— Все — вон отсюда!!! — взревел капитан Дементьев, хватаясь за раскаленную голову. Он убьет когда-нибудь этого мерзопакостного Харитона!

— Все, родная моя, наша работа в этом симпатичном городке подходит к концу, — тихо проговорил Никита, обнимая женщину, которую любил больше всего на свете. — Операция прошла неплохо, чего уж тут.

— Сплюнь, — проворчала Ксюша.

Никита сплюнул — троекратно, через левое плечо. Чмокнул женщину в висок. Они стояли, обнявшись, перед окном, за которым обильно кустилась магнолия, смотрели на небо, усыпанное бисеринками звезд. Пока им было хорошо. Но хорошо ли будет через час, через два? С подобным образом жизни не знаешь, что будет через минуту.

— Остается последний штрих, — неохотно вымолвил Никита. — Ты понимаешь, что это значит.

— Капитан Дементьев, — прошептала Ксюша, зябко ежась. — Ты уверен, что этот бравый полисмен достоин наших стараний?

— О да, любимая… Олег Михайлович — сложная и противоречивая личность. Он изощренный мент, хотя в принципе не садист. Лично никого не убил, но зла совершил немало. Он раскрывает сложные преступления, но вместе с тем насквозь коррумпирован. Он умен, хитер, решителен, но позволяет себе временами толику сентиментальности и поступки, отдаленно смахивающие на благородные. В его, конечно, понимании. Но, как ни крути, за капитаном Дементьевым тянется длинный и извилистый шлейф должностных преступлений, и игнорировать его мы не можем. Он верный пес своих хозяев, раскрывает одни преступления, но покрывает другие, сажает невиновных, подтасовывает улики и фабрикует дела. Допускаю, что он это делает без особой охоты, но делает. Он алчен и продажен, а стало быть, наш клиент.

— Пустое это все… — оцепенело вымолвила Ксюша, забираясь к Никите под мышку. — Одних продажных подонков сменят другие продажные подонки. Мы создаем прецедент, но как-то незаметно, чтобы население массово ополчилось против взяточников.

— Да, ты права, — невесело засмеялся Никита. — В этой стране, пока не дашь нужную взятку, борьба с коррупцией не начнется. Через полчаса пойдем, дорогая. Нам сообщат, где в этот темный час можно найти капитана Дементьева. Руку даю на отсечение, что дома он появится нескоро. Идем в партикулярной одежде, вероятно, придется разделиться. Старушечий марафет не снимать. Плана нет, действуем по ситуации. Видеокамера будет у меня. В общем, импровизируем.

— Мы с тобой как стахановцы, — иронично заметила Ксюша. — Молотим как проклятые. Надолго нас, интересно, хватит?

— Срок действия указан производителем, — пожал плечами Никита. — Отыграем последний аккорд, Ксюша, уедем на другой конец страны и оттуда будем наблюдать, как нас ищут пожарные, ищет полиция. Будем пить пиво с кока-колой, отдыхать, лениво ругать президента. До конца света нам этого ажиотажа хватит.

— А он не сорвется? — Ксюша потянулась к нему губами.

— Кто?

— Конец света…

Мужчина засмеялся, и молодые люди слились в долгом, как затяжной прыжок, поцелуе. Грим пенсионеров этому делу, видно, не мешал. Угрожающе приблизилась кровать, озаренная пятнами лунного света. Внезапно Никита напрягся, отстранился от подруги.

— Как твои месячные?

— В порядке… — прошептала она, ища губами его губы. — Еще не начались.

— Волноваться рано?

— Как хочешь… Дело, в общем-то, хозяйское, Никита. Но учти, аборт или второй выкидыш я не переживу. Так что конец света для кое-кого может начаться гораздо раньше. Слушай, к нам подъехала кровать, а мы ведем странные разговоры. Ты сам упадешь или мне тебе подножку провести?

Они упали одновременно, и соседи за стенкой, наверное, вздрогнули — что за ночная физзарядка у этих пенсионеров?..

Местоположение капитана Дементьева информатор указал с точностью до семидесяти метров. Ошибся в названии заведения — не «Гравер», а «Аллегро». С работы Олег Михайлович ушел в половине одиннадцатого вечера. Возник на пороге управления — вялый, придавленный гнетом, побрел нетвердой поступью к своей «Антарес». Мигнула сигнализация, Олег Михайлович распахнул дверцу и словно столбняком заразился. Пару минут он пребывал в неподвижности, затем захлопнул дверцу и от души выругался. Человек изменился, распрямились плечи, поднялась голова.

— Да пошло оно все к такой-то матери! — рубанул он в пространство и, делая отмашку правой рукой, решительно зашагал к выходу с парковки.

Через несколько минут фигура начальника уголовного розыска возникла в южной части набережной, где горели фонари, играла музыка и было много отдыхающих. Он покурил у парапета, глянул на часы и размашистой походкой отправился к заведениям, над которыми горели неоновые вывески и клубились туристы и местные жители. Заведения в данной части побережья пользовались не самой лучшей репутацией, на что капитану Дементьеву было глубоко и искренне плевать. Он вошел в «Гравер», вывеска над которым изображала арт-композицию из переплетенных пружинно-стопорных шайб. Зал был битком. Поморщившись, он даже не дошел до бара, толкаться не было желания — развернулся и стал протискиваться к выходу. Обогнул толпу смеющихся курильщиков и вторгся в соседнее «Аллегро», где цены были выше, а завсегдатаев, стало быть, меньше.

В это же время в районе набережной возникли две неприметные личности не самых юных годов. Пенсионеры шли под руку — мужчина в длинной рубахе навыпуск, женщина — в кружевной блузке, длинной юбке, на острых шпильках. У фонтана, плюющегося в небо монотонными струйками, они остановились, пожилой мужчина позвонил по телефону. Выслушав отчет информатора, сказал своей спутнице:

— Он, кажется, зашел в «Гравер». Но наш человек не уверен, он не может больше здесь находиться, уже уходит. Потерять этого типа обидно, дорогая, именно сейчас он не ждет нападения. Предлагаю разделиться. Я осмотрю «Гравер», а ты ступай в «Аллегро». Созвонимся. И никакой самодеятельности.

На пожилую женщину никто не обращал внимания. Обычное дело — пожилые особы, надеясь непонятно на что, обходят дозором места, где тусуется молодежь. Недолгое время она крутилась напротив «Аллегро», дожидаясь появления фигуранта. Потом вошла… И была вынуждена присесть за ближайший столик. Капитан Дементьев — одутловатый, бледный, два дня не брившийся, сидел за барной стойкой, безразлично смотрел в пространство и поглощал виски миниатюрными стопками. «Сломался», — подумала Ксюша, с опаской поглядывая на официанта, который исполнял прихоти шумной молодежной компании и подал ей знак — скоро подойду, мадам. «Не спешите, юноша», — отозвалась она аналогичным знаком и стала делать вид, что ей здесь нравится. А Олег Михайлович энергично вливал в себя огненную жидкость и не пьянел. По сторонам он не глазел, ненавидел это шумное быдло, в компании которого находился. Внезапно он посмотрел на часы, спрыгнул с высокого табурета, одновременно швырнув купюру на стойку, и зашагал к выходу, ни на кого не глядя. Ксюша втянула голову в плечи, когда он промаршировал у нее за спиной. Зазвонил телефон в кармане. Последнее дело — его всегда сопровождают нестыковки и неувязки. К ней уже стремился официант, но она протестующе выставила ладошку, мол, не сегодня, поднялась и бросилась на улицу.