– Ну вот, одним меньше. Ты уже не так болтлив вшивый доктор?

Доктор и вправду больше не болтал, он оскалился и, подвизгивая, и пританцовывая как дурак, кинулся на кавалера, попытался колоть его в лицо своею косой, и дурак с молотом тоже попытался нанести удар. Бил он однообразно, поднимал молот к небу и старался со всей силы опустить его на Волоков.

Удар был медленный, но уж если попал бы, то кавалеру пришлось бы худо. И что мешало Волкову, быстро расправится с этими двумя, так это то, что действовали они слаженно, били почти одновременно, заходили с разных сторон, так, что ему приходилось все время перемещается, и ждать своего шанса. И ещё доктор всё время нервно и противно похихикивал от азарта. Наконец шанс кавалеру выпал, доктор, отошёл слишком далеко, что бы зайти с боку, а дурак не стал его ждать и попытался в очередной раз обрушить молот на кавалера. Волков опять легко ушёл от удара и, сделав шаг на встречу дотянулся мечом до недоумка. Он самым кончиком меча достал до правой руки, и как бритвой срезал тому правую кисть. А дурак снова стал поднимать молот к небу одной рукой, поднял и удивлённо уставился на свою отрубленную кисть, которая всё ещё весела на древке молота. Рискуя получить удар косой, вместо того, что бы уйти в сторону, Волков решил довести дело до конца. Пока недоумок разглядывал свою кисть, он сделал быстрый шаг к нему и точным движением отсёк ему и вторую руку. Молот вместе с руками упал на мостовую. И тут же он получил удар косой, по плечу и шее. Коса только звякнула о доспехи. Кавалер сделал шаг в сторону, снова чуть поправил шлем и сказал:

– Ещё одним меньше. – И одним движением срубил удивлённому дураку, который стоял и рассматривал свои обрубки, голову. – Так, что ты там говорил, вшивый уродец, про молитвы и обгаженные портки.

Доктор Утти остановился, его омерзительная пасть выдала нечто среднее между собачьим визгом и хихиканьем, затем по его брюху прокатился огромный ком, вздымавший одежду и на камни мостовой из него выпала огромная крыса. Чёрная, жирная, она лежала на мостовой одно или два мгновения, стуча по камням хвостом с которого слезала жёлтая кожа, а толщиной с он был с большой палец руки взрослого мужчины. Крыса была больше кошки. Волков никогда не видел ничего подобного, хотя крыс то он повидал, особенно в тех местах, где враги не давали друг другу похоронить покойников. А доктор залился лаем-смехом, ему нравилось видеть, как кавалер реагирует на его крысу:

– Дураков моих ты убил, рыыыцарь, так познакомься с моими подружками.

Крыса тем временем уселась на мостовой, стала умываться было и вдруг… В два прыжка: раз, два и она уже летела к Волкову, зацепилась лапками с когтями за его наколенник и попыталась его грызть. Но грызть железо, даже если ты огромная крыса, дело пустое, и животное прыгнуло выше, зацепилась за край кольчуги, что свисала из-под кирасы. Любой бы стал скидывать её, и Волков стал, стал краем щита её отдирать от кольчуги, а крыса не сдавалась, пока не он не подцепил её мечом. И тут он получил сильнейший удар по шлему и по шее, такой от которого в ушах зазвенело, и который пошатнул его, только многолетний инстинкт подсказал сделать ему шаг назад. И это позволило ему избежать следующего удара, коса доктора высекла искру из мостовой. Щитом и мечом он сбросил крысу с себя, и сапогом раздавил ей голову, поднял глаза и опять едва увернулся от нового удара. И увидал ещё одну крысу, вывалившуюся из доктора. А доктору всё направилось, он просто заливался смехом-визгом в очередной раз, пытаясь ударить рыцаря косой. Но если первая крыса обескуражила кавалера, то ко второй крысе он был готов. Жирное животное прыгнула в его сторону, и ещё раз, и во время второго прыжка он рассёк её напополам прямо в воздухе, и сразу увернулся от косы. Потом остановился, стряхнул каплю крысиной крови с благородного клинка и произнёс:

– Ну, что вшивый, у тебя есть ещё какие-нибудь чудеса или будем заканчивать?

– А-ха-ха,– залился тонким смехом доктор,– храбрый рыыыцарь, не знает поражений, рубит и топчет крыс, и придурков доброго доктора не пощадил. Порубил их, порубил. А теперь и доктора хочет убить. Хочет… Нет управы на храброго рыцааааря…

И тут Волков сделал шаг к нему и, пытаясь разглядеть под маской глаза сказал:

– А ведь ты никакой не доктор, кто ты такой?

– Не доктор, не доктор, – запищал вшивый Утти, делая шаг назад,– а кто же я, кто? Ну, глупый рыыыцарь ответь.

– А может ты белый человек?– Спросил кавалер, делая ещё шаг.

Он прекрасно видел, как чёрные губы доктора раскрылись, обнажая осколки жёлтых зубов, потом закрылись, так и не пропустив ни одного звука, затем снова раскрылись, но снова он ничего не сказал и вдруг бросил косу на мостовую и, повернувшись, пошёл прочь.

– Нет уж постой, – произнёс Волков и захромал следом.– Куда ты, а ну скажи, как найти белого человека.

Доктор кинулся бежать, да бежал он совсем плохо, толи сюртук до земли, с тяжёлым фартуком мешали, то ли просто он не мог бегать. Даже хромой рыцарь в полном доспехе его быстро догнал. Трогать его рукой кавалер не хотел, и просто рубанул наотмашь по спине:

– Стой, тварь вшивая.

Но доктор только взвизгнул, залился истерическим смехом и продолжил бежать.

– Стой, я сказал,– волков ещё раз рубанул его на этот раз по ноге. Дотянулся и легко отрубил её, словно она была из гнилой соломы. Нога так осталась на мостовой вместе с башмаком.

Доктор повалился и пополз на четвереньках, продолжая заливаться истерическим смехом, который выводил кавалера из себя, он стал догонять доктора и методично рубить и рубить того отрубая ему руки и ноги и приговаривая:

– Ты заткнёшься, а? Заткнёшься когда-нибудь?

Кавалер совсем не удивлялся, что доктор продолжает смеяться даже когда у него не осталось конечностей, и не удивлялся, что крови нет, а только чёрная жижа течёт, да и той совсем мало. Кавалер уже ничему не удивлялся. Он просто хотел, что бы это существо заткнулось.

Но доктор Утти не затыкался даже без конечностей, он лежал на мостовой лицом в камни и продолжал визгливо смеяться прямо в камни.

– Да будь ты проклят, адское создание, – сказал кавалер, наступил на голову доктора и одним быстрым движением отсёк её, и тут же брезгливо убрал ногу, побоялся, что вши переползут на сапог. А вшей на голове доктора было предостаточно.

На улице стало удивительно тихо. Только чайки смотрели с коньков крыш. Даже ветра не было. Дураки доктора тоже лежали не шевелясь.

Волков, мечом, развернул тряпку на отрубленной голове, дело ему казалось мерзким, да и меч марать не хотелось. Но нужно было выяснить, что пряталось за маской. А за ней ничего не пряталось, это была гниющая голова трупа, и всё. Он пнул её. Затем подошёл к телу, там, на поясе висел красивый кошель. В первую встречу, Волков помнил это, доктор достал из него целую пригоршню золота. Разрубив кошель кавалер ничего в нём не нашёл, даже медной монеты. Трофеев не было, схватка была страшно убыточной. И кавалер расстроенный похромал к своему мёртвому коню.