находился. Маленькая комнатка, два на три метра, серые каменные стены, дощатая дверь и колченогий табурет. Кто-то заботливо засунул ему под голову свернутую в рулон одежду и накрыл его же одеялом.

С трудом оторвав голову от лежанки, перевернулся на бок и превозмогая дрожь сел. Рядом с лежанкой обнаружился и рюкзак, замызганные кровью и грязью берцы, и, прислоненная к стене, фальката. Одеть и зашнуровать ботинки, оказалось тем еще квестом, с которым удалось справиться только лишь минут через десять, потому как дрожащие пальцы и руки отказывались завязывать и протягивать шнурки. А поднявшись на ноги, тут же опустился обратно, голову повело, в глазах потемнело, как при резком изменении давления. Собрав волю в кулак, все же поднялся, взял рюкзак за лямку, даже не пытаясь закинуть его за спину, ухватил меч за ножны, покачиваясь и еле переставляя ноги дошел до двери, толкнул ее. На удивление, дверь легко отворилась, открывая узкий проход и небольшую каменную лестницу, сверху которой лился дневной свет. Опираясь о стену рукой, с зажатой в ней фалькатой, медленно побрел на выход.

Каждый шаг отдавался дрожью все меньше и меньше, и к концу подъема лестницы, он уже смог практически самостоятельно стоять, лишь изредка прибегая к помощи стены. Стоя на последней ступени, оглядел место, где он оказался. Видимо, некогда, это был один из подвалов донжона, и сейчас, пара десятков мужиков, разной степени израненности, пытались вытащить с замковой площади трупы, разделяя на своих и чужих. Выйдя на залитый светом плац, голову снова повело, и не найдя сбоку опоры в виде стены, Сергей грузно опустился на зад, а перед глазами потемнело и поплыли разноцветные круги. Как-будто через вату донеслись голоса, потом кто-то подбежал, придерживая его голову, прижал к губам кружку с водой. От прокатившейся внутрь холодной волны, зрение начало восстанавливаться. Перед ним на корточках сидела та самая девушка, что первой помогала ему, только сейчас на ней были мужские штаны, мужская же рубашка и безразмерные сапоги, что любят носить крестьяне. Девушка что-то говорила, но смысл слов до Сергея пока не доходил. Сколько же он валялся в отключке, что за это время, почти полностью умудрились расчистить двор. А ведь тут было ой как много трупов.

— Сколь-кхе-кхе-ко? — Закашлялся он. Девушка непонимающе уставилась на него, тогда Сергей еще раз отпил из кружки, прочищая горло. — Сколько я провалялся?

— Со вчерашнего рассвета, полтора дня. — Отвела стыдливо взгляд. — Я хотела сказать вам спасибо. — На что Сергей благодарно кивнул. — Ой, точно! Герцогиня Ангорская, просила вас привести сразу, как вы очнетесь! — Внезапно спохватилась девушка, подхватывая Сергея за протянутую руку, помогая подняться. Глядя на девушку, да, бледную, уставшую, измученную, но при этом улыбающуюся, не верилось, что позавчера ее или насиловали солдаты, или только пытались. Она же, подхватив Сергея под локоть, повела в сторону массивной двери донжона, каким-то чудом прилаженную обратно, после того, как ее снесли тараном. Видимо дверь плотно не закрывалась и не открывалась, только создавая видимость ее наличия, оставляя, довольно широкий проход внутрь, через который они и прошмыгнули. — Меня, кстати, Ронда зовут. Баронесса фон Риттер. — Сергей кивнул, молча принимая сказанное. Девушка помолчала, ведя его по широкому коридору к очередным выбитым дверям. — А вы не представитесь? — Наконец не выдержала съедающего любопытства она.

— Сергей… — Буркнул он.

Девушка, очевидно, хотела расспросить еще, но они остановились к искореженной двери, и, глубоко вздохнув, постучала костяшками пальцев. Из-за двери донесся едва слышный голос, Ронда приоткрыла дверь, впуская Сергея внутрь и заходя следом, закрывая дверь на засов. Довольно просторная комната, окна которой теперь забиты деревянными щитами, красивая резная мебель, по большей части разломанная и носящая следы боя, широкая кровать, с сорванным балдахином, остатки которого все еще колышутся сверху, и все это, освещается тремя факелами и десятком свечей. На некогда роскошной кровати, лежала женщина, та самая, которую первой он лечил, под обычным шерстяным одеялом. Увидев вошедших, она через силу поднялась, садясь на край кровати и кутаясь в плед. Миловидное лицо, высокие скулы, прямой нос, слегка пухлые губы карие глаза, в обрамлении слегка изогнутых дуг бровей, а также горделивая осанка, не смотря на болезненное напряжение, только подчеркивали в отношении нее слово — порода. Синие круги под глазами выдавали истощение, которое, после лечения, можно было легко исправить при помощи большого количества еды.

— Вот значит кому я обязана жизнью, честью и свободой… — Тихо проговорила она. А Сергей, подойдя ближе, наклонился быстро сформировал печать познания, получив отклик, удовлетворенно улыбнулся, сформировал среднюю печать исцеления, толкая ее в сторону герцогини, от чего та сначала сжалась, как в ожидании удара, а потом, спустя минуту, плечи еще больше расправились, осанка выровнялась, серость на лице начала исчезать. Наблюдающая сзади Ронда, подскочила к госпоже вглядываясь той в лицо, что преображалось на глазах.

— А теперь, только еда, побольше мясного, и отдых. — Тихо проговорил Сергей, разворачиваясь в сторону двери. Но едва он сделал шаг, как его схватили за рукав куртки.

— Кто вы? Как вас зовут? — Заметно посвежевшая герцогиня вцепилась клещом, не собираясь отпускать его, пока он не ответит на вопросы.

— Я-то, — ухмыльнулся он, — прохожий. Продолжаю мимо проходить. — Улыбнулся во все свои тридцать два.

— Я вам… вас прошу! — Исправилась женщина. — Я хочу вас отблагодарить. И хочу знать кто вы, из какого рода и как… вот это вот…

— Сергей, — наконец сдался он.

— Просто Сергей? Не «фон», не «дер», не «ван»? Просто Сергей?

— Ага, — еще шире улыбнулся он. — Просто Сергей. — Но рукав, все еще оставался в железной хватке герцогини. Сергей смотрел на эту женщину, на баронессу рядом, и решительно не понимал, как?! Как, после всего пережитого, они могут вот так себя вести? Как будто, ничего не произошло из ряда вон выходящего. И не их позавчера насиловали, практически убив. Что с ними не так? Герцогиня, пристально посмотрела в его глаза, пытаясь увидеть в них что-то для себя, но рукав не отпуская.

— Я могу пожаловать вам баронский титул и земли. Обширные земли. Лучшие, что есть в королевстве. — Не отводя глаз закинула, как ей показалось, наживку. Но увидев у Сергея в глазах смешинки, немного смутилась. — Могу даже графство, как минимум два графских рода исчезли подчистую. Ну? Почему вы улыбаетесь так, будто вы уже все это имеете? — Не разрывая зрительного контакта, в герцогине проснулось любопытство настолько, что она, не замечая слабости, поднялась с кровати, и ее рука, с рукава переползла на ладонь, вцепившись в нее. — Вы отказываетесь от баронства, от графства, тогда, может золото?