Я остановилась у двери и прижалась к стене, хотя бояться зайти в комнату не было ни малейшего повода. Но внутри раздался какой-то шум, и я невольно прислушалась, стараясь не реагировать на звучавшие далеко голоса Даниила и его сестры.

Это, что ли, Вася продолжает собирать мои вещи?

Мало ли, всякое может быть. Вдруг они ещё не все собрали, а Василий как раз пытается определить, какое из тех полотенец на самом деле принадлежит мне? Оказываться наедине с супругом Богданы мне не хотелось, и не потому, что я его боялась, а потому что не хотела в случае чего портить хрупкий мир, заключенный между ними. Всё-таки, Дана достаточно ревнива, как мне показалось, и она будет не в восторге, что её супруг оказался наедине с какой-то посторонней Снегурочкой.

Шорох внутри притих, но из комнаты так никто и не вышел. Елена Владимировна вела бы себя отнюдь не так тихо, Сергей Петрович не стал бы подниматься на третий этаж только для того, чтобы зайти в комнату сына. Дети? Дети уже отправились спать, между прочим, бабушка как раз и собиралась их туда завести. Василий? Но притих почему?

— Что-то случилось?

Я вздрогнула.

Вася, тот самый, о котором я только что думала и ожидала, что именно он находится в нашей с Даниилом комнате, сейчас стоял рядом и удивленно смотрел на меня.

Дверь не хлопала.

Он поднялся по ступенькам.

— Ты здесь? — удивленно переспросила я.

— Ну да. Не призрак же, — недоумевая, отозвался Василий.

— А там кто?

— Да откуда ж я знаю? — пожал плечами он.

— И почему вы с Богданой решили перенести мои вещи в твою бывшую комнату? Ну, что помирились, хорошо, конечно, — протянула я недоверчиво. — Но можно де было просто предложить…

— Я ничего никуда не переносил, — ответил Вася. — Я вообще не понимаю, о чем речь?

— Ни о чем, — так быстро выпалила я, что это не могло не выглядеть подозрительно. — Нет-нет, правда! Все хорошо, иди.

— Странная какая-то, — пожал плечами Василий. — Ну да ладно… Приятных сновидений.

— Приятных, — отозвалась эхом я.

Василий, потеряв ко мне остатки интереса, спокойно прошел мимо, заглянул в ванную, находившуюся на третьем этаже, взял оттуда что-то, кажется, свой бритвенный станок, и поплелся обратно. Почти добравшись до ступенек, он подозрительно покосился на меня, пожал плечами и продолжил свой путь, чуть ссутулившись и бормоча что-то себе под нос о ненормальной семейке.

Да, семейка и вправду та ещё. И Дана тут в последнее время просто-таки спонсор всей ненормальности.

Но я была уверена в том, что шорох в комнате мне не послышался. Тем более, звуки повторились, словно кто-то возился на простынях.

Решив, что ожидание ничем меня не порадует, а выдирать в приступе ревности волосы Дана мне не будет, всё равно Василий уже прошел мимо и явно ни на что посягать не планировал, я решительно отворила дверь и, на мгновение зажмурившись, широко распахнула глаза и внимательно осмотрела комнату.

Впрочем, что там осматривать-то?

Источник всех вызывающих у меня подозрение звуков был, так сказать, на ладони.

Первым желанием было в самом деле завизжать. От возмущения, громко, протестующе. И уцепиться в волосы тоже. Но я напомнила себе о том, что вообще-то умею сдерживать эмоции, а опускаться до мелочных скандалов означает продемонстрировать себя отнюдь не с лучшей стороны.

Да и вообще…

Вряд ли Котовскому нравятся истерички.

Я попыталась напомнить себе, что мне и Котовский-то должен быть по барабану, но тут же разум подсказал, что тогда и увиденная картина смущать не должна. Мне следует в таком случае спокойно пожать плечами и закрыть дверь за собой, выходя из комнаты. А если в глубине души моментально просыпается желание удушить виновницу торжества, то… Нет уж, так просто я не сдамся.

Даня не раз прямо говорил, что любую выдумку можно превратить в реальность. И хотя так легко решиться на это я не могла, никому своими грязными лапами в нашу историю влезть всё равно не позволю!

Тем не менее, Котовскому все равно не по душе истерички. Так что я заставила себя спокойно зайти в комнату и громко хлопнуть дверью.

— Даня, — проворковала Виталина. — Иди ко мне…

Надо же. Даже не различает шаги девушки и мужчины? Какая поразительная внимательность!

Витася разлеглась на нашей с Даниилом расстеленной кровати, вся такая донельзя соблазнительная, что меня едва не стошнило. Чёрное кружевное белье имело что-то общее с тем самым комплектом, который скорее себе, а не мне подарил Котовский, и выглядело, признаться, очень развратно.

Что такой наряд забыл в гардеробе почтенной матери семейства, я у себя не спрашивала. А вот что почтенная мать семейства забыла в кровати моего жениха!

Ладно. Не моего жениха.

Шефа, невестой которого я притворюсь.

Но какая разница! Она-то не знает о подмене!

Глаза Виталина завязала галстуком, тем самым единственным, который Котовский какого-то черта прихватил с собой, а потом ещё долго смотрел на него, рассказывая мне о том, как ненавидит все эти удавки. Волосы её разметались по подушкам, сама женщина разве что руки свои к изголовью кровати не примотала. На ногах красовались туфли на огромной шпильке, как раз такие, в которых ходят всевозможные дамочки не очень тяжелого поведения.

Как мило.

— И как мне это понимать? — ледяным голосом произнесла я.

Виталина вздрогнула и быстро стянула галстук с глаз. Теперь он соскользнул ей на шею, и меня так и подмывало затянуть узел потуже, но нарушать закон ради такой вот, как Витася — гиблое дело. Её можно "убить" и словом, если очень постараться.

— О, Оля, — Виталина притворилась смущенной, хотя ужимкам её я не верила совершенно. — Как нехорошо вышло… Кто бы мог подумать… Даня сказал мне, что ты уже перебралась в другую комнату, и потому… Прости, дорогая, — она улыбнулась. — Мы так утонули в нашей страсти…

— Даня узнал о том, что Дана расселила нас по разным комнатам, ровно три минуты назад, — мрачно отметила я. — За это время он никаким образом не мог слетать к тебе, предложить надеть вот это развратное нечто, завязать себе глаза галстуком и залезть в нашу с ним кровать вот в этих козлиных копытах, — я кивнула на туфли. — Что-то в твоей логике не сходится.

— Он, вероятно, не хотел тебя расстраивать, — улыбнулась Витася. — Но… Прости нас, Оля. Чувства взрослых людей бывает не унять, как бы они ни пытались…

Я смерила её взглядом, должно быть, очень красноречивым, потому что Витася даже немного замялась, но свою актерскую игру, тем не менее, не прекратила. Я ни на секунду не поверила в то, что она в самом деле пришла к Даниилу, но, вероятно, была не слишком убедительна — Виталина все ещё полагала, что сумеет выйти из этой стычки победительницей.