Я достаточно знал о Пекле, чтобы оставаться на его среднем уровне. Сначала Хет согласился только на одно — показать мне направление, по которому можно выйти к дороге. Но мне все же удалось заставить его показать мне, какие растения среднего уровня содержат в своей мякоти воду; для этого мне пришлось выбрать самое неподходящее из всех и начать его грызть. Мое разочарование и бешенство сломили его решение не иметь со мной ничего общего, и он показал мне нужные растения.

— А ты хитрый, — воскликнула Илин. — Я только сейчас поняла, какой ты! А почему он притворялся, что не знает торгового языка?

— А чтобы разозлить меня, чтобы я принял его за обыкновенного дикаря, чтобы я бросил его! Тогда он просто не верил мне, не верил даже в возможность того, что я действительно хочу ответить на добро добром, а не замышляю новое предательство.

Только к концу второго дня я догадался, в чем тут дело и почему он так себя ведет. Я начал с ним разговаривать, и он сумел хранить молчание только в течение еще одного дня, а потом начал отвечать. — Сагай опять улыбнулся. Совершенно случайно я заговорил с ним о том, на изучение чего потратил большую часть своей жизни.

Илин тут же все поняла:

— О древностях и о Древних!

— Точно! Чтобы догнать караван, нам потребовалось четыре дня, и, когда мы его увидели, Хету вовсе не понравилась идея присоединиться к нему. Я думаю, к тому времени он уже успел привыкнуть ко мне, но мысль, что он может попасть в ловушку, раненый и беспомощный, и оказаться один среди множества горожан, переварить не мог. К счастью, к этому времени Хет был еще очень слаб, а я почти не умел охотиться на хищников Пекла, так что питались мы плоховато; поэтому мне все же удалось дотащить его до каравана, не получив особо тяжелых ранений. — Сагай хмыкнул. — Но прошел ещё целый месяц, прежде чем он сообщил мне свое имя.

— А чего он боялся? — хмурясь, спросила Илин.

— Горожан. Если крисов захватывают в юном возрасте, особенно в городах, что лежат дальше к востоку, то их продают в бордели. И кости крисов — ценный товар на черном рынке. А во многих местах их принимают за разбойников и убивают на месте. Когда Хету приходится иметь дело с черным рынком, он всегда идет на большой риск, но надо сказать, что, живя здесь, он рискует всегда, так как в торговле антиками без черного рынка обойтись никак нельзя.

Илин рисовала какой-то бессмысленный узор на пыльном камне. Кое о чем подобном Хет ей уже говорил, но услышанное сейчас выставляло его переговоры с Кастером совсем в ином свете.

— А когда караван достиг города, вы вместе занялись торговлей редкостями? — наконец спросила она.

— Нет, — поправил ее Сагай. — Прошел почти год со времени нашего приезда в Чаризат, прежде чем мы стали работать вместе, хотя время от времени мы виделись и до этого.

— Значит, когда он прибыл в Чаризат с твоим караваном, это был первый из городов Приграничья, в котором оказался Хет?

— Этого я не говорил. А уж если по правде, то Хет куда более опытный путешественник, чем я. Но об этом спрашивай у него. — Взгляд Сагая был задумчив. — Вот я рассказал тебе свою историю, а теперь ты мне расскажешь свою. Когда тебе заблагорассудится.

— Хорошо, — сказала она, невольно улыбаясь, — как-нибудь, когда мне захочется.

Когда Хет вернулся, они решили, что лучше всего будет, если Илин отправится в дом Раду не как Хранительница, а как патрицианка и попросит продать ей что-нибудь из его коллекции древностей.

— Скажи ему, что ты хочешь перекупить его вещицы потому, что они побывали в доме человека, обладающего магической силой, — поучал ее Хет. Тебе известно, что это повышает духовную мощь, таящуюся в древних реликвиях.

Илин была шокирована.

— Я такого говорить не буду. Он подумает, что я спятила.

— Поверь нам, — угрюмо сказал Сагай. — Это отнюдь не более странно, чем то, что нам приходится выслушивать от наших покупателей.

Хет отправился во Двор Цветных Стекол пораньше, чтобы встретить Илин возле дома Раду и не показаться связанным с ней давним знакомством. Он сидел в тени у одной из стен восьмиугольного дворика, окруженного домами, большинство из которых или пустовали, или принадлежали хозяевам, стремящимся к уединению. Все ставни были закрыты наглухо, а сквозь калитки в решетках, ограждавших маленькие палисаднички, никакой жизни не наблюдалось. Цветные стекла, по которым двор получил свое название, были всего лишь осколками, вделанными в стены домов и отражавшими лучи послеполуденного солнца.

Надо было дождаться утра, сказал себе Хет, но тут же пожатием плеч отогнал мысли о возможных последствиях этой ошибки. Квартал, где обитали заклинатели духов, жил своей особой жизнью, определявшейся множеством обстоятельств. Предсказатель будущего выбрал себе это место весьма продуманно, остановив внимание на улочке, где приходившие к нему патрицианки могли испытать приятное ощущение опасности от пребывания в пугающей атмосфере нижних ярусов, не покидая хорошо патрулируемых и безопасных улиц Четвертого яруса. На пути сюда, идя по узким переулочкам, Хет видел множество дверей, возле дверей стояли неглубокие медные сосуды, на дне каждого сосуда мрачно высыхали пятна крови: они должны были завлекать сюда странствующих призраков. Балконы и карнизы нависали над тротуарами, защищая их от яростных солнечных лучей и в то же время намекая на возможность разбойничьих засад. «Если мы когда-нибудь накопим столько торговых жетонов, чтобы оплачивать дорогую воду Четвертого яруса, — думал мрачно Хет, — мы сможем переехать сюда. Места тут хватит, особенно если духи уволокут хотя бы часть ребятишек». Это было единственное место в Чаризате, где вполне хорошие дома пустовали.

В доме Раду тоже не было заметно никакой деятельности, хотя и калитка, и дверь были открыты; вход в дом охранялся лишь чумазым привратником, сидевшим на корточках у двери.

Хет поднял глаза и увидел, что в конце улочки появились носилки Илин. Это был скромный паланкин с бронзовыми кольцами, на которых крепилось несколько ярдов кисеи. У более состоятельных патрициев кольца на паланкинах были золотые, а вместо кисеи — тонкий шелк. Одежда Илин была похожа на наряды девушек из патрицианских семей Третьего яруса. Ее кафтан и мантия голубого шелка, золотые украшения в ушах и на шее, а также краска и малахитовый порошок для глаз подкрепляли это впечатление.

Оба ее носильщика получше перехватили обтянутые мягкой материей металлические шесты носилок; лица носильщиков были мрачными, так как они знали, что, если их госпожа задержится слишком долго, им придется проделать обратный путь через дворы заклинателей духов уже в сгущающейся темноте. Взятый Илин в качестве слуги Гандин шел сбоку паланкина; он был одет в простой бурнус, какие носят фамильные стражи. За спиной висело духовое ружье. Он был без чадры, и на его лице застыло очевидное для всех выражение недовольства. Тем не менее Хет не обнаружил ни в нем, ни в Илин ничего такого, что дало бы Раду намек на то, что они переодетые Хранители, разве что он был лучшим предсказателем будущего, чем можно было предположить.