Репортер: Я вижу что-то, похожее на пельмень.

Ли: Ну, то есть если прибегнуть к специальной терминологии, то на самом деле мы создаем локальные линии скорейшего спуска, а затем объединяем эти местные кривые…

Репортер: Давайте пока забудем про математику. Можете рассказать нам об исчезнувших пассажирах? Где находится пропавший поезд?

Ли: Он в другой точке пространственно-временного континуума.

Репортер: Вы… говорите о параллельной вселенной?

Ли: Нет! Просто о другой точке пространственно-временного континуума. Она совпадает по времени с нами, но находится в другом месте. Она совмещена в том же месте с другими людьми, которые уже находятся там, но в другом времени.

Репортер: Думаю, будет лучше, если мы не будем говорить о теориях. Позвольте задать вам другой вопрос: до этого несчастного случая у поезда «Едущий домой» не было официальной лицензии. Значит, вы продавали билеты незаконно?

Ли: В сфере транспорта доминируют неэффективные монополии, поэтому у нас не было выбора: нам пришлось выйти за пределы нормативной базы, чтобы «уберизировать» пространство-время и более качественно обслуживать людей.

Репортер: Что, по-вашему, станет с «Едущим домой» после этого несчастного случая? Вас закроют?

Ли: Давайте подождем и сначала выясним, что с поездом.

Репортер: Как вы думаете, пассажиры вернутся живыми и здоровыми?

Ли: Я уверен, что с ними все будет хорошо. Все что им нужно… [достает еще один лист бумаги и снова рисует]… это найти новую кривую пространства-времени. Тогда в конце концов они объединятся с нами в наших координатах континуума.

Репортер: Я вижу плохо слепленный пельмень, который разошелся по шву.

[Режиссер, который стоит за камерой, прерывает интервью и сообщает репортеру, что пропавший поезд найден и все пассажиры в безопасности.

Репортер, немного потрясенный, и Ли Дапан смотрят новостной сюжет на телеэкране, который висит на стене. На экране пассажиры выходят из «Едущего домой». На их лицах написано умиротворение – а может, даже радость.

Репортер на платформе останавливает пассажирку и спрашивает ее об ощущениях.

– Это было великолепно! Мы столько дней ехали, а когда вышли из вагона, то оказалось, что еще даже не настал Новый год!

Репортер останавливает другого пассажира и спрашивает, было ли ему страшно.

– Ни капельки! Просто у нас получился неожиданный отпуск, который мы провели в поезде.

Потрясенный репортер хватает кондуктора и требует сообщить все подробности.

– У нас возникла неисправность, и мы быстро ее устранили. Однако пассажиры потребовали, чтобы мы ехали по живописному маршруту, чтобы они могли дольше наслаждаться поездкой.

Репортер не знает, что делать.

Камера снова показывает офис.]

Ли: Все это легко объяснить. Хотя в пространственно-временном континууме поезд преодолел всего один день, общая протяженность маршрута в континууме была гораздо больше, и биологические часы пассажиров шли с обычной скоростью. Таким образом, хотя с нашей точки зрения поезд отсутствовал всего шесть часов, пассажирам кажется, что поездка длилась в поезде несколько дней.

[В оставшееся время телеведущие обсуждают политику правительства в области транспорта, юридические проблемы и технологии, используемые в поездах. Ни по одному вопросу прийти к согласию им не удается.

Камера выключена, и репортер собирает свои вещи. Но прежде чем покинуть кабинет Ли Дапана, он поворачивается, чтобы задать ему еще несколько вопросов.]

Репортер: Почему пассажиры не хотели покидать поезд? Это не логично. Разве люди не хотят поскорее приехать к родным и вместе с ними отпраздновать Новый год?

Ли: На ваш вопрос я ответить не могу. Спросите у самих пассажиров. Но подумайте вот о чем: если стартовая точка и место назначения уже назначены и, сколько бы дней ни длилось путешествие, вы прибудете вовремя, то разве вы не хотели бы максимально продлить путешествие, чтобы насладиться им в полной мере?

Репортер: Да, наверное. Это же как бы свободное время.

Ли: Если вопрос поставлен таким образом, оказывается, что все просто, да? Но я вот чего не понимаю: если точка старта и место назначения фиксированы – допустим, это рождение и смерть, – то почему большинство стремится поскорее добраться до конечной остановки?

Фэй Дао (следует считать нераздельной единицей) – псевдоним господина Цзя Лиюаня. Фэй Дао родился в 1983 г. в Чифэне (Внутренняя Монголия, Китай). Он получил докторскую степень по литературе в университете Цинхуа, работал в Пекинском педагогическом университете в качестве научного сотрудника, а затем вернулся в Цинхуа и стал преподавателем. С 2017 года он преподает студентам новый курс, посвященный написанию научной фантастики.

Он – автор нескольких сборников рассказов: «Невинность и ее выдумки», «Робот, который любил рассказывать небылицы», «Китайские фантастические блокбастеры» и «Долгий путь к смерти». Его произведения «История о конце света» и «Голова демона» переведены на итальянский и английский. Кроме того, он написал много научных статей, которые выходили в таких журналах, как «Исследования научной фантастики», «Литературное обозрение», «Обозрение современных писателей», «Душу» и «Сравнительное литературоведение в Китае».

Многие произведения Фэй Дао находятся где-то на грани между фантазией и научной фантастикой, и в них он играет как с историей, так и с футуризмом. «Робот, который любил рассказывать небылицы» – это сказка в стиле Кальвино, в которой Фэй Дао исследует ощущение чуда, которое есть у каждого рассказчика.

В стародавние времена жил один король – храбрый, умный и удачливый. Как можно было предположить, он в конце концов объединил весь мир и даже собирался захватить солнце. Что самое удивительное, он всегда действовал открыто и никогда не лгал. Люди обожали его и хотели во всем на него походить. Иными словами, в истории вселенной не было столь же чистого и хорошего королевства, как у него.

К сожалению, у него был сын, который обожал врать. Принц с детства преувеличивал, хвастался и рассказывал такие небылицы, от которых его родители краснели от стыда. Придворных так забавляли его байки, что им хотелось кататься по полу и выть от смеха, однако этикет требовал от них сдержанности, и поэтому у них всех постоянно болели животы. Постепенно его красочные истории распространились по всему королевству. Простолюдины поначалу пытались вежливо молчать, но животы у них заболели так сильно, что им пришлось громко хохотать. Все утверждали, что уже тысячу лет не слышали столь фантастических историй.