся, ты частично Медуза Горгона, — Ян шутливо толкнул Давыдова в бок и широко неискренне улыбнулся. — Лиза, отомри и поведай миру, что ты тут делаешь?

От его доброжелательного тона Лиза сначала побледнела, но из кухни словно бы ей на помощь вышла Мила, и желание поскандалить победило остатки совести.

— Решила посмотреть, как ты тут живешь, не надумал ли еще извиняться. Но, видно, что слишком занят работой, — на последнем слове она многозначительно посмотрела в сторону Милы.

Оставалось молиться всем существующим и выдуманным богам, чтобы Мила промолчала, но она, конечно, и не подумала.

— Дэн, — не стесняясь Лизы спросила она, — ты скажи сразу, что я должна врать Густафу, и этот, — пренебрежительный кивок в сторону Яна, — весь твой. Вместе с отчетами, которые за тебя все равно Мари делает.

— В самое сердце, — Дэн трагически прижал ладонь к груди и, закрыв глаза, покачал головой.

«Интересно, — подумал Ян, — паясничать он учился у Сени или наоборот?»

— Еще нет, — нахмурилась Мила и вдруг разразилась бранью на иностранном языке, кажется, китайском.

И Ян увидел для себя легкий способ выйти сухим из воды.

— Вот что значит давно вместе — на любом языке поругаться умудряются, — усмехнулся он.

И три пары глаз уставились на него — взгляды, полные ярости. Мила с Дэном конечно же злились за то, что их без них же поженили, Лиза — потому что не дали повода поскандалить. И только Лана смотрела на всех сразу и ни на кого конкретно, улыбаясь, словно собиралась что-нибудь прорекламировать.

— А может, чаю? — добродушно предложила она. — Там Лиза очень вкусный, должно быть, торт принесла, который мы так и не попробовали. Ну так как?

— Нет, спасибо, — Мила обернулась к подруге с извиняющейся улыбкой на лице. — Нам, пожалуй, пора. Да, дорогой?

— Конечно, милая, — тут же откликнулся Дэн и первым прошел к двери.

— Я тогда позвоню, — пообещала Мила, и они с Дэном ушли.

Несколько секунд после тихого хлопка входной двери стояла тишина, потом Ян глубоко вздохнул и сказал:

— Мы с Лизой тоже пойдем. Нас ждет один увлекательный разговор, при котором лучше обойтись битьем своей посуды.

Лиза встрепенулась было и замерла, все поняв: и что Ян успел побывать дома, и что они расстаются. Но когда она обернулась к Лане в поисках поддержки, то столкнулась все с той же добродушной улыбкой.

— Он прав, — сестра кивнула, — мамины сервизы ни в коем случае нельзя бить. Они ей от прабабки достались.

Когда все ушли, Лана еще долго стояла посреди коридора и зачем-то вслушивалась в одуряющую тишину квартиры, как будто ждала чего-то. И все думала, как это странно: в доме миллиарды звуков, но ни одному из них не преодолеть давления тишины на уши. Вот уже и глухие удары собственного сердца слышно, вот с тихим щелчком механизм холодильника ушел на перерыв, а за входной дверью, разгоняя сон лестничной площадки, загудел лифт. Но лишь услышав голос Дина Льюиса, Лана очнулась.

Она прошла в комнату, где на поводке из usb-шнура послушно ждал телефон, больше не пытаясь сбежать на пол — отключение вибрации оказалось хорошим решением. Калки… Лана еще сама не поняла, что ей плохо, а он уже позвонил. Было ли ей действительно плохо, а если да, то почему? Все же хорошо: Ян бросит Лизу, и больше не придется терпеть общество ее тупых подруг и родственников, а Мила… Мила, наконец, вправит мозги Дэну, и он перестанет шляться по моделям. Ритуал же его обяжет, правильно? Видишь, Калки, все отлично, у тебя нет повода звонить. Защита квартиры в порядке, а у Ланы нет ни намека на головную боль — ничего не порушит, как в прошлый раз.

Но телефон продолжал заливаться голосом Дина Льюиса, раз за разом спрашивая не понятно у кого:

— Why can't I hold on?

— А вот я все держу под контролем, — ответила ему Лана и выключила телефон, надеясь, что так ей ни один волшебник не дозвонится. Они же не ФСБ, в конце-то концов.

Несколько минут она просидела за компьютерным столом, ожидая непонятно чего, но тишина опять победила, вновь стала расползаться по квартире, заполняя собой все пространство, а потом вдруг дрогнула и рассыпалась на сотни еле слышных голосов, слившихся с другим — таким же тихим, но уже отчетливым. Кто-то звал Лану, не по имени, но что зовут именно ее было несомненно. И она замерла, вслушиваясь в этот мелодичный голос, и почти разобрала слово, которым заменили ее имя, когда в животе заурчало. Сразу вернулась обратно тишина, еще настороженная и совсем не давящая. Лана снова прислушалась и, ничего не услышав, пробормотала: