Посовещавшись с дворецким, Ирина подошла к ним.

– Я могу показать вам ваши новые комнаты.

Клейтон не позволил Оливии идти – подхватил ее на руки и понес.

Она испугалась, что ему слишком тяжело; все же она далеко не худая. Но он нес ее легко, безо всяких усилий. Оливия прижалась щекой к его плечу и закрыла глаза. А его сильные руки держали ее осторожно, словно величайшую драгоценность.

В общем, ее мысли оставались приятными до тех пор, пока она не вспомнила: Клейтон нес ее туда, где станет допрашивать женщину, пытавшуюся их убить. И Оливия почувствовала себя совершенно больной, так что Клейтон был недалек от истины.

Горничная привела их в маленькую комнату, оформленную в бледно-желтых и кремовых тонах. Там было очень холодно, так как печь давно не топили.

– Я разожгу огонь, – сказала горничная.

Клейтон поставил Оливию на ноги.

– Не стоит.

– Но я же должна позаботиться о хозяйке… – удивилась Ирина.

Клейтон захлопнул дверь.

– Ты уже достаточно о ней позаботилась.

Ирина судорожно сглотнула и сделала шажок к двери.

– Я не знала, что в коробке. Клянусь! Он сказал мне поставить ее в комнату. Это же была просто коробка!..

– Для взрыва такой силы нужно не меньше пяти фунтов пороха. Что, по-твоему, там было? Шляпка? Кто тебе ее дал?

Ирина с плачем опустилась на пол.

– Не знаю. Какой-то мужчина. Я только хотела заработать немного денег.

– Кто тебе ее дал? – повторил Клейтон.

Ирина обхватила себя за плечи – как будто сильно замерзла.

– Клянусь, я его не знаю…

Губы Клейтона сжались; выражение лица стало холодным, ледяным. Оливия невольно вздрогнула, и у нее появилось желание куда-нибудь спрятаться. А она-то думала, что он был жестоким только с ней, когда явился на фабрику. Как она ошибалась! Сейчас Клейтон был воплощением беспощадности. И таким он был на протяжении всей своей шпионской карьеры.

Да, перед ней был человек, убивший, по словам Голова, другого человека, спокойно спавшего в своей постели. И все же она его не боялась. Она боялась только одного – снова потерять его.

Оливия попыталась смягчить ситуацию.

– Если ты что-то знаешь… – Она хотела подойти к Ирине, но Клейтон не позволил.

– Я ничего не знаю, клянусь! Ничего! – Ирина медленно, но верно отползала к двери.

Клейтон преградил ей дорогу.

– Говори правду, Ирина. Мне нужно имя.

– Я не знаю его имени.

– Ты мне все скажешь. – Клейтон достал нож. – Или познакомишься с вот этим.

Ирина взвизгнула.

– Пожалуйста, не делайте мне больно!

А Клейтон снова оказался во власти тьмы – она со всех сторон подступала к нему. Тьма, которую он намеренно выбрал, чтобы иметь возможность выполнять подобные задания. Он знал, как заглушить мысли и уничтожить эмоции. Знал, как укрыться за глухой стеной тьмы и думать только о долге.

Но когда тьма и пустота подошли вплотную, Клейтон обнаружил, что борется с ними. Тьма была удушающей, и он не желал снова потерять себя в ней.

Оливия молча за ним наблюдала. Наблюдала со страхом и тревогой, и Клейтона почему-то это очень беспокоило, хотя он намеренно стремился казаться устрашающим. Но нет, он не мог предстать перед ней Шифровальщиком, которого боялась вся Европа. Не мог быть грубым, жестоким, злобным. И тьма отступила.

– Клейтон… – с беспокойством пробормотала Оливия.

Служанка же зарыдала и, всхлипывая, проговорила:

– Он был одет как крестьянин. Седые волосы, густая борода…

Клейтон вздохнул. В отсутствие тьмы ему пришлось увидеть всю мерзость ситуации. А также услышать плач служанки и вспомнить голос отца, учившего его быть джентльменом с любыми женщинами. Но все же он заставил себя оставаться решительным.

– Что именно на нем было? – спросил Клейтон.

– Тяжелый тулуп. Меховая шапка. Валенки. Но я не знаю его имени!

Теперь лицо Ирины было красным и опухшим. Но слезы высохли. Все.

Чувство вины тотчас покинуло Клейтона. Теперь он знал, как получить ответы на все свои вопросы.

– Ты можешь выжимать из себя фальшивые слезы, но можешь и сказать правду, и тогда, возможно, переживешь эту историю. Ясно?

Ирина молчала. Клейтон поставил ее на ноги, толкнул к стене и приставил ей к горлу нож.

Оливия шумно вздохнула, а Клейтон проговорил:

– Скажи мне правду, и я дам тебе время до того, как расскажу все Голову.

Ирина побледнела. Ее лицо исказилось от ненависти.

– Вы не успеете ничего ему рассказать. Не проживете достаточно долго. Всем правдинцам дан приказ вас убить – вы слышите, всем, от лидеров до новобранцев. И награда очень велика. Знаете ли вы, сколько людей только в этом доме преданы революционерам?

Князь был одним из ключевых правдинцев до того, как его убедили перейти на другую сторону, так что, вероятно, в доме княгини были и другие приверженцы революционеров.

Клейтон прижал нож к горлу Ирины еще сильнее.

– Что они тебе рассказали обо мне?

– Что вы английский шпион, работающий на императора. – Ирина даже скривилась от омерзения.

Клейтон говорил очень спокойно. Ведь спокойствие, как правило, пугает людей сильнее, чем гнев.

– А они не сказали тебе, сколько людей, мужчин и женщин, я убил? Не сказали, что я известен своим умением перерезать горло так быстро, что человек захлебывается собственной кровью раньше, чем успевает почувствовать прикосновение ножа?

Было ясно, что Ирина вот-вот сломается – он видел это по лихорадочному блеску ее глаз.

– Как они поддерживают связь?

Горло девушки дернулось.

– Каждый знает двух человек, которым и передает информацию.

– А ты кому передаешь?

Ирина назвала имена.

– Кто из них дал тебе бомбу?

– Барндик.

Клейтон отошел от нее.

– В твоем распоряжении пять минут. После этого я вызываю полицию.

Ирина бросилась к двери, но Клейтон остановил ее словами:

– Если ты думаешь присоединиться к своим революционерам, то учти: я не стану скрывать от твоих друзей, кто их сдал.

Девушка схватилась за косяк, чтобы не упасть.

– О, вы убиваете меня…

– Возможно. Тем не менее я даю тебе шанс, которого ты не дала мисс Свифт.

Ирина тотчас убежала. Клейтон закрыл за ней дверь и повернулся к Оливии, но смотрел не на нее, а на маленький медный ключик в замке.