Павел Сергеевич мне кивнул, показал большой палец. Значит, все получилось — со своей стороны он наверняка все сделал, как и обещал. Теперь пришла пора совершить мою часть договора.

Уже стоя возле самых дверей, я вдруг услышал крик.

— Леха, Леха! Савельев!

Резко обернувшись, я увидел бегущего Женьку Филатова. Надо же, я совсем забыл его предупредить, что меня забирают в армию. Но тот подсуетился сам, явившись на финальный этап моих проводов.

— Жека? — удивился я.

— Нет, бабка твоя. Ты что же, решил уехать, не попрощавшись с другом?

— Я думал, тебя нет в городе! Как ты узнал?

— Не было, но вчера вечером вернулся. Юлька твоя предупредила, — он как раз махнул ей рукой.

Откуда-то снова нарисовался суровый военком. — Ну, парень давай, времени мало…

— В общем, Леха! — Женька торопливо подбирал слова. — Легкой тебе службы! Всегда помни о доме, чтобы не случилось!

— Вас понял, выполняю, — усмехнулся я, пожимая его ладонь.

А потом я загрузился в автобус, туда же залезли помощники комиссара. Двери закрылись и автобус тронулся к выходу с территории военкомата…

Не прошло и десяти минут, как «ЛиАЗ» покинул Припять, выехав на шоссе. Впереди был Киев.

Спустя четыре часа и сто шестьдесят километров, нас привезли на сборный пункт. Выгрузились. Автобус тут же развернулся и отъехал. Пока шло оформление прибывшей группы, мы жарились на солнце — день оказался невероятно солнечным и теплым. И это несмотря на середину октября.

Ко мне снова подошел Генка. Бедолага совсем сник — вся его мажорная напыщенность и заносчивость разом куда-то улетучились. Теперь это был просто холеный от хорошей жизни девятнадцатилетний юноша, заметно нервничающий от резкой смены обстановки. Вырвали птенца из под крыла отца…

— Леха, поговорить можем? — обратился он.

— Ну, давай, — ответил я, вспомнив о договоре с его отцом. Теперь мне предстояло стать лучшим другом сына Павла Сергеевича. Направлять его в нужном направлении, чтобы тот ощутил весь сок армейской жизни. В общем-то, это было легко — Гена кардинально поменял ко мне отношение и теперь сам тянулся с разговорами.

— Короче, это… Давай держаться вместе? А то я слышал про дедовщину, говорят, всякое бывает. Вместе как бы легче. Да и вообще, я про военную службу ничего не знаю.

— А чего ж летом не подтянул знания? — поинтересовался я. — Лень?

— Типа того. Не будь занудой, Леха. — Генка втянул голову в плечи и осмотрелся. — Если все будет нормально, мы и в армии заживем.

— Как скажешь, — вздохнул я. — Только не факт, что после распределения мы с тобой попадем в одно и то же место.

— А это не проблема. Отец договорился, — с язвительной ухмылкой произнес он.

— Да не вопрос, — про себя я отметил, что хоть он и подавлен, но не оставляет надежд пригреть задницу в теплом месте. Ну, ну…

Пока мы топтались на месте, да обсуждали всякую ерунду, к нашей группе подошел офицер в звании майора, а с ним какой-то гражданский.

— Команда восемьдесят четыре «Б», из Припяти? — с ходу спросил он.

— Ага…

— Не ага, а так точно! Товарищи призывники! — рявкнул майор, разом разворошив наш ленивый муравейник. — А ну построиться в две шеренги!

Все тут же, путаясь и спотыкаясь, организовали максимально «кривое» построение.

— Савельев, Иванец! — майор заглянул в свой планшет.

— Я!

— Здесь, — неторопливо отозвался Генка.

Придирчиво осмотрев нас, он махнул рукой.

— Хватайте вещи и шагом марш за мной! У вас отдельная программа! Остальные свободны…

Другие прибывшие с нами, кто растерянно, а кто и с завистью, смотрели на то, как мы засеменили следом за офицером. Вряд ли мы с ними еще когда-нибудь увидимся.

Наш майор решительным шагом двигался к контрольно-пропускному пункту, где у ворот стоял военный «УАЗ-469», традиционного темно-зеленого цвета.

— На месте, стой! — скомандовал он. — Значит так, пока я занимаюсь вашими документами, задача следующая… Получить обмундирование, обувь. Переодеться, постричься. Затем, посетить столовую. Ясно?

— Так точно.

— Вопросы есть?

— Разрешите уточнить, товарищ майор… — тут же отозвался я. Армейские команды, несмотря на разницу поколений, въелись в меня намертво. И сейчас, попав в аналогичную среду, мозг автоматом выдавал то, чему десятилетия учили в Российской армии.

— Ну? — он окинул меня оценивающим взглядом.

— Куда нас отправляют?

— В город Краснодар. Будете учиться на телеграфистов засекречивающей аппаратуры связи. Сроком на два месяца. Параллельно, там же будете проходить курс молодого бойца, один месяц. По итогу, будет распределение. Но до этого времени еще дожить нужно. Так, Савельев, ты за старшего!

— Есть!

— А почему он?

— Потому, что я так сказал!

Генка состроил недовольную рожу. Естественно главным он считал себя, хотя при этом даже понятия не имел, что значит быть старшим в группе.

Новость о Краснодаре оказалась для меня неожиданной. Довольно далеко от Припяти, надо же куда закинули. Но с другой стороны, курсы, на которые нас посылают, подразумевают определенный уровень допуска, а мест где были организованы такие курсы, во всем Советском Союзе — единицы.

Первым делом мы отыскали вещевой склад. Двигались сами по себе, хотя так не разрешалось. Обычно всех призывников водили группами или командами, так как отделениями или взводами они еще не являлись.

Процесс получения вещевого имущества был мне настолько родным, что я улыбался как ненормальный.

— Чего ты все время лыбишься? — поинтересовался хмурый Генка, волоча выданное ему обмундирование. — Ничего веселого тут не вижу.

— Все нормально. Просто много раз представлял, как оно на самом деле будет… Ну в общем-то, как представлял, так и есть.

Нам выдали стандартный комплект совсем недавно введенной в войска так называемой «Афганки». Ее еще кое-где называли «Эксперименталкой». Эту военную форму разработали в центре вещевого управления еще в конце семидесятых, но вводить повсеместно почему-то не торопились. Считалось, что ее разрабатывали отдельно для войны в Афганистане с жарким климатом, но по факту это не совсем так. Я точно знаю, что одна из причин ее внедрения — объем. Комплектов нашили столько, что вещевые склады буквально ломились от нее. Немного довели до ума, заменили материал на «хэбэ», дополнили зимним комплектом, ввели перечень головных уборов и готово. Разумеется, вводилась такая форма постепенно, вытесняя старые образцы.

По своему опыту скажу, что эта самая «Афганка» куда прочнее и лучше «Пиксельки» от Юдашкина, пришедшей на замену «Флоре». Это уже позже, во втором десятилетии двадцать первого века ввели так называемый войсковой комплект полевого обмундирования, который был уже более менее нормальным.

Облачившись в форму, затянув поясной ремень, я принялся обматывать ноги портянками. Их я, конечно