— И все же это так. Таковы таинства теологии вероятностей. Независимо от твоего выбора, ты будешь оказывать влияние на будущее. Это открыли кости, а они никогда не лгут.

— Тогда зачем брать на себя труд все это мне рассказывать?

— Потому что так требуют кости. И потому что я верю, что больше чести бросить кости самому, чем ждать, пока они выпадут из руки Шанса, даже если результат будет тот же самый. Но не льсти себе, Чеглок. Не воображай даже на миг, будто ты единственный мьют, чье решение имеет силу изменить мир. Как это по-эйрийски! В своих усилиях осуществить лучшее из возможных будущих Коллегия использует мьютов каждой расы. Вопрос о том, выиграет наш род эту войну или проиграет — и, проиграв, исчезнет из истории, будто нас никогда и не было, — слишком сложен, чтобы его решал один мьют.

— Что вы хотите, чтобы я сделал?

Мицар покачивает пальцем из стороны в сторону.

— Не спеши. Со всем должным уважением к философии прекрасной Моряны — да, я все знаю, что случилось в «Голубятне», — это испытание веры, а не упражнение в эгоизме. Сперва ты должен дать мне ответ. И я предупреждаю тебя: как только выбор сделан, обратной дороги нет. Согласись — и, может быть, ты об этом пожалеешь. Откажись — и станет так, будто мы никогда не виделись. Память об этом будет стерта из твоего разума. Но если ты решишь нам помочь, мы не окажемся неблагодарными. Сотрудничество несет с собой свои награды, как и свои опасности.

Чеглок снова начинает закипать:

— Если я решу помогать, то не из-за ваших Шансом проклятых наград!

— Конечно, нет, — деланно соглашается Мицар.

— Послужить Содружеству — само по себе награда!

— Никогда не говорил ничего иного. Значит… ты согласен?

— Я с детства мечтал сыграть такую роль, Мицар. Я могу не верить вам, не верить Коллегии, но я — патриот. У меня есть вера в Шанс. И не надо меня подталкивать к выполнению долга фокусами. Конечно, я согласен… как вы заранее знали.

Мицар сверкает своими идеальными зубами.

— Мало что определенного есть в этом мире, Чеглок. Но я рад, очень рад, что ты решил быть с нами.

Он протягивает руку, и Чеглок сжимает ее, скрепляя договор.

От соприкосновения рук виртуальное представление площади Паломников тает в воздухе, и теперь Чеглок держит руку святого Христофора. Он вздрагивает от неожиданности. Но на самом ли деле он в физическом мире? Чеглок украдкой глядит на Мицара: тельп такой, как был раньше: обрубленное туловище, привязанное к мускулистому торсу нормала. Он будто смотрит на Чеглока сквозь ленту черной тряпки на глазах.

— А это уже реальность? — спрашивает растерянно Чеглок.

— А разве похоже на виртуализацию? — отвечает вопросом на вопрос святой Христофор, и антеховский глаз вспыхивает, как лед на солнце.

Люди нормально идут через площадь. Но что это доказывает? Чеглок не ощущает связи с виртом, но он и не чувствовал, чтобы ее перерезали.

— Я… я теперь не знаю.

Тогда ты усвоил еще один ценный урок, звучит в уме голос Мицара. Теперь слушай внимательно. В Становление первые из нас вылупились полностью сформированные из коконов нормалов, зараженных разумными вирусами. С тех самых пор мы жили в надежде и ожидании Второго Становления, когда новый штамм вирусов поднимет нас настолько выше нас теперешних, насколько сейчас мы выше нормалов. Святые Метатели предсказали Второе Становление, бросая кости, — но не узнали, когда оно будет. Понятно, что Факультет Невидимых не удовлетворился ожиданием. Мы не можем ждать — нормалы не позволят нам этой роскоши. И поэтому уже несколько столетий Святые Метатели дни и ночи трудятся в инсеминариях, чтобы создать предсказанный вирус… пока что, увы, без успеха. Но это, как ты знаешь, не единственная их работа. Они превращали другие вирусы в мощное оружие против нашего врага и защищали нас от вирусов, выведенных нормалами. Однако все это время они работали и на вторую, тайную цель — воссоздать исходный вирус, из-за которого произошло Становление.

Подумай об этом, Чеглок! Если бы мы могли заразить этим вирусом нормалов, они бы почти все вымерли, как было в Становление, а выжившие мутировали бы в наш род. Мы могли бы выиграть войну, истребить врага и решить проблему населения — и все это одним ударом! Но разумный вирус, породивший Становление, не пережил его: как и наши предки, он изменился, выродился во что-то меньшее. Он утратил эффективность, стал равно благоприятен для нормалов и мьютов. Сейчас он есть в крови обеих групп — он, или его безвредные потомки. И, несмотря на все усилия, Святым Метателям не удалось восстановить действенный штамм. Много столетий они экспериментировали на бесчисленных пленниках-нормалах. И за все это время ни одного нормала не удалось преобразовать в мьюта.

До сегодняшнего дня.

У Чеглока сердце прыгает в груди.

— Но ведь тогда война выиграна!

Не спеши торжествовать. Мицар трясет своей жалкой головой, а святой Христофор, поднеся палец к губам, призывает к молчанию. Не Метатели преуспели. Это нормалы создали вирус, который запускает мутации Становления.

Но разве это плохие вести? — думает в свою очередь Чеглок. Я хочу сказать, чем нас больше, тем лучше?

Боюсь, не все так просто. Нормалы, пережившие исходное Становление, трансформировались телом и духом. Они очнулись с инстинктивной ненавистью ко всему тому, чем они были, с сознанием принадлежности к новому, высшему порядку. Вот что связало пять рас воедино и позволило нам пережить первые трудные годы, когда нас было ничтожно мало, и силой своей мы еще не овладели. Но в этот раз нормалы, подвергнутые воздействию нового вируса — как и в прошлый раз, ничтожное выжившее меньшинство, — приобрели внешний вид и псионическую силу мьютов, а в разуме своем, в сердце, в душе они остались преданы Плюрибусу Унуму.

Чеглок вздрагивает всем телом, сразу поняв опасность. Шпионы. Убийцы.

Да, подтверждает Мицар.

Святой Христофор берет Чеглока за руку и ведет его через площадь Паломников, которая, как замечает Чеглок, опустела. Даже голубей нет.

Как ты знаешь, продолжает тем временем Мицар, уже много веков мой факультет подсылает к нормалам наших шпионов, и именно от одного из них мы узнали об этом прорыве, благодаря которому, как ты сообразил, нормалы могут проникать в Содружество — чего раньше им не удавалось. Согласно нашим разведданным, среди нас уже есть шпионы.

Но разве не можете вы — Коллегия — выследить их псионически? — спрашивает Чеглок. Даже если они выглядят, как мы, и обладают нашей силой, вы же тельпы, вы способны увидеть, что на самом деле у них на уме.

Этот вирус, отвечает Мицар, отличается от исходного в одном критически важном аспекте. Он придает силы тельпа любому мьюту, который из-за него мутирует. Станет ли выживший эйром или руслом, салмандером или шахтом, он будет обладать еще и псионическими способностями моей расы. И не только в этом дело. А еще в том, что они сильнее нас.