– Когда ты возвращаешься домой?

– Не знаю. – Она взяла другую салфетку и промокнула глаза. – Но это больше не твоя забота.

– И я ничего не могу сделать, верно?

Мадди смотрела в глаза человека, являвшегося частью ее жизни так долго, что она уже даже не могла вспомнить то время, когда его не было рядом. И сейчас она видела в его глазах смирение.

И тут Мадди произнесла слова, которые должны были освободить их обоих.

– Стив, нам остается лишь попрощаться.

Митч наблюдал, как Мадди выходила из «Эрлс» с высоким симпатичным блондином.

«Жених!» – догадался он тотчас же.

Митч не знал, что ожидал увидеть, но уж точно не того парня, что стоял сейчас на тротуаре футах в двадцати от него.

Рыжие волосы Мадди развевались на ветру, и она, посмотрев на собеседника, кивнула. Мужчина нахмурился и поднял руку – словно хотел коснуться ее.

Митч судорожно стиснул руль. В груди его бушевали эмоции, грозившие поглотить его целиком, – так что не осталось бы ни логики, ни рассудка.

Тут жених все же опустил руку, но Митчу по-прежнему хотелось выскочить из машины и переломать ему все кости. Собственническая, почти животная ревность, которой он до этой минуты не испытывал, сжала горло и не отпускала.

Господи! Он потеряет ее!

В этот момент жених отвернулся и зашагал прочь. А Мадди с непроницаемым лицом наблюдала за ним, пока он не зашел за угол и не исчез.

Лоб Митча покрылся испариной. Как только Чарли позвонил ему, он поспешил в закусочную – гнал машину так, будто за ним охотились все демоны ада. Он мчался, чтобы спасти ее. И теперь он не был уверен, что ей понравится его вмешательство.

Так что же делать?

Собственная нерешительность так его взбесила, что он выскочил из машины, перебежал улицу и подхватил Мадди на руки. Она заморгала – и разразилась слезами. А Митч быстро вернулся к машине и усадил свою принцессу.

Вскоре они уже катили по улице, но Митч не испытывал ни облегчения, ни торжества победы. Да какое облегчение, когда Мадди громко рыдает?

Он хотел утешить ее, хотел обнять и сказать, что все будет хорошо. Но сначала следовало справиться с собственными эмоциями. А в душе его по-прежнему бушевали ревность и страх.

– Принцесса, ты в порядке? – спросил он наконец.

– Я сделала это, – проговорила она дрожащим голосом. – Мне было трудно, грустно и страшно, но я сделала это.

Митч стиснул ее руку и спросил:

– Что именно ты сделала?

– Попрощалась с ним.

Он шумно выдохнул. «Неужели с главной угрозой покончено?» – промелькнуло у него.

– Но ты в порядке? – допытывался он.

– Да, – кивнула Мидди, глядя в окно. – Я просто… Он был со мной почти полжизни, а теперь все кончено.

– Мне очень жаль, – пробормотал Митч. Он остановился у единственного в Ривайвле светофора. – Терпеть не могу, когда ты так расстраиваешься.

Мадди взглянула на него. Залитое слезами лицо и мокрые глаза делали ее еще прекраснее.

– Теперь мне легче, – прошептала она.

Вспыхнул зеленый свет, и Митч нажал педаль газа. В груди по-прежнему бились собственнические, первобытные чувства. Вскоре он свернул на боковую улицу и остановился в первом же подходящем месте.

– Так что у вас случилось? – Его голос по-прежнему дрожал. И он чувствовал, что Мадди нужна ему… прямо сейчас!

Перехватив его взгляд, она едва заметно кивнула.

В следующее мгновение он набросился на нее, и их губы слились в исступленном поцелуе, ошеломившем обоих.

Почти теряя самообладание, Митч целовал ее и целовал… А она со стоном вцепилась ему в плечи, вонзив в них ноготки.

С тихим гортанным стоном Митч задрал ее футболку и стал через лифчик пощипывать соски. Затем рывком опустил чашечку вниз и стал теребить отвердевший бутон. А потом впился губами в ее шею, легонько подкусывая ее, словно ставя свою метку.

Мадди затрепетала, а он снова принялся целовать ее в губы. Дрожа от нетерпения, он дергал за пуговицу на ее шортах. Наконец расстегнул и повел вниз молнию. Их руки то и дело сталкивались, и в какой-то момент он случайно ударил локтем о клаксон. Клаксон загудел. А Мадди тем временем расстегивала на нем джинсы. Наконец его член освободился, и ее горячие пальцы обхватили возбужденную мужскую плоть. Тут Митч прервал поцелуй и, прислонившись к сиденью, усадил Мадди на себя. После чего схватил ее за бедра, приподнял – и ворвался в нее.

Она вскрикнула, и они случайно ударились лбами. Какой-то частью сознания Митч понимал, что следовало замедлить темп, но он ничего не мог с собой поделать – не мог ждать.

Их хриплое прерывистое дыхание заполняло салон, и Мадди рвала на нем рубашку. Губы же их то и дело сливались в яростном поцелуе.

– Моя, моя, моя… – бормотал Митч. – Вся моя…

– Да, Митч, да, – шептала она ему в губы.

В какой-то момент, чуть отстранившись, он глянул вниз, наблюдая, как его плоть скользит в ее лоне. И снова пробормотал:

– Моя, моя, моя…

Его пугала ярость собственных чувств, но он не мог остановиться и вонзился в нее снова и снова. А Мадди раз за разом подавалась ему навстречу, постоянно увеличивая темп, чтобы не отстать от него.

– О боже! – охнула она. – О, Митч!.. – Она прикусила его губу и снова впилась ногтями ему в плечи.

– Скажи мне… – прохрипел он, тяжело дыша.

– Что? Что сказать?

– Скажи, как сильно этого хочешь. – В следующее мгновение он снова вонзился в нее.

– Я хочу этого… Тебя… Пожалуйста… – простонала Мадди, откинув назад голову и упиваясь каждой секундой их соития. – Митч, пожалуйста, я…

– Ведь ты моя, да?

– Да! – выдохнула она и тут же забилась в оргазме.

А он, ворвавшись в нее последний раз, последовал ее примеру и излился в нее.

Секунду спустя Мадди обмякла на нем, тяжело дыша.

Он провел пальцами по ее попке. Ему очень нравилось, как Мадди вздрагивала и трепетала от его прикосновений.

Повернув голову к окну, Митч вдруг понял, что они сидят у всех на виду, при свете дня. Мадди взглянула на него и с улыбкой воскликнула:

– Ого!

Он криво усмехнулся и пробормотал:

– «Ого» – слабо сказано.

Мадди вспыхнула, а он улыбнулся и отвел с ее лица влажный локон.

Воцарилась некоторая неловкость. И молчание затягивалось. Но что можно было сказать после такого секса? Что можно сказать после секса, не скрывавшего ничего и выявившего абсолютно все?..