Что это за игра? - Дженнифер Доусон

– Как ты можешь пить эту бурду?

Грейси Робертс посмотрела на отвратного вида белковый коктейль в руке Джеймса Донована. Конечно, что он пьет, ее совершенно не касается, но почему-то стоило ей провести больше пяти секунд в обществе этого занудного профессора судебной антропологии, как у нее возникала непреодолимая потребность как-нибудь его поддеть. В свое оправдание Грейси, как кондитер, могла сказать, что одержимость профессора здоровым питанием противоречила ее натуре. Как можно доверять мужчине, который не ест сахар?

Профессор молча посмотрел на нее, приподняв одну бровь. Его зеленые глаза изучали Грейси сквозь стекла очков в тонкой металлической оправе с выражением, которое она могла бы назвать только пренебрежительным. Впрочем, это было его обычное выражение лица, когда он оказывался в ее обществе. Они познакомились полтора года назад. Стоило им разок взглянуть друг на друга, как они сразу же почувствовали взаимную неприязнь. И это было странно. За тридцать три года жизни Грейси редко доводилось встретить человека, который бы ей не понравился. Она любила людей, и они отвечали ей тем же. Ее мама, бывало, говорила, что такое количество обаяния, которое ей досталось от рождения, должно быть запрещено законом. И правда, у нее не было заклятого врага с восьмого класса: Кэти Уомак наврала Грегу Холберту, что у Грейси вши, чтобы он пошел на весенний бал с не с Грейси, а с ней. Но в итоге оказалось, что оно и к лучшему, потому что теперь у Кэти на шее пятеро детишек мал мала меньше, а Грег изменяет ей с какой-то крашеной блондинкой из соседнего городка. Так что Грейси, можно сказать, повезло.

Грейси ответила профессору столь же пренебрежительным взглядом, они встали в стойку, словно два боксера, готовые к очередному раунду. Живя далеко от Джеймса, Грейси могла бы его избегать, но он приехал с ее лучшими друзьями. Ну и поскольку Грейси любила своих друзей, ей приходилось терпеть Джеймса. Грейси знала, что ей придется мириться с его присутствием, еще когда вызвалась отправиться в Чикаго и помочь Сесилии Райли переехать в прекрасный дом, который купили Сесилия и ее жених. Но от знания легче ей не стало. Грейси вздохнула: придется пострадать ради дружбы. Она сердито уставилась на Джеймса.

– На что это ты смотришь?

Мимолетный оценивающий взгляд.

– Ни на что.

Грейси знала, что не стоит к нему цепляться, но в это яркое солнечное утро ничего не могла с собой поделать. В этом мужчине ее раздражало все. Вместо своего обычного наряда: коричневых слаксов и рубашки поло, – в котором он выглядел как страховой агент, сегодня на нем были джинсы и блекло-голубая футболка в стиле ретро с персонажами из фильма «Империя наносит ответный удар». Хлопковая ткань натягивалась на его широких плечах, груди и плоском животе, подчеркивая все твердые мускулы, которые он так старательно накачивал.

Грейси поставила руки на полные бедра – ей говорили, что у нее бедра как у модели с пинап-плаката сороковых годов – и бросила презрительный взгляд на его ужасное пойло.

– Почему бы тебе не выпить вместо этого побелки? Наверняка она будет вкуснее.

– В этом напитке содержится идеальное сочетание белков, углеводов и витаминов. – Джеймс посмотрел на стоящую перед ней бумажную тарелку, на которой лежал пончик, обильно посыпанный сахарной пудрой. – Чего не скажешь об этом чудовищном изделии из жира и сахара, которое заменяет тебе завтрак.

Да как он смеет так говорить?! Пончики нравятся всем. Их не любят только психи и извращенцы. Грейси уже открыла рот, чтобы накинуться на Джеймса, но не успела – вошел старший брат Джеймса и спас его от разноса. Шейн раскинул руки, как рефери, который разводит в стороны противников.

– Давайте не начинать очередную серию войны по поводу еды. Ничего хорошего из этого не выйдет, а у нас впереди еще долгий день.

Сесилия рядом с ним кивнула.

– Мы ценим, что вы приехали на выходные нам помочь, но прошел всего час, а вы уже беспрерывно ругаетесь.

Грейси недовольно показала на Джеймса:

– Он первый начал.

Джеймс одарил ее неодобрительной гримасой. Кажется, он специально приберегал это выражение для Грейси.

– Это ты начала. Я просто стоял тут и никого не трогал.

– Ты оскорбил мой пончик!

– После того, как ты наморщила нос на мой коктейль.

Джеймс скрестил руки на груди, и под его кожей отчетливо проступили сильные бицепсы. Рельефные мускулы его рук на секунду отвлекли Грейси, но она быстро снова сосредоточилась и фыркнула:

– Коктейль! Назвать это пойло коктейлем – значит оскорбить все коктейли! Настоящий молочный коктейль делают с настоящим мороженым. И я имею в виду не замороженный обезжиренный йогурт, я говорю о…

Раздался оглушительный свист, такой пронзительный, что Грейси заткнула уши. Ее чуть не ослепил блеск бриллианта в четыре карата – это Сесилия замахала рукой перед ее носом.

– Прекратите! У меня от вас двоих голова начинает болеть.

Шейн обнял Сесилию за талию своей большой рукой и привлек ее к себе.

– А расстраивать Сесилию разрешается только мне. – Он наклонился и поцеловал будущую жену в шею.

Сейчас, когда Шейн и Сесилия собирались пожениться, а другие друзья Грейси, Митч и Мадди Райли, недавно поженились, этот непрекращающийся праздник любви уже начал действовать ей на нервы. Грейси, конечно, была очень рада их счастью, но эта ситуация вынуждала ее слишком уж часто наблюдать откровенные проявления нежности. И Грейси была достаточно взрослой, чтобы признать, что она им чуточку завидует. Ей и самой нравилось иногда показать на публике нежные чувства, вот только не с кем было их показывать. Сама того не желая, она обходилась без секса вот уже больше года и из-за этого стала немного дерганой. Воздержание вовсе не входило в ее планы: Грейси нравился секс. И она часто ходила на свидания, вот только никто из мужчин не заводил ее настолько, чтобы она легла с ним в постель.

Грейси покосилась на профессора. Он всегда такой сдержанный, такой благопристойный. Небось думает, что целоваться на публике – такое же преступление, как есть пончики. Он и сексом, наверное, занимается только в миссионерской позиции и только при выключенном свете. Такой скованный мужчина наверняка в постели полный ноль – в этом Грейси даже не сомневалась. Хотя, конечно, она и думать не думала о том, каков Джеймс в постели.

Шейн коснулся языком кожи Сесилии. Грейси нахмурилась.

– Эй, прекратите. – Она показала большим пальцем в сторону профессора. – А то ему будут снится кошмары.

Шейн впился губами в шею Сесилии, потом царапнул нежную кожу зубами. Сесилия так закатила глаза, что те едва не перевернулись задом наперед, и Грейси ее не винила. Шейн Донован, в отличие от его брата, был явно не из тех, кто трахается только в темноте.