– Я все тебе расскажу, просто есть очень хочется. Честное пионерское, – уверил меня мой любовник, увидев сомнение на моем лице.

Мне пришлось спуститься вслед за ним вниз, в ресторан. Там Вадим долго выбирал столик на открытой веранде, хотя мы были единственными посетителями в такой ранний час. Потом долго заказывал завтрак, потом очень медленно ел. К тому времени, когда он закурил сигарету и тем самым дал понять, что готов к расспросам, я уже находилась на точке закипания и готова была его придушить.

– Ну? – грозно вопросила я.

Вадим довольно потянулся и с удовольствием затянулся сигаретой.

– Линда была права. Помнишь, она заметила, что колонны выглядят непропорционально толстыми? Вообще, она умная баба была, но как-то не могла правильно делать выводы. Ее все куда-то не туда несло. Так вот, все колонны, кроме одной, были нормальными, а одна оказалась полой внутри. Если нажать на потайной рычаг, то поднимается маленькая дверка. В этой колонне и был спрятан венец. Когда до меня дошло, что колонны полые, время уже поджимало. А мне нужно было незаметно обследовать их все.

К тому времени Майк стал о чем-то догадываться. Он все время находился где-то поблизости, прямо измучил меня. Куда ни посмотрю – вижу его морду. С Линдой было проще. Жаль, ее так не вовремя убили.

– А можно убить вовремя? – возмутилась я.

– Кать, не придирайся к словам, – начал Вадим, но, взглянув на мое насупленное лицо, быстро сказал: – Ну не так выразился. Прости. В общем, ночью мне нужно было, чтобы ты его отвлекла.

От негодования я на секунду потеряла дар речи.

– Ты что же – слышал, как я звала тебя?!

Вадим кивнул.

– Естественно. Но я знал, что Майк рядом, а мне оставалось проверить всего-то три колонны.

– А Майк знает, что нужно искать колонну? – помолчав, спросила я.

– Не думаю.

– А как ты ее смог найти?

– Просто я слушал ваши споры и анализировал. Все гениальное просто, Катя! Я принял предположение профессора, что Юкатан и Козумель были частью Османской империи. Испанцы атаковали остров, так? На нем находился русский православный монастырь. Настоятельница должна была быть в такой момент вместе со всеми, чтобы поддержать, утешить. Еще ей нужно было спрятать реликвии и венец. Но как спрятать достаточно объемную вещь среди небольшой, но испуганной толпы? Если все собрались в храме, как настоятельница могла покинуть людей даже на какое-то время? Идти к священному колодцу два километра, а потом что? В колодце не могло быть никакого тайника, на то он и священный колодец. Как ты себе представляешь тайник, спрятанный в колодце? Как в него можно спрятать что-то? Лезть в воду и нырять на дно, что ли? И еще. Настоятельница монастыря или священник, если он в то время был еще жив, твердо знали, что первым будет разрушен храм. А дворец могли и сохранить. На какое-то время.

Мы помолчали. Я помешивала ложкой остывший чай. Полонский курил, пил кофе и смотрел на море. И вдруг я кое-что вспомнила.

– Вадим, а как венец опять оказался в твоем рюкзаке? Ведь Майк все там перерыл?

Полонский рассмеялся и залпом допил кофе.

– Я же видел, что он от меня не отстает, и в темноте переложил венец себе за пазуху, пока он пыхтел, стараясь догнать нас. Для этого я и «потерял» фонарик там, у пирамиды. Хорошо еще, что полиция подрулила вовремя, а то ведь он и раздеться меня заставил бы.

Море вздыхало совсем рядом. Было тихо. Отель спал.

– Но если мы нашли сокровища, то любой мог бы их найти, – сказала я задумчиво.

– Мог бы, – согласился Вадим. – Но гробницу Тутанхамона почему-то нашел Картер, а не какойнибудь местный абориген тысячу или две лет назад. А здесь прошло всего-то пять веков…

– Чтобы найти венец, Катюша, – через некоторое время сказал Полонский, – нужно было хорошо знать русскую историю и неплохо разбираться в истории православной церкви. Меня натолкнула на мысль искать венец в колонне дворца твоя мысль о двери во времени…

– Это была мысль Линды.

– Без разницы. Нужно было соединить прошлое с настоящим. Я просто предположил, что Юкатан находился под властью Русской Орды, рискнул принять твою версию – и все встало на свои места. Венец нашелся именно там, где он и был оставлен пять веков назад.

– Но почему ты поверил Майку, что надо искать венец на острове?

– Профессор Кронин так думал, Майк и Линда согласились с ним. И твое искреннее изумление, что остров был местом поклонения на протяжении четырех с половиной веков, я тоже принял во внимание.

Подумать только, пять веков венец пролежал в одной из колонн давно открытой археологической зоны! Я подумала о профессоре Кронине. Как жаль, что он не увидит подтверждения своей теории. Я была бы рада за него. А теперь вся слава достанется противному Майку.

Или… нет? Так кому принадлежит венец? Профессор Кронин убит, Линда тоже. Я вне игры. Майк или Вадим? Или им обоим? Я осторожно взглянула на Полонского. Он курил, смотрел на море и сладко щурился, как довольный кот. Интересно, на кого же работает мой любовник?

В воскресенье мы собрались у Майка на вилле. Я объявила, что мне пора возвращаться. Американец кисло согласился и сказал, что закажет для меня обратный билет. Я вышла на террасу, где Бонита и Анджелина загорали в шезлонгах у бассейна.

– Бонита, хочу задать тебе один вопрос, – осторожно начала я. – Мы не договорили о покинутых городах. Ты сказала, что тебе нравится одна версия. Какая?

Бонита облегченно вздохнула, как будто избежала опасности, и легко ответила:

– Это не моя версия, а профессора Кронина. Гражданская война или религиозная, а скорее – и то и другое вместе.

С этим можно было согласиться. Вспомните Варфоломеевскую ночь. Католики вырезали в Париже всех гугенотов. Дети, старики, женщины, богатые, бедные, господа, слуги – исключений не делали ни для кого…

Бонита быстро уехала, а Анджелина уговорила меня поехать с ней на ланч. Майк, Карлос и Вадим о чем-то разговаривали в соседней комнате и крикнули, чтобы мы их не ждали.

Мы сначала пробежались по магазинам и накупили массу симпатичных вещиц. С Анджелиной было легко, и советы она давала хорошие – у нее был отличный вкус. Я потратилась капитально – купила себе гранатовое ожерелье и браслет. Темно-вишневые гранаты – моя непреодолимая слабость.

Я долго крутила ожерелье в руках: цена была заоблачная, меня душила жаба. Клерк, стоя за спиной, оглушал быстрой скороговоркой. Я была уже готова положить ожерелье на витрину, как ко мне подошла Анджелина. Два небрежно брошенных слова, и клерк послушно ретировался. Затем она отобрала у меня ожерелье, которое я вертела в руках, и надела на меня другое – немыслимо дорогое, но восхитительно красивое. Потом, отмахнувшись от моих протестов, Анджелина выхватила прекрасный браслет, который я не заметила раньше, и надела его на мое запястье. Еще секунда – и на моем пальце засверкало кольцо удивительной красоты. А вот с серьгами у нее случился облом. Уши у меня не проколоты.